Сам генератор электромагнитных волн был громоздким, объемным, поэтому о применении такого типа оружия в полевых условиях речи не шло, так как требовался мощный источник тока, в условиях войны который взять было абсолютно неоткуда. И главным минусом такого типа вооружения являлась сильная зависимость мощности его излучения от расстояния (мощность падала пропорционально квадрату расстояния). Первый блин, как известно, обычно получается комом, так что группу исследователей расформировали в ноябре 1930 года, самого же руководителя проекта Пашковского назначили руководить строительным трестом. Но через некоторое время создали новую подобную группу, уже под руководством Анатолия Белякина, последователя идей Бехтерева. И только Вторая мировая война заставила СССР «заморозить» исследования, которые смогли немного продвинуться вперед благодаря новым технологиям.
Второй тип
Предназначен для вывода из строя живой силы противника посредством различных способов нарушения психики личного состава, влияния на координацию движений солдат врага, изменение их мышечного тонуса, расстройство сердечно-сосудистой системы и зрительных органов. Для такого воздействия используется «радиосон», который может усыпить целые батальоны, или когерентная оптика – с ее помощью в пространстве ведения боевых действий проецируется изображение самых разнообразных картин, повлиявших на культуру нации противника, вследствие чего деморализуется личный состав. Аналогично влияет создание реалистичного лика Иисуса Христа, иллюзии скопления НЛО, смерчей, дождей.
Развитие психотронного оружия
Началась история создания подобного оружия опять же в Советском Союзе, когда параллельно «Тепловому лучу» создавался «Усилитель Михайловского». Как ни странно, сам Борис Георгиевич Михайловский, член Всесоюзного общества хирургов и Всесоюзного общества рентгенологов и радиологов, член Крымской научной ассоциации, работая в Рентгеновском институте Крымского Народного Комиссариата здравоохранения, занимался исследованиями, направленными на укрепление здоровья. Он использовал в своих экспериментах модулированный электромагнитный сигнал. Так, к середине 30-х годов Михайловским было установлено, что воздействие на организм человека электромагнитных волн из среднего и короткого диапазона частот, в течение даже короткого промежутка времени (от 20 миллисекунд до 1,25 секунды), влияет на отдельные зоны головного мозга, отвечающие за работу сердца, легких и других внутренних органов. Также было выявлено, что модулированный сигнал оказывает влияние на эмоциональный настрой человека.
Именно тогда Михайловский выдвинул гипотезу (которую впоследствии успешно подтвердил), что именно радиоволнами можно лечить внутренние органы без хирургического вмешательства. В результате на протяжении двух лет крымская здравница поставила на ноги многих пациентов, считавшимися на то время неизлечимыми больными. Однако в 1937 году, той роковой године для ученых СССР, Михайловский, как и многие другие деятели науки, был репрессирован. Но заинтересованное в его исследованиях руководство партии, поместив ученого в персональную камеру, заставило его продолжить исследования с радиоволнами. Вот только цель теперь была далека от лечебной – ему поручили изобрести «подавитель воли», чтобы попавшие под излучение прибора люди исполняли абсолютно все приказы. Михайловский стоял в шаге от страшного открытия, когда в 1938 году Сталин осудил ежовщину и вчерашние «чистильщики», «верные псы партии», были схвачены как враги народа и препровождены в камеры.
Один из заключенных, чьи мемуарные хроники дошли до наших дней, писал о тех событиях:
Сегодня нас опять вместо прогулки повели в пятый барак. Странно, но там всего один заключенный. Это странный человек, он может командовать и конвоирами и нами. Смотря в его глаза, невозможно ему возражать – он может заставить нас сделать все что угодно, совершить любой поступок. Мы дали ему кличку Доктор: он почти каждый день слушает нас, измеряет нашу температуру. Странно, но большинство из того, что он делает, я не могу вспомнить. Помню, как пришли к нему, помню, как выходил. А что было между… Нет, я не могу вспомнить! Не могу! И это страшно! Вчера, как донес тюремный телеграф до нашей камеры, из пятого барака не вернулись четыре человека, а позже Кривой (сидит за убийство малолетнего ребенка и жены) увидел, как их грузили на ЗИЛ с надписью «Хлеб». По его словам, четверых человек словно сбросили откуда-то с высоты или по ним проехал каток – они напоминали кровавые отбивные! А еще мне удалось подслушать разговор пьяных вертухаев[7] – они тоже боялись заключенного из пятого барака!
После тех событий в тюрьме ученого отпустили, и он вернулся в Крым, где продолжил свои исследования подавителя воли. Самое интересное, что в годы Великой Отечественной войны Михайловский исчез, так же как сгинули и все его приборы и научные работы.
Но вот что рассказывал, опять же в мемуарах, Олег Донец, ассистент профессора, знавший его до заключения в камеру:
После того как Михайловский вернулся из Москвы, он изменился. Этот, раньше чуть толстоватый, человек стал худым и больше напоминал большого черного ворона. Изменилось и его поведение, глаза его часто горели безумным лихорадочным огнем, видя которые, каждый психиатр ставит один диагноз – душевнобольной. Но ментальные способности профессора возросли до невероятной величины. Так, он завел собаку, которая без дрессировки танцевала под музыку, носила ему тапочки, газеты, могла производить вычисления сложных интегральных уравнений. Когда я, изумленный, подумал, что с собакой что-то не так, Михайловский расхохотался. Смех у него тоже стал другой, если раньше это был смех нормального человека, то теперь он больше напоминал клекот ворона. Вообще, сходство с этой птицей у профессора стало поразительное, даже нос казался похожим на клюв! Так вот, про собаку. Оказалось, Михайловский сам решал эти уравнения, а собака просто следовала его мысленному приказу, усиленному через прибор, который он привез из Москвы. Или только говорит, что из Москвы… Что-то я сегодня совсем вышел из равновесия и не могу закончить мысль. Да, потому что я видел сегодня, как Михайловский убивал! Убивал другого человека, цинично, безжалостно… Он ему приказал умереть! Я знаю, это похоже на бред, но я знаком, черт возьми, с его работами! Знаком и с действием его прибора! Как все случилось? Однажды на лестнице сотрудник нашей здравницы доктор Алибаев Максим наступил Михайловскому на ногу – бывает такое: задумается человек и не замечает ничего вокруг, не специально. Он смутился, видно было, как сразу же покраснели его щеки, и извинился перед профессором. Но тот ничего не ответил, было видно, что он в ярости. Он сразу зашел в нашу лабораторию, надел сконструированный им усилитель мысли и… Через пятнадцать минут Алибаева нашли в подсобном помещении с перерезанным горлом. Он сам себе скальпелем вскрыл его от уха до уха! Сам! Я видел лицо профессора, он улыбался, узнав о смерти, и даже потер руки, как делал это всегда в минуты наивысшего возбуждения. Потом закрылся у себя в кабинете и что-то долго писал. Черт побери, я готов продать душу Дьяволу, если такой существует, за то, чтобы прочесть его записи! Михайловский опасен, он чертовски опасен! Шизофреник, наделенный частью способностей Бога, опасен, как никто другой. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли или стирает мою память, то есть экспериментирует надо мной. Я не его ассистент, я подопытный кролик!
Я откинулся в кресле и задумался. Немного истории, тем более такой, никогда не помешает в расследовании. Потому что обычно любое явление имеет свои причины, разобравшись в которых, можно смело делать предположения о нем. Если «Тепловой луч» меня почти не заинтересовал, так как его по сути можно найти в любом доме (это изобретение применяется в безобидной микроволновой печи), то исследования Михайловского (исчезнувшего тем более удивительно, при загадочных обстоятельствах) – наводили на печальные мысли. Особенно следует отметить, что в годы войны во Вьетнаме находились свидетели, рассказывающие о применении нашими войсками помимо напалма, бактериологического и химического оружия еще и психотронного. Мне вряд ли удастся забыть рассказ одного из очевидцев тех событий. Как ни странно, встретил я его совершенно случайно.
