Подобное изречение звучало в высшей степени насмешкой, ведь именно в Европе и Украине (в последнее время) наиболее часто видят летающие тарелки. И я был уверен на 100%, что это – результат воздействия на европейских жителей психотронными излучателями. Таким образом, США решило объединить Европу даже помимо воли последней. Хотя о настоящих целях Америки в данном случае остается только догадываться. Но за всю историю существования нашего государства невозможно привести ни одного примера, где мы реально помогли кому-то объединиться и стать сильнее. Мы делали только то, что выгодно нам, не более! Сильная Европа – это мощный конкурент, уже уронивший доллар на предельно низкий уровень…

Так, в размышлениях, незаметно для меня пролетел час.

Я быстро накинул пиджак и вышел из дома. Красный, словно перезрелый помидор, джип притулился с другой стороны дороги. Прямо напротив моего дома. Эту машину я видел впервые в своей жизни. Водитель внедорожника скучал, таращился по сторонам. Скользнув по мне равнодушным взглядом, он вновь начал смотреть куда-то в небеса, это мне и не понравилось. Потому что такой машины в наших краях мне не доводилось видеть. Мои же враги настолько хитроумны и по-дьявольски изворотливы, что готовы пойти на все для достижения своей цели. В данном случае – моей смерти. Я не понимал, почему они тянут. Чего они ждут? Или мои незримые противники ведут некую игру, в которой мне отводилась какая-то роль? Вот это больше походило на истину. Уверен, так и было! Не этим ли объясняется мое удивительное везение, когда я несколько раз чудом оставался в живых после воздействия на меня различных психотронных методов?

Я бодро шел по улице, стараясь незаметно осматриваться. Но не вертел головой, как дилетант, не завязывал шнурки, которых, кстати, на моих туфлях не было и в помине. Нет, я прокладывал маршрут так, чтобы ловить отражения моих преследователей в зеркалах.

Черный «мерседес» появился на улице внезапно. Он вылетел из-за угла и понесся по нашей тихой улочке. Поравнявшись со мной, он неожиданно резко затормозил. Я не успевал контролировать развитие событий, так как в руках парня, сидевшего рядом с водителем, мелькнул какой-то пистолет с длинным дулом, и меня что-то больно кольнуло в щеку, а затем был провал…

– Ну что, очнулся? – бородатое лицо выросло перед моими глазами до невероятных размеров.

Я видел каждую пору его кожи, моя же голова раскалывалась, но мне удалось справиться с собой и принять сидячее положение.

– Потерпи, сейчас, – произнес тот же безликий голос.

Однако открыть глаза, чтобы осмотреться, для меня не представлялось возможным, потому что веки вдруг словно налились свинцом. Что-то больно укололо меня в шею. Но затем постепенно в голове стало проясняться и тяжесть во всем теле исчезла.

Первая разумная мысль обожгла паническим страхом. Где я? Предшествующие события были размыты, и связать в единое целое куски сегодняшнего, а может, уже не сегодняшнего утра не получалось. Я приготовился к худшему. Что и говорить, если бы меня хотели убить, то уже давно и легко это сделали бы. Однако существует множество способов заставить человека самого молить о смерти, ведь в некоторых случаях не она – самое страшное.

Наконец, не знаю, через какой промежуток времени, мне удалось открыть глаза. Я осмотрелся, и первое, что я увидел, было ухмыляющееся лицо Рауля Мартинеса. Человека, занимающего почти главенствующее положение в структуре, которую рядовой обыватель зовет «мафия». Хотя, если быть точным, к мафии Мартинес не имел никакого отношения, скорее его можно было отнести к силам, противоборствующим благополучию Америки. Я знал, что его мать убили наши солдаты во время наведения очередных демократических порядков в небольшой стране на Южном континенте.

– Ну что, Перцефф, пришел в себя? – так же ухмыляясь, сказал Мартинес. – Извини, это были вынужденные меры предосторожности. Кстати сказать, ты был под плотным колпаком спецслужб, еще неизвестно каких, но точно, что профессионалов! Это так же верно, как и то, что меня зовут Рауль Мартинес! «Хвосты» мы обрубили, так что кое-кто теперь попотеет, разыскивая тебя. Расслабься, теперь ты в безопасности. Где ты находишься, в целях конспирации я тебе пока не скажу, это лишнее. Нет… – видя, что я хочу возразить, прервал он меня властным движением руки. – Я знаю, что ты не выдашь нас. Но человек – существо, которое можно заставить действовать в заданных рамках с помощью различных рычагов. Все мы из плоти и кожи сделаны. Поэтому будет так, как есть!

Еще полчаса меня поили кофе, чтобы я окончательно пришел в себя. Побочное действие «сонной пули», как называли ее мои друзья, еще долго сказывалось на моем организме. И все же я понимал, нужно как можно скорее брать быка за рога, точнее разговаривать с Мартинесом, так как тот мог в любой момент исчезнуть, сославшись на занятость.

– Скажи, Рауль, а доводилось ли тебе слышать о психотронном оружии? – начал беседу я.

– Дай подумать… Слышать, конечно же, слышал. Но ведь тебя интересуют факты. Уверен, твоя книга нам поможет в борьбе против американского деспотизма в мире. Да, многие видят в США страну – исполнительницу всех их желаний. Как красиво звучит: «Америка – страна великих возможностей»! Вот только никто не оговаривается, что эти возможности существуют лишь для определенного круга избранных, и больше ни для кого. Что солдат армии США – для многих символ не свободы, а наоборот, порабощения. Расскажу я тебе, что знаю про психотронное оружие. Все начистоту. Но это будет долгий рассказ. Очень долгий. Вот…

Когда в 90-х мне рассказали о радиосне и об электромагнитных пушках, которые превращают любого человека в послушный механизм, я не поверил. Думал, это очередная байка. Однако наш партизанский отряд, скрывающийся в джунглях Бразилии и оказывающий жесткое сопротивление иноземным захватчикам, был уничтожен за один день. В тот день никто не вышел на связь, а позже добравшиеся до места базирования лагеря этой повстанческой группы обнаружили ее полностью уничтоженной. Конечно, солдаты прекрасно осознают, что могут в любой момент лишиться жизни, но представшая перед нами картина была слишком страшна…

Нет, Перцефф, ты даже не представляешь, насколько все было жутко. Людей, наших боевых товарищей… но к черту сопливую лирику! – Мартинесу было тяжело говорить, несколько раз он грязно выругался по-испански, но все же смог совладать с собой и продолжить после затянувшейся паузы: – Так вот, наших людей, не уступающих в боевых умениях подразделениям коммандос, а во многом их превосходящих, уничтожили всех до единого. Никто не связался с базой, не передал эту информацию – и это самое ужасное.

Наши аналитики просчитали, что доля вероятности выживания личного состава этого партизанского спецподразделения была высока при нападении любых, повторяю, любых вероятных сил противника. Ведь кто эти люди? Поднаторевшие в партизанской войне профессионалы, они постоянно взаимодействовали с крупными частями вооруженного и не менее обученного противника и выигрывали схватки с наименьшими потерями, причиняя врагу многомиллиардный ущерб. А тут… Всех разом, так что не выжил никто. Картина же лагеря ужаснула видевших это настолько, что волосы на голове стояли дыбом.

Представляешь, Перцефф, сорок тел! Всего сорок! Но каждый будто изломан огромной машиной, давилкой и плющилкой одновременно. Их лица представляли собой окровавленные маски. Они собственными ножами искромсали каждый себя настолько, что походили на ремни из мяса и кожи. Некоторые ломали сами себе шеи, другие разбивали головы до самых, повторяю, до самых мозгов. Страшно! Понимаешь, у меня даже сейчас испарина выступила, лишь при одном воспоминании об этом случае. А там… Но к чертям все.

Сначала мы думали, что наш отряд накрыли каким-то газом, не раз и не два мелькали сообщения о таких вот химических опытах. Однако вскоре, после проведения вскрытия и тщательного анализа нескольких тел бойцов Сопротивления, мы не нашли никаких следов воздействия чего бы то ни было. И я бы первый заявил, что увиденное мной – бред, если бы кто-то рассказал подобное, но у меня есть глаза, и я им верю. Конечно, этот случай поверг в панику многих, ведь никто не знал, кто убил сорок человек, не оставив ни единого следа. И началась паника в рядах нашего движения, когда еще три отряда были уничтожены неведомым врагом точно так же. Выжил всего лишь один. Я уже распорядился привезти его сюда, поэтому он может продолжить эту тему.