В течение почти 900 лет после норманнского нашествия население оставалось на удивление стабильным. В Европе границы постоянно перекраивались. Например, Франция обрела официальный суверенитет над Ниццей лишь в 1860 году, а область Эльзас-Лотарингия с 1871 по 1918 год и еще раз с 1940 по 1945 год была под немцами. Англия, которая со времен норманнского завоевания управлялась из центра и имела контролируемые границы на тех небольших отрезках, где они не были определены морем, представляла собой гораздо более устойчивую государственную единицу. Таким образом, ей удалось остаться в глубоком неведении относительно других народов. Отцы города Хартлипула до сих пор пытаются как-то загладить ту историю, когда в ходе наполеоновских войн к берегу прибило обезьянку с погибшего корабля, и местные жители соорудили на пляже виселицу и повесили ее, решив, что она французский шпион, раз не отвечает на вопросы.

А будь на месте этой обезьянки глухонемой англичанин, что спасло бы его от повешения? Разве определишь в человеке англичанина, если его раздеть догола? Еще задолго до появления саксонцев, викингов, норманнов и всех остальных Тацит отмечал физическое разнообразие оккупированного римлянами острова: он считал, что это отражает разнящуюся генетическую наследственность их корней. Тем не менее мы по-прежнему рассуждаем о том, что валлийцы не такие высокие и светлокожие, как англичане, в частности, более светловолосые жители страны из тех районов острова, где наиболее плотно селились саксонцы и скандинавы, или что рыжие волосы есть свидетельство кельтского происхождения. Портреты некоторых англичан, достаточно богатых, чтобы обессмертить себя на живописном полотне, похоже, на самом деле доносят некоторые характерные черты, несмотря на то как неуважительно отзывался о лице англичанина Оскар Уайльд («Увидишь один раз и не вспомнишь»). У женщин, хоть и не очень красивых, длинные шеи, а вот мужчинам больше хотелось похвастать своими домами или лошадьми. Но ведь задача художника и состоит в том, чтобы угодить заказчику, и мы все равно не можем быть уверены, в какой степени фамильные портреты отражают истину. Приезжающие из других стран один за другим отмечают, что из-за влажного климата английские женщины поразительно хорошо выглядят; а что касается их недостатков, постоянно указывается, что вроде бы у многих слишком большие ноги.

Один американский этнолог ничтоже сумняшеся сделал рискованное и самонадеянное заявление о том, что «хотя форма лица у британцев довольно разнообразна, существуют особенности, по которым иностранец может отличить их: это длинная и узкая форма головы и лица, краснота лица и длинный и узкий выступ носа. Вот уж совсем не Джон Буль, если не считать румяного лица. В 1998 году патологи из Манчестерского университета составили по скелету каменного века первую реконструкцию лица «чеддарского человека», умершего в Чеддарском ущелье в Сомерсете около 9000 лет назад. По их заключению он был почти шести футов ростом, со «слегка неравномерной головой, широкоскулым лицом, округлым лбом и носом картошкой». Как выразился руководитель этой научной группы, «чеддарский человек», то есть пещерный, «вероятно, был здорово похож на сегодняшнего завсегдатая любого сомерсетского паба». Эти слова вызвали острый протест владельцев сомерсетских пабов. Проживший двадцать лет в Англии немецкий эмигрант Николаус Певзнер, который занимался изучением английского портрета, делает вывод, что «английскому народу» можно уверенно приписать физические характеристики:

Эта картина написана очень широкими мазками: существует с десяток и других архетипов. И если лет пятьдесят или сто назад действительно можно было распознать англичанина по некоторым особенностям лица и тела, это в большей степени вывод о принадлежности к определенному классу общества, чем о чем-либо ином. Богачи питались хорошо, и у них был цветущий вид. Бедняки недоедали, и это отражалось на их внешности. Это подмечено у худощавого старого итонца Джорджа Оруэлла, который с этакой огульной снисходительностью, на которую способны лишь люди его круга, писал, что «преобладающий физический тип не соответствует тому, что мы встречаем на карикатурах, потому что считающийся традиционно английским тип высоких людей с сухопарым телосложением встречается почти исключительно среди высшего класса: рабочие, как правило, люди довольно невысокие с короткими конечностями и резкими движениями, а женщины этого типа имеют тенденцию раздаваться вширь еще до достижения среднего возраста». (Здесь можно подметить опасную близость к карикатуре Джона Глэшана, на которой две разодетые женщины проходят мимо группы рабочих, копающих яму в земле. «Я считаю, рабочий класс – люди замечательные», – говорит одна. «Да, – соглашается вторая, – обожаю, как они стреляют вокруг своими остренькими звериными глазками».)

Специалисту по евгенике пришлось бы сделать вывод, что, если рассматривать народ как таковой, англичане – тяжелый случай. Несмотря на длительный период сравнительной изоляции, у них по-прежнему не найти отличительных черт. Три столетия тому назад у Даниеля Дефо было куда более верное представление об этническом происхождении англичан. Услышав, что англичане презирают иностранцев за то, что у них испорченная кровь, он дал описание «самого подлого народа из всех, что когда-либо жили на земле», – англичан.

К составленному Дефо списку из прошлого можно было бы добавить еще немало. Это и иммигранты из Фландрии в XIV и XVI веках, гугеноты, бежавшие от преследований во Франции в XVII веке, или, позже, еврейские беженцы из Восточной Европы. Если подойти к истории здраво, любой вынужден будет признать, что говорить о чистоте расы для англичан все равно что свистеть на ветру; в стране вряд ли найдется семья, в жилах членов которой не течет кельтская кровь, не говоря уже римлянах, ютах, норманнах, гугенотах и всех остальных, кто внес свой вклад в кровь народа. Дефо был прав. Англичане – нация нечистокровная, и нужно было расширить общины живущих в Англии, которые отличаются и визуально, чтобы это продемонстрировать.