— Ну, в чем дело?
И долго думала, прежде чем поставить отметку.
Поставила и удивленно объявила:
— Я поставила тебе пятерку.
Это была первая пятерка в его жизни, но он стоял с таким равнодушным лицом, будто ему это ничего не стоит. А на перемене, когда немного пришел в себя, заявил с прежним нахальством:
— А мне эти ваши уроки выучить все равно что чихнуть. Захочу и еще не так отвечу. Весь табель пятерками разукрашу. Аж закачаетесь.
И странное дело — все ему поверили.
Вот тут-то Володе и показалось, будто он зауважал Ваську. Это открытие так его удивило, что он не поверил самому себе. И еще нельзя было не заметить, что все ребята и даже сама Мария Николаевна переменили свое отношение к Ваське, тоже вроде начали его уважать. И, видать, не только за его примерное поведение. Сенька Любушкин такой уж примерный, что дальше некуда, а разве кто-нибудь его уважает? Нет, что-то тут не то…
Конечно, когда отличник получает пятерки, это никого не удивляет. На то он и отличник. А вот если отъявленный лодырь начинает хорошо учиться, то почему-то все сразу умиляются и начинают говорить, что он — необыкновенный человек. А что тут необыкновенного? Просто человек делает, что ему положено. Сначала не делал, а потом начал делать — только и всего. И за что такого как-то особенно уважать? Как всех, так и его. Так почему же Ваське такая честь? Вот чего Володя никак не мог сразу сообразить и как-то растерялся.
Этот день, полный удивительных событий и приключений, надолго запомнился не только Володе и Ваське, но и всем их друзьям и подругам. А начался он, как и всегда, со школы.
Уроки еще не начались. Около Милочки Инаевой собрались девочки, шепчутся о чем-то и поглядывают на Ваську. Он даже смутился и отвернулся от них. Милочка нарочно громко сообщила:
— Мама вчера сказала Марии Николаевне: «Вася — очень способный мальчик, настоящий актер».
Тогда все посмотрели на Ваську, а способный мальчик сморщил носик-репку и высунул язык.
Девочки не отвернулись, не обиделись, а Милочка даже улыбнулась ему. Это еще больше смутило Ваську. Спрятав язык, он нахмурился и начал торопливо листать учебник.
«Талантливый, — подумал Володя, — вот в чем дело…» А он-то думал, что Васька здорово умеет всех передразнивать и говорить на разные голоса. Думал, что Васька озорует. А это, оказывается, и не озорство совсем. Это, оказывается, — талант.
— Актер, штаны протер, — проворчал Володя.
Мальчишки засмеялись, а девочки возмущенно залопотали и начали наскакивать на Володю. Все ожидали, что Васька сейчас набросится на обидчика, но он только посмотрел на Володю задумчиво и немного презрительно, как сытая кошка на котлету. И хотя Володе стало неловко за свои глупые слова, но его уже занесло. Он подошел к Ваське и медовым голосом пропел:
— Талантливый мальчик Васенька.
А это совсем уж глупо и противно. Да еще тут возник Сенька Любушкин и начал подпевать Володе, поддразнивая своего неожиданного соперника. Васька посмотрел на него тоскливо, как на собачонку, которая рвется на цепочке, тявкает. Дать бы ей, да хозяин близко. Володя оттолкнул Сеньку локтем, присел за парту с Васькой рядом.
— Ну, размахнись, хоть разок, — высокомерно попросил он. — Больше-то не успеешь.
— Нельзя мне, — отозвался Васька и вроде заскучал.
— Это отчего же? — спросил Володя, отлично зная, что Васька боится его и никогда не посмеет начать драку.
— Зарок дал.
— Чего-чего?
— Завязал и узелок забросил.
— А по-моему, ты просто трусишь. Кто послабее, так ты отчаянный…
Васька покраснел, коротко вздохнул, и Володя немедленно получил то, чего добивался и чего ожидали все в классе. Ухо его сразу же сделалось приятного розового цвета. И Васькин носик тоже вдруг зарумянился от Володиного удара.
И грянул бой. Мальчишки дрались жестоко, самоотверженно, не щадя ни себя, ни друг друга, ни казенного имущества. Девчонки визжали так, что никто не услыхал звонка. Кто-то из опаздывающих влетел в класс:
— Марь Николавна идет!..
Володю и Ваську растащили. Они едва успели сесть на свое место, как в класс вошла Мария Николаевна.
— Володя, — спросила она, — что случилось?
Володя вскочил, стукнув крышкой парты.
— Опоздал. Очень торопился, — тяжело дыша, ответил он.
— А ссадина на щеке?
— А это я об дверь.
— И Вася, конечно, тоже торопился?
Стукнула крышка Васькиной парты:
— Ага. Тоже. Торопился. Носом об дверь.
— Удивительно… Об одну и ту же дверь?
— Так мы же рядом живем.
— Но это не значит, что надо драться в классе.
— Это мы понарошке, — улыбнулся Володя.
— Баловались мы, — пояснил Васька.
По классу прошелся невнятный шумок, кто-то потихоньку хихикнул.
Мария Николаевна знала: ничего она больше не добьется от них.
— Так, — строго сказала она. — Чтобы в классе этого больше не было.
— Больше не будет, — пообещал Володя. — В классе…
Васька смолчал — он не любил ничего обещать.
Глава шестая
МЕЧТЫ И ТАЙНЫ
В этот день домой после репетиции возвращались вместе.
— Я теперь знаю, — торопливо говорил Васька, слегка заикаясь от возбуждения. — Знаю, чего мне надо. Я в актеры пойду. Или в цирк.
И Володя верил Ваське. Теперь это не тот рыжий отчаянный базарный барыга, а совсем другой человек: и талантливый, и учиться может, если захочет, и сдачи даст, не заробеет. Такой определенно достоин уважения, а значит, и дружбы.
— На актера, знаешь, сколько учиться надо? Ого!
— Выучусь! — азартно пообещал Васька.
— Терпенья не хватит.
— У меня теперь на что хочешь терпенья хватит.
— А Капитон, — напомнил Володя.
— Плевал я на него!
— А я слыхал, он говорил: выучу, говорит, Ваську за четыре года и хватит с него. А дядька ему подпевает: «Правильно, выше родителей прыгнуть хотят, шибко грамотные»…
Васька вдруг остановился. Прижимая к груди портфель, он поднял кулак и угрожающе проговорил:
— Они все и с дядькой твоим вот где у меня!
Тяжелый портфель выскользнул из-под локтя и упал в снег, но Васька не заметил этого. Лицо его побледнело. Он злобно щурил глаза и все потрясал своим озябшим и нестрашным кулаком, выставленным из растрепанного меха.
— Вот они где!..
Володе показалось, что вот сейчас перед ним распахнется дверь и он проникнет в тайну, которую все так старательно скрывали от него. Сейчас он узнает все, и жизнь его сразу сделается полнее и увлекательнее. У него замерло сердце от ожидания.
Но Васька что-то не особенно спешил открыть таинственную дверь. Тогда Володя, задыхаясь от волнения, спросил:
— А они что?
И вдруг тайна открылась сама и оказалась такой огромной, такой страшной, что Володя не сразу сообразил, что ему теперь делать, как выручить Ваську из беды. Он сразу забыл и свою обиду, и нелепые Васькины выходки — в силу вступил могучий закон: товарищ в беде — выручай!
Но это пришло немного позже, а сейчас Володя шел впереди, всем своим видом стараясь подчеркнуть свое презрение и к Ваське, и к его мечтам, и к его тайне. Да скорей всего и тайны-то никакой нет. Все это Васька выдумал. И не стоит себе голову забивать всякой ерундой. Небось уроки учить бежит к Володе: «Выручай, Вовка!» А сейчас тащится сзади и только носом хлюпает.
А Васька, по-видимому, не испытывал никаких угрызений совести, потому что он вдруг заговорил как ни в чем не бывало:
— Слушай, Вовка, а теперь бродячих театров нет? Помнишь, ты рассказывал…
— Нет у нас таких театров, — мстительно сказал Володя.
— Жаль… А то бы я сбежал от Капитона к бродячим актерам. Они бы меня взяли. Я на все дела ловкач. Верно, жизнь у них хреновая, да я терпелив.
Они уже подходили к Васькиному дому, как вдруг калитка распахнулась и оттуда вышел молодой человек в коричневом пальто и новых валенках. Он спросил веселым голосом:
