— Карты, — сказала Вера Аркадьевна. — Самое главное для геолога во время разведки — это карты. Вы понимаете, девочки?

Она свалила с полки груду порыжевших фотографий, вытащила из кармана лупу и принялась разглядывать полустёршиеся линии.

— Ваш дядя Борис Матвеевич и прислал меня сюда как раз за старыми геологическими картами, которые могут нам помочь.

— Понимаю, — сказала Варя. — А какие они из себя, эти карты?

— Слушайте, девочки. Несколько лет тому назад ваш дядя приехал на Каму, недалеко от города Сарапула. В то время он был ещё студентом и его послали просто на практику. Вы, наверное, знаете, что они с бабушкой Ольгой Васильевной когда-то жили в тех местах?

Провожая дядю из Москвы, Ольга Васильевна сказала: «Если тебе случится побывать в деревне Сайгатке, обязательно разыщи там старого охотника Фёдора Со́кола, Беспалого. Его прозвали так потому, что у него на руке не хватает двух пальцев. Скажи ему, что ты мой сын, и передай большой привет».

Борис Матвеевич прожил на Каме целое лето. Он ночевал в поле, бродил по лесу с молотком в руках, спускался в глубокие овраги — всё искал, чем богата камская земля. Пришёл он и в Сайгатку. Расспросил про старого охотника и добрался к нему.

«Ты ищещь у нас руду, молодой инженер? — спросил Беспалый. — Хочешь, я покажу тебе место, где она лежит прямо поверх земли? Я не знаю, что это за руда, но ещё мой дед говорил — придёт время, она понадобится людям. Твоя мать когда-то помогла мне, я отплачу тебе тем же».

И дядя сказал: «Пойдём».

И они пошли. Они шли целый день, потом сели вдвоём на одну лошадь и ехали ещё целый день. И, наконец, за Чёрным логом Беспалый показал дяде вырытую в земле яму. Склоны её были яркого кирпичного цвета.

Дядя Борис Матвеевич спустился вниз. Он набрал в мешочек земли для пробы, чтобы потом определить, какая в ней руда. А Беспалый сказал:

«Если идти отсюда по Чёрному логу вдоль Камы, там, у барсучьих нор, руды ещё больше. Бери её, раз она нужна нашей стране!»

Дядя слушал, а сам быстро-быстро рисовал что-то в своей записной книжке.

Вернувшись в Москву, он начертил геологическую карту, раскрасил её, отметил место, где была та яма, а сверху надписал: «Возможны бокситы»…

— А что это — бокситы? — быстро спросила Варя.

— Ну, как бы тебе объяснить? Из них добывают алюминий…

С тех пор прошло немало лет. Борис Матвеевич давно кончил институт. И вот его послали на Урал, а оттуда, совершенно неожиданно, на Каму, только теперь уже начальником геологоразведочной партии. Он и подумал: вдруг где-нибудь дома сохранились старые студенческие карты и записные книжки? Что, если эти материалы помогут нам скорее добраться до залежей бокситов? Понимаете, девочки?

— Понимаю, — сказала Варя. — А Беспалый?

— О нём сейчас никто ничего не знает. Может быть, он переселился куда-нибудь, а может, и живёт на Каме, район-то это очень большой. Наша геологическая партия начала там работать совсем недавно. Вы не представляете себе, девочки…

— Нет, я представляю! — сказала Варя, вскакивая и размахивая руками. — Я очень хорошо представляю… — Она уставилась в окно и вдруг обомлела. — Бабушка Ольга Васильевна! — сказала она упавшим голосом. — Сама бабушка Ольга Васильевна. Всё пропало.

И Варя покорно пошла к двери, ведущей на террасу.

Ольга Васильевна быстро шла по дорожке. Седые стриженые её волосы развевались.

— Варвара, ты неисправима, — сказала она, поднимаясь на террасу и глядя на стоящую перед ней Варю. — Где же всё-таки ключ от нашей квартиры?

— Неисправима, — уныло согласилась Варя. — Он теперь уже там.

— Где, где там?

— В Москве. На месте.

Ольга Васильевна развернула бумажку и ледяным голосом прочитала:

— «Дорогая бабушка! Если ты вернёшься раньше нас, извини меня, пожалуйста. Ключ от квартиры я нечаянно увезла с собой в Овражки…»

— Да, — сказала Варя, — но дело в том…

— И самое интересное: как бы я могла кормить Муху, если ты…

— Дело в том, что первое: ключ от квартиры я увезла только тогда, а потом положила обратно. Второе: Муху кормить вообще уже было не нужно, потому что…

— Тогда зачем же ты писала, что нужно?

— Дело в том, — прошептала Варя, — что Мухи там уже вообще больше не было. Она здесь, под террасой.

— Под террасой?

— Да. Дело в том, что она ощенилась.

— Безнадежна и неисправима. — Ольга Васильевна села в плетёное кресло, вздохнула с облегчением и вытянула ноги. — А теперь скажи, кто это там? — И она показала в сад, где у забора стояли Вера Аркадьевна с Наташей. Обе изо всех сил сдували пыль с огромного, переплетённого в кожу альбома.

— Это одна наша новая знакомая, — бойко отрапортовала Варя, — которая приехала от дяди, который велел ей поискать старые геологические материалы, которые нужны для экспедиции, которая…

— Постой, постой… Приехала от Бориса? Как её зовут?

— Вера Аркадьевна Грай. У неё есть реконструированный аппарат системы Контакс, лупа и…

— Так. Пойди и сейчас же позови её сюда.

Бабушка Ольга Васильевна вытащила из кармана плоский блестящий портсигар, чиркнула спичкой и взволнованно закурила.

— Здороваются! — сказала Варя. — Теперь бабушка опять спрашивает, а Вера Аркадьевна как всё равно экзамен отвечает. Вот провалиться!

Она висела на двери, одной ногой упираясь в подоконник, и заглядывала в щель под косяком.

— Варвара! — позвала работавшая в саду Марья Николаевна. — Что это ты там делаешь?

Варя с грохотом спрыгнула с двери.

— Ой, мамочка, там же в комнате бабушка здоровается с Верой Аркадьевной! — замахала руками стоящая на террасе у двери Наташа.

— Бабушка? Она здесь? Что же вы мне сразу не сказали? Ну хорошо, хорошо, не будем им мешать.

Но Марья Николаевна поставила ведро с землёй на ступеньку террасы и на цыпочках пошла всё-таки к двери.

— А там кто-то пришёл, наверное, к вам, девочки, — прибавила она.

Варя и Наташа обернулись. У калитки, закинув голову и придерживая руками очки, стоял Вадим. Он очень внимательно рассматривал деревянную лестницу, ведущую на чердак.

— Наташка, к тебе, — доложила Варя.

— Почему это ко мне?

— Ну, тот, очкарик!

— Сама позвала, а на меня сваливаешь?

— Наташка, к тебе!

Вадим уже подходил к террасе. Тогда Варя, стоя на верхней ступеньке, милостиво процедила:

— А-а, явился…

— Явился, — ответил Вадим тонким голосом.

— Мама, мы уезжаем завтра?

— Конечно!

— А когда вернёмся сюда насовсем?

— Как только кончатся занятия у вас в школе, ты же знаешь. А что?

— Так. Думаю на это время не увозить Муху, а поручить её вот ему. — Варя небрежно показала на Вадима. — Щенкам полезен свежий воздух.

— Как хочешь. Собака твоя, ты и отвечаешь за неё… Здравствуй, мальчик! — приветливо сказала Марья Николаевна. — Тебя как зовут? Ты живёшь здесь, в посёлке?

Вадим покраснел, потом побледнел и ответил так же тоненько:

— Здравствуйте. Меня зовут Вадим, а моего дедушку — Сергей Никанорович.

— Беленицын? Значит, вы живёте вон там, за прудом?

Вадим важно кивнул.

— Тогда передай дедушке, что мы очень рады будем его видеть! Передашь? Варя, а ты куда?

Но Варя, согнувшись, уже исчезала под террасой. Вадим с Наташей тревожно переглянулись. Сначала под террасой было тихо. Потом послышался радостный лай, писк и опять стихло. Наконец из-под лестницы высунулась лохматая Варина голова.

— Наташка, их почему-то стало пять! — сказала она испуганно.

— Кого пять?

— Щенков. Было четыре, а вдруг почему-то стало пять. Вот провалиться!

Голова снова исчезла. И Варин глухой, как из бочки, голос подтвердил:

— Их стало пять. Только один здорово царапается…

Наташа и Вадим снова молча переглянулись и тоже полезли под террасу.