В 1038 году норвежский конунг Харальд Суровый во главе флота отбыл на Сицилию и овладел четырьмя крупными городами, считавшимися неприступными. Здесь Харальд проявил незаурядную тактическую изворотливость.

Первый город имел такие прочные стены, что об осаде нечего было и думать. Харальд разбил лагерь у близлежащего леса и стал наблюдать. Вскоре решение было найдено. Норманны наловили городских ласточек, то и дело летавших в лес на поиски пищи, привязали к их спинкам сосновые стружки, смазанные воском и серой, подожгли их и отпустили обезумевших птиц к их гнездам. Через очень короткое время пылающий город распахнул свои ворота и запросил пощады.

Для диверсий подобного рода пытались использовать и других птиц, например соколов.

В июле 1933 года старший научный сотрудник сектора сравнительной психологии и сравнительной физиологии Ленинградского института по изучению мозга и психической деятельности Б. И. Хотин подал в дирекцию записку: «Работая над вопросом научения животных, я предположил о возможности научения (дрессировки) соколов, кречетов, ястребов и других птиц для военной авиации. Я полагаю, что так как указанные птицы с давних времен приучались охотниками для охоты на диких уток, гусей и т. п., нападая на них с большой высоты сверху, то возможно, что семейство соколов поддастся дрессировке для воздушной посадки на верхнюю плоскость вражеских аэропланов и дирижаблей в момент их появления над нашими границами.

Если бы такая дрессировка оказалась возможной (путем длительного подкрепления мясом на поверхности летательных аппаратов), то стайка обученных птиц, снабженных у лапки особым патроном с термитом (или другим зажигательным веществом), садясь в воздухе на неприятельские летные аппараты, должна была бы их воспламенить».

Известный зоопсихолог профессор В. А. Вагнер высказал мнение, что реализация подобной идеи теоретически возможна. Ее целесообразность следовало подкрепить мнением военных специалистов.

Командование ВВС Ленинградского военного округа, получив записку Хотина, копию ее направило в ОГПУ, под неусыпным контролем которого находились практически все орнитологические исследования. Прежде чем выехать на природу для наблюдения за перелетом птиц или изучения жизни птичьих базаров, ученые предварительно запрашивали разрешение компетентных органов, независимо от того, отправлялись они на станцию Кавголово под Ленинградом или в далекое Заполярье. Все фото- и кинопленки, отснятые в процессе наблюдения за пернатыми, сразу же после проявки направлялись на просмотр в ОГПУ.

Еще одна копия записки была направлена в Первый сектор Наркомпроса (секретная часть). В конце августа в Наркомпрос был отправлен план воплощения идеи Хотина в жизнь. Обосновывая целесообразность идеи, Хотин ссылался на исключительную остроту зрения беркутов, их способность различать цвет и форму опознавательных знаков. Были известны случаи нападения орлов на аэропланы, летевшие через Альпы.

Методика работы с ловчими птицами описывалась следующим образом: «а) приручение беркутов получать пищу на верхней плоскости неподвижной модели в определенном месте (соответствующим наиболее уязвимому летного аппарата) при неподвижном пропеллере; б) то же при вращающемся пропеллере, постоянно увеличивающейся скорости; в) выяснение способности различения военных опознавательных знаков различных держав (способность к различению формы и окраски).

Примечание: по выполнении пункта этой работы также необходима проверка в условиях аэродрома.

Кроме указанной работы на моделях летных аппаратов предполагается работа на моделях привязных и движущихся аэростатов и других воздухоплавательных аппаратов. Выполнение изложенной части работы ориентировочно может быть выполнено в срок 6–7 месяцев при наличии четырех сотрудников. Дальнейшая разработка этой темы возможна лишь на основе анализа полученных результатов».

Мнение специалистов секретной части Наркомпроса относительно идеи Хотина было сдержанным.

1. Решение может быть принято на основе анализа скорости полета, воспламеняемости летательного средства и воздушной обстановки.

Голубь почтовый — 20–32,5 метра в секунду.

Орел летящий — 24–31,2 метра в секунду.

Ласточка (самая скорая из птиц) — 68 метров в секунду.

Цеппелин — 30–40 метров в секунду.

Самолет — 60-100 метров в секунду.

Из соотношения скоростей очевидно, что посадка птицы на самолеты в воздухе сопряжена с очень большими трудностями и массовое ее применение исключено.

2. Значительное количество современных самолетов строится из металла, вследствие чего их воспламенение в воздухе гораздо меньше, нежели деревянных, обшитых полотном или фанерой. Воспламенение змейковых аэростатов и дирижаблей, наполненных водородом, очень велико.

3. Научить птицу садиться на змейковый аэростат можно, но заставить ее разбираться в принадлежности аэростата к той или иной армии нельзя. То же нужно сказать в отношении опознавательных знаков самолетов.

Учитывая значительное насыщение воздуха летательными аппаратами в современной войне с той и другой стороны, применение наученных птиц для воспламенения их над своей территорией нужно считать весьма рискованными, а отсюда — нецелесообразным.

4. Сбрасывать наученных птиц с самолета над аэродромом или эллингом противника для воспламенения летательных аппаратов, расположенных на земле, желательно. Однако и здесь имеется риск в том отношении, что птица, почему-либо не пожелавшая сесть на летательный аппарат противника, может на обратном пути воспламенить самолет на одном из наших аэродромов.

Отсюда применение наученных птиц допустимо (без риска) по таким аэродромам, удаленность которых от линии фронта исключает возможность возвращения птицы на свою территорию.

Вывод. Предложение доктора Хотина об использовании птиц семейства ястребов, соколов, кречетов и других для воспламенения самолетов в воздухе невозможно. Использование тех же птиц, сброшенных с самолета, для воспламенения летательных аппаратов принципиально хотя и возможно, но тоже сопряжено с трудностями.

Постановка опытных работ в этом направлении, если она не будет связана со значительными расходами, желательна».

Эксперименты по использованию ловчих птиц для воспламенения самолетов в воздухе проводились и на Западе. Там также пришли к выводу, что это направление связано со значительными расходами. Лучше для воспламенения самолетов применять голубей. Ястребов, соколов, кречетов и других ловчих птиц целесообразнее применять для борьбы с голубями-диверсантами.

Например, в Англии были предприняты практические меры для этого.

В СССР тайно была куплена книга о методах дрессировки туркменскими сокольниками ловчих птиц. Книга была срочно переведена на английский язык. И ловчих птиц начали дрессировать для охоты на голубей-диверсантов.

Работы по дрессировке голубей-диверсантов шли и в других странах.

Весной 1941 года сотрудник Центральной школы связи Красной армии кандидат биологических наук А. М. Колосов предложил использовать голубей для поражения самолетов, нефтевышек, бензоцистерн, деревянных построек.

Метод предлагаемой тренировки был очень прост. Ученые установили, что достаточно месяца, чтобы у голубя выработался условный рефлекс, в результате которого птицы, выпущенные из любого места, ищут свой объект атаки и садятся только на него!

Одновременно голубей приучали к поднятию тяжестей. Применяя специальный режим тренировок, удалось приучить их поднимать груз массой до 150 г (до ¹/₃ собственной массы).

После проведения предварительных опытов Центральная школа связи Красной армии обратилась в НИИ-6 с просьбой об изготовлении зажигательного голубеснаряда. При этом имели в виду снаряд замедленного действия, воспламенительная часть которого приводилась бы в действие при выпуске голубя, а сама зажигательная шашка срабатывала через более или менее длительный промежуток времени, определяемый замедлителем.

После испытаний нескольких образцов голубиных зажигательных снарядов (ГЗС) ударного действия в начале сентября 1941 года на вооружение был принят окончательный вариант ГЗС-7. Снаряд представлял собой трехгранную призму, отпрессованную из термитного состава. Вес его составлял 120–130 граммов.