пела тонкая струйка.
– Ни шепнуть, ни закричать, —
подхватила другая воздушная струйка.
– Будешь ты, король бездомный,
Навсегда теперь молчать! —
просвистела струйка сквозняка, ускользая в окно.
– Навсегда теперь молчать,
Волшебства кладу печать! —
Это запел ветерок, вылетая в приоткрытую дверь и запутавшись в розах, оплетающих стену дома.
– Волшебства кладу печать… —
донеслось до Алёшки совсем тихо.
Потом Алёшке приснился Единорог, вышитый на гобелене. Он соскочил на аметистовый пол и, задрав голову, по-собачьи завыл. Собаки, окружавшие его, тоже завыли.
Тут Алёшка проснулся. В окно светила зеленовато-серебристая луна. А в саду жалобно скулила собака в железной конуре.
У Алёшки сжалось сердце: бедная псина! Надо попросить Елену… Он посмотрел на постель под белым пологом. Елены не было.
«Куда это она умотала, ведь ночь же! – Алёшка приподнялся на локте. – И меня не разбудила…»
Луна нарисовала на полу серебристое окно. И прямо посерёдке лежал колпачок-невидимка, потёртый, с драной кисточкой.
«Вот, прятала, прятала и потеряла. Всё секреты, – подумал Алёшка. – А вот теперь, если захочу, так и узнаю потихоньку, куда она ушла…»
Алёшка босиком подошёл и поднял колпачок-невидимку.
Раз! Натянул его на уши. Нагнулся за кедами. Но рук не было, и ноги исчезли. Хотя чего особенного? Он же теперь невидимка.
Лишь бы не скрипнула дверь! Тень от дома падала углом. Алёшка окунулся в непроглядную темноту. Сделал несколько шагов и налетел на собачью конуру. Блеснули собачьи глаза, тоскливо поскуливая, уткнулась холодным носом Алёшке в ладони. Несчастная собака! Ну за что она так мучается?
Он нащупал магнитный ошейник. Собака словно поняла, заскребла лапами, вся напряглась. Алёшка потянул изо всех сил. Рывок… И собака выскочила из железного плена. Она шарахнулась прочь от конуры, вмиг благодарно облизала Алёшке лицо, ещё прыжок, и она исчезла во мраке.
«Обозлится Еленка, как пить дать, – подумал Алёшка. – Да ведь жалко собаку…»
Он обогнул дом и попал в царство лунного света. Прохладные лучи искрами вспыхивали среди влажных ночных цветов.
И вдруг Алёшка поспешно шагнул назад, за угол, в темноту.
Он увидел стоящих рядом Елену и Седого Короля. Седой Король был выше её, и девочка запрокинула голову, глядя ему в лицо.
Но что случилось с Седым Королём? Он был похож на плавающие клочья тумана, совсем прозрачный. Сквозь его плечо Алёшка увидел озеро и склонившиеся над водой ветви ивы. У Алёшки невольно сжалось сердце, таким несчастным и обречённым было его еле различимое лицо. Только ярко выделялись губы, покрытые засохшими кровавыми струпьями.
– Заклинание сделало тебя немым, и ты заслужил это! – донёсся до Алёшки грозный голос Елены. – Я знаю, какую тайну ты хотел открыть мальчишке. Но всё кончено, скоро ты исчезнешь, к прошлому счастью нет возврата!
«Почему это она назвала меня мальчишкой?» – с обидой подумал Алёшка.
Он стоял, боясь дохнуть. Вдруг маленький камешек скрипнул под его ногой.
Елена чутко оглянулась. На миг замерла, повернув голову, потом заговорила снова.
– Ты хотел поссорить меня с моим женихом, вот что. Нет, не выйдет! – теперь голос её звучал нежно и мягко. – Мы подрастём и поженимся, слышишь? Я его целовала и позволю ему целовать меня, сколько он захочет! Слышишь, бездомный бродяга?
Седой Король безнадёжно опустил голову. Теперь его корона казалась сделанной из золотого тумана.
– Смирись! Ступай прочь, пока совсем не растаял, и не попадайся мне больше, – резко сказала Елена.
Алёшка осторожно шагнул назад, нащупал дверь и скользнул в дом.
Лунное окно на полу сдвинулось в сторону. Алёшка положил колпачок-невидимку на прежнее место, где он лежал, юркнул в постель, ох, до чего уютно!
Тихонько вошла Елена, наклонилась над Алёшкой, погрозила пальчиком.
– Всё-таки отпустил собаку, – по голосу Елены Алёшка понял, что она улыбается. – Ну да ладно. Она всё равно не найдёт своего хозяина. Призраки не пахнут…
«Значит, всё-таки это собака Седого Короля. Это он стал призраком», – подумал Алёшка.
Елена быстро подобрала с полу колпачок-невидимку, и он исчез в складках её туники.
– Спать, спать, – шептала Елена. – Спи, мой милый!
– Спать, спать… – шелестел лунный свет, шевеля серебряными ресницами.
Алёшка сам не заметил, как уснул.
Глава 13
Седьмое озеро
Разбудила Алёшку Елена. Она присела на корточки около постели и дула ему в лицо.
– Смотри, что нам подарили эльфы. Набрали с цветов. Утренний цветочный сок. Прелесть!
Алёшка увидел на столе тонкий кувшин с высоким горлышком. В нём светилось что-то золотистое, плавало несколько блестящих лепестков.
Пока Алёшка зашнуровывал кеды, Елена нарезала хлеб. Она напевала нежным голосом какую-то песенку без слов, лукаво поглядывала на Алёшку и негромко смеялась.
В окна лился ясный солнечный свет, дверь была распахнута, видны были цветы, и в каждой чашечке – сверкающий драгоценный камень.
Елена налила из кувшина в кубок густого напитка, но сама пить не стала. Она только отламывала кусочки хлеба и кидала в рот. И всё время смеялась, пока не поперхнулась и не закашлялась.
Алёшка отхлебнул из кубка сладкого сока и, уже не отрываясь, допил до дна. В груди заплясали весёлые звонкие пузырьки.
Тут Елена схватила его за руку, и они побежали к озеру. На той стороне по-прежнему возвышалась крутая мёртвая скала, бросая на озеро тёмную тень.
А вот и ладья! Видна между ветвей серебристых ив.
– Смотри, что это с ней? – Алёшка остановился, с трудом узнавая знакомую ладью. Какая она стала короткая и узкая! Всего одна скамейка, а резная фигурка на носу совсем поникла, в горести закрыла лицо деревянными ладонями.
– Как же мы вдвоём? Тут один-то еле-еле… – Алёшка посмотрел на Елену.
Та хотела казаться серьёзной, но всё равно не выдержала и рассмеялась.
– Да ведь эта ладья волшебная! Неужто только сейчас догадался? Ты поплывёшь один на седьмое озеро, а ладья сама вернётся за мной.
– Один? – неуверенно протянул Алёшка.
– Ну да. И я приплыву к тебе. Вот будет здорово! – заторопилась Елена. – В этой ладье теперь может плыть только кто-то один. А если поплывут двое, одного волшебная сила всё равно тут же выкинет на берег. Понял? Я ж тебе говорю – волшебная ладья. Поэтому ты должен плыть один и ждать меня.
Что-то смутило Алёшку во всём этом. Плыть одному, без Елены…
Он вглядывался в туманный провал между алмазными берегами. Там высоко вздымались облачные столбы, вскидывая пышные обрывки пены. Что-то гудело, закручивая спиралями густую дымку.
Алёшка остановился в нерешительности.
И вдруг две прохладные руки обвились вокруг его шеи. Пахнуло ароматом незнакомых цветов. И, наконец, свершилось то, о чём он мечтал всё то время, даже уже не очень-то надеясь. Елена влажно и жарко поцеловала его прямо в губы. Она запрокинула голову, продляя сладость поцелуя. Огонь, дрожь пробежали по всему Алёшкиному телу. Он обнял Елену крепко-крепко, чувствуя под тонкой туникой её нежно-тающее хрупкое тело.
– Милый, – шепнула она тихо и покорно, и щёки её заалели. – Теперь плыви.
Алёшка ступил в качнувшуюся ладью.
– Камень-то не забыл? – как бы между прочим спросила Елена.
– Камень? Ах, камень Эвидентис, – с трудом вспомнил Алёшка. – Нет, он тут, в кармане.
Елена вошла в воду, так что намочила край туники, и оттолкнула ладью от берега.
