Идея исторического мега-расследования, предлагаемого вашему вниманию и обреченного, как я полагаю, стать событием N1 в жанре исторических разоблачений, посетила меня в августе 1955 года, в одном из «закрытых» дачных поселков под Москвой. Я в это время гостил у генерал-полковника В., участника Курской битвы, которому проводил курс эниофитотерапии.

Однажды утром 14 августа, выйдя в сад походить на руках и облиться холодной водой, я увидел уборщицу Клавдию Сергеевну. Эта крупная молчаливая женщина, как сплетничала прислуга, в свое время была уборщицей на одной из ближних дач «Самого».

Под этим словом тогда, в 50-х, мог подразумеваться только один человек — официально объявленный умершим, но все еще внушающий мистический страх. Говорили, что Клавдия Сергеевна якобы дала подписку молчать до конца своих дней, и любое разглашение тайн покойного вождя означает для нее немедленый смертный приговор… Впрочем, мало ли о чем сплетничают слуги на даче видного партийного бонзы?

Увидев Клавдию Сергеевну одну, в пустом саду, я спросил ее:

— Клавдия Сергеевна, а каким он был-то?

Женщина, занятая прополкой генеральского сельдерея, подняла на меня взгляд, преисполнившийся вдруг снисходительной жалости.

— Он? Сталин-то? Да Бог с тобой, сынок, не было никакого Сталина… — сказала она. И замолчала, видимо решив, что и так превысила уровень дозволенного.

Очевидно, кто-то решил так же. На следующее утро, когда я твердо решил выпытать у уборщицы все подробности, ее нашли утонувшей в пруду. Приговор был приведен в исполнение — быстро и безжалостно…

С тех пор в течение пятнадцати лет я чувствовал за собой слежку. Моя переписка безжалостно перлюстрировалась, мою квартиру и гостиничные номера, в которых я останавливался по всему миру, обыскивались. Я, однако, выдержал эту игру на нервах, и постепенно мои преследователи, кажется, успокоились. Но странная фраза "сталинской уборщицы" не оставляла меня. И постепенно стала складываться идея этой книги.

Я просидел немало часов в Интернете в поисках архивных документов. Я общался с людьми, читал книги, пил кофе и ел много шоколаду. И постепенно мне открылась правда — слишком невероятная, чтобы быть правдой. Я был ею шокирован почти так же, как до меня — видные историки-разоблачители Суворов(Резун) и Носов. Теперь у меня развилось нервное подмигивание. И все же я вынужден заявить во всеуслышанье:

ИОСИФА ВИССАРИОНОВИЧА СТАЛИНА НИКОГДА НЕ БЫЛО В ПРИРОДЕ.

Ниже я докажу это со всей неопровержимой убедительностью, свойственной аналогичным трудам моих уважаемых коллег.

Итак — начнем. Однажды в 1870-х…

Официальная историография утверждает, что Джугашвили Иосиф Виссарионович родился в городе Гори в семье сапожника 9 декабря 1879 года. После духовного училища пошел в тифлисскую семинарию. Не закончил… Все это известно. Казалось бы, что тут удивительного?

Однако вот что сразу вызывает сомнения: не сохранилось ни одной фотографии маленького Сосо. Ни в младенческом возрасте, ни в подростковом, ни в семинарском. Есть, правда, одно фото, с которого на нас смотрит совершенно не похожий на будущего Сталина подросток с воспаленными глазами. Однако, как признают специалисты — это фото, обнаруженное в архивах Горийского духовного училища и датированное 1894 годом, является лишь ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО изображением 15-летнего Сосо. К тому же оно так отретушировано, что реальные черты подростка совершенно очевидно не сохранились.

Учтем: Гори был достаточно большим по тогдашним меркам городом, не чуждым цивилизации. Как свидетельствуют хроники, в Гори имелось свое фотоателье — начиная с конца 1860-х годов. Семейное фотографирование к моменту официального рождения Сталина было уже обычаем. В архивах есть даже фото дворника горийского дворянина Игнаташвили (кстати, знакомого с семейством Джугашвили через мать-прачку в доме князя). Но ни единого фото мальчика Сосо. Почему? Как случилось, что сын сельского лесничего из грузинского села Багдади Володя Маяковский запечатлен на фото многократно, а сын горожанина Ося Джугашвили, бывший тринадцатью годами старше и к тому же учившийся в семинарии самого Тифлиса, ни разу не попал в кадр?

Если б речь шла о другом человеке — мы могли бы сделать логичный вывод: детские и отроческие фотографии были просто изъяты кем-то впоследствии. Для чего? Чтобы скрыть, к примеру, факт разительного внешнего несходства подростка с человеком, который будет впоследствии представляться его именем.

Но когда того же простого логичного предположения требует от нас фигура Сталина — что-то нас смущает… Хотя, я повторяю — у нас НЕТ НИ ОДНОГО ДОКУМЕНТАЛЬНОГО ПОДТВЕРЖДЕНИЯ того, что мальчик Сосо Джугашвили имеет хоть какое-то отношение к фигуре, известной под именем "Иосиф Виссарионович Сталин".

В 2005 году мне пришлось участвовать в научной конференции в г. Волгограде. Тема конференции была заявлена достаточно смело: "Пути России: правда и вымысел".

Я выступил на этой конференции с докладом, в котором, опираясь на несовпадение воспоминаний о якобы "юности Сталина" с реальными астрономическими данными, доказал: Сталин — большая и не очень аккуратно сработанная мистификация.

Так, в томе втором своих "Воспоминаний о большевиках" член ВКП(б) Лядинский пишет: "Четырнадцатого апреля тысяча восемьсот девяносто пятого года в ночь мы перешли Терек… Проснувшись, я увидел Сосо: его крутолобая голова четко выделялась на фоне ночного неба. Молодой месяц осветил его слева, и что-то в его неподвижном профиле заставило тревожно сжаться мое сердце."

Между тем: 14 апреля 1895 года месяц был на ущербе, это раз. И во-вторых: в том районе, где Лядинский со Сталиным якобы перешли Терек, шли грозы и стояла густая облачность. Увидеть месяц, освещающий голову Сталина, Лядинский просто НЕ МОГ.

Какой поднялся шум на этом месте моего доклада! Мастодонты от истории потрясали кулаками. Меня хотели даже стащить с трибуны. Но, раскидав оппонентов как котят, я предложил подняться на кафедру хотя бы одному человеку, жившему в 1895 году. И представьте себе: НИКТО НЕ ОТВАЖИЛСЯ! Таким образом, было ясно продемонстрировано: эти люди защищают миф, правды о котором просто не знают.

Все вы, несомненно, видели в Музее революции Солнечногорска знаменитое панно: "Большевики в Смольном в 1917-м". Я тоже неоднократно, в бытность свою ректором Солнечногорского института горной медицины, проходил мимо этого панно и подолгу смотрел на него, вглядываясь.

В 1999 году мне удалось увидеть оригинал фотографии, с которой было списано это панно. Каково же было мое удивление, когда я не обнаружил на ней Сталина! Ленин на месте, Троцкий на месте, даже Сильвия Вульф как живая — а Сталина нет. На месте Сталина на фотографии стоит князь Кропоткин с блюдом оливок.

Так мне стало понятно, отчего большевики терпеть не могли фотодокументы, любым из них предпочитая яркие, эмоциональные, насыщенные красным цветом художественные картины. Когда смотришь на большое красное полотно — не придет в голову задаться вопросом об исторической реальности изображенного.

Что нам известно о роли Сталина в революции? Ничего существенного. Вроде бы отдельные люди вспоминают какого-то грузина — не то Джугашвили, не то Чжапария, не то Чхеишвили… Кто-то где-то бегал, кого-то к чему-то призывал… Сейчас я убежден, что впервые «Сталин» возник как путаница, появившаяся в связи с лидером Петросовета Николаем Семеновичем Чхеидзе.

Дело в следующем. В октябре 1917 Чхеидзе отпустил пышные усы, стал курить трубку и вообще, как сейчас принято говорить, "сменил имидж". За новый, «железный» облик его прозвали Сталиным. Об этом, в частности, сохранились воспоминания уже упомянутой мною Сильвии Вульф.