— Я только сейчас вспомнил, — прошептал Измаил, — что сказал Гот, когда вырвал сердце Гермеса. Он сказал: «Вот что мы должны делать, чтобы убить солнце!»

— А что ты еще слышал, Измаил? — спросил Шейд.

— Потом я спрятался в щель, и к тому же ветер сильно шумел. Что-то про темноту затмения, что нужно больше жертв…

— Что такое затмение? — спросил Калибан.

— Это когда солнце исчезает, — тихо ответил Шейд, вспомнив свои сны, в которых солнце постепенно уменьшалось. Несмотря на жару, его охватил озноб. — Когда? — спросил он Измаила.

Тот покачал головой.

— Гот еще что-то говорил о городе, Бридж-Сити, о том, чтобы разрушить его огнем.

— Это диск, — сразу догадался Шейд. — На нем еще есть диск. Ты видел его?

— Я… — Измаил наморщил лоб и закрыл глаза, силясь вспомнить что-нибудь еще. Шейд чувствовал себя виноватым в том, что заставляет его вспоминать эти отвратительные сцены. — Я… нет. Не могу вспомнить-Обессиленный, Измаил умолк, дыхание со свистом вырывалось из его груди.

Шейд озабоченно посмотрел на Калибана, стараясь угадать, какое впечатление на него произвели слова Измаила.

— Зефир сказал, что Зотц будет царствовать, если мы не спасем солнце, — напомнил Шейд.

— Еще какие-нибудь идеи, малыш? — мрачно сказал Калибан. — Я никогда не интересовался предсказаниями и загадочными явлениями.

— Я тоже теперь не такой сумасшедший, — сказал Шейд с горьким смехом. — Мне это нравится не больше, чем тебе, поверь.

Калибан отвернулся.

— Я не такой выдающийся лидер, как твой отец, — сказал он. — Может, он придумал бы, как поступить. Я не могу. Я только хочу спасти как можно больше тех, кто мне доверился, и привести их на север. Домой.

При упоминании о доме сердце Шейда заныло. Как он стремился туда!

— Но где бы мы ни были, если Зотц погубит солнце, нам придется плохо, — сказал он. — Если это бог, которому они поклоняются, то он очень могущественный. Я думаю, он сильнее Ноктюрны, иначе почему бы ей самой не остановить его?

Откуда-то из глубины, с самого дна пещеры донесся слабый, но отчетливый шорох. Калибан тоже услышал его и оживился.

— За мной, — скомандовал он.

Шейд и Калибан пролетели сначала через торс статуи, потом вниз по ее левой ноге, которая загибалась под небольшим углом. Когда они достигли уровня колена, Калибан остановился. Шейд спустился ниже в темноту.

— Крыса, — пробормотал Калибан с отвращением. Эхо-зрением Шейд разглядел голову, которая высунулась из узкого отверстия. Крыса задрала нос кверху и принюхивалась, оскалив острые передние зубы. Затем ее голова спряталась обратно. Шейд с тревогой наблюдал за отверстием: неужели их там много? Хотя он не представлял, как крысы смогут забраться вверх по гладкой внутренней поверхности статуи. А если им это все-таки удастся, летучие мыши просто взлетят.

Вторая крыса протиснулась через дыру и принялась осторожно стряхивать землю с шерстки. В этих проворных, изящных движениях Шейду почудилось что-то удивительно знакомое. Он заметил, что шерстка у крысы была необыкновенно яркая, густая и шелковистая на вид — у крыс он никогда раньше такой не видел. И тут крыса с тихим шуршанием расправила крылья.

Шейд не верил своим глазам. Летучая мышь? Наверное, ему почудилось. Он вгляделся пристальней, тщательно изучив существо локатором, и увидел знакомые глаза. Шейд бросился вниз, не обращая внимания на предостерегающие возгласы Калибана.

— Марина? — крикнул он. — Марина!

Они крепко обнялись, тыкались друг в друга носами, с восторгом обнюхивали. Шейд отпрянул и посмотрел на нее, чтобы убедиться, что это действительно Марина. Так оно и было.

— Ты пришла за мной! — вымолвил он в изумлении.

— Ну конечно, — смеясь, ответила Марина, глаза ее блестели. — Мы обе здесь. — И она кивнула в сторону.

Мы? Шейд повернулся. Рядом стояла его мать. Она нежно обхватила крыльями голову сына, долго смотрела на него и не могла наглядеться. Потом Ариэль заметила у него на животе шрам, и из глаз ее покатились слезы. Она выглядела такой усталой, и Шейда переполнили жалость и благодарность.

— Спасибо, — сказал он охрипшим от волнения голосом. — Как вы нашли меня, как вы узнали, где… — Ему не хватало слов. Он смотрел на Марину, на Ариэль и впервые за много ночей вдруг ощутил себя в полной безопасности. Шейд почувствовал, что болезненный комок в сердце начинает таять. Он не мог сдержать дрожи. Марина и Ариэль обняли его, и он на минуту поверил, что теперь все будет хорошо.

Шейд потребовал, чтобы они рассказывали первыми, и Марина поведала ему, как они сбежали из искусственного леса, встретили серокрыла Ахиллеса, потом отправились в Бридж-Сити и там случайно столкнулись с королем Ромулом. Шейд расстроился, когда услышал о том, как пошатнулось здоровье Фриды. Ему показалось, что эта новость сделала его ношу еще тяжелее.

— Теперь мы можем возвращаться, — сказала Марина. — Баржа ждет нас.

Шейд ответил не сразу, так велико было желание просто кивнуть и скорее уйти вместе с ними. Потом он вздохнул и отступил назад.

— Там еще остались другие, — сказал он.

— Ну конечно, — нетерпеливо сказала Марина. — Они тоже отправятся с нами. — Она посмотрела на Калибана, который осторожно приземлился неподалеку, на безопасном расстоянии от Харбингера и двух его спутников.

— Сколько вас уцелело? — обратилась Ариэль к Калибану.

— Двадцать шесть, — ответил тот, не переставая следить за крысами.

— Всего двадцать шесть? — огорченно пробормотала Ариэль. — Но ведь они забрали сотни…

— Большинство погибли во время взрывов, — просто сказал Калибан.

— Калибан нашел меня в джунглях, — объяснил Шейд. — А потом привел в это убежище. Меня и Чинука, — прибавил он с горечью.

— Чинук тоже здесь? — спросила Ариэль, и Шейд увидел, как она просияла от неподдельной радости при известии, что сереброкрыл, которого она знала еще детенышем, тоже выжил.

— Сейчас его здесь нет, — с трудом вымолвил Шейд. — Это моя вина. Летучие мыши из джунглей поймали его прошлой ночью, когда мы охотились.

Он украдкой взглянул на Марину, желая понять, действительно ли она прилетела за ним или больше надеялась найти Чинука.

— Но, может быть, он еще жив, — добавил он.

— Как это? — воскликнула Марина.

— Они забрали в плен много наших, — сказал Калибан. — И держат их в пирамиде.

— Кассел? — спросила Ариэль, перехватив взгляд Шейда. Он понимал, что мать ожидала услышать плохие новости, но все-таки не теряла надежды.

— Он жив, мама, — торопливо сказал Шейд. — Каннибалы поймали его пять ночей назад, до того, как я появился здесь. Но он жив.

— Откуда ты знаешь?

— Так мне сказал Зефир.

— Зефир здесь? — изумилась Марина.

— Нет, но я говорил с ним, — тихо сказал Шейд. — Он сказал мне, что Кассел жив, а еще — что солнце в опасности. Если оно умрет, Зотц вечно будет править миром.

По их взглядам было понятно, что его слова кажутся им бредом сумасшедшего. Тогда он стал рассказывать с самого начала, с того момента, как люди поймали его и прикрепили к животу металлический диск со взрывчаткой. Сейчас это казалось ему далеким прошлым. Много дней и ночей, минута за минутой он был занят лишь тем, чтобы выжить. Только настоящее казалось ему реальным.

— Гот жив? — спросила Марина с ужасом, когда Шейд рассказал, как Измаил сбежал из пирамиды, где живут каннибалы.

— Он теперь король. Марина фыркнула:

— Конечно король. Кто еще может править такими мерзкими тварями!

Потом Шейд рассказал им, как он послал сообщение Зефиру через весь мир и получил ответ: «Спаси солнце, или Зотц будет царствовать».

— Мы собирались улетать сегодня ночью, — сказал Калибан. — Мне очень жаль Кассела, жаль Чинука и других, но мы ничего не можем сделать. Солнце нас не касается. Послушаем, что скажут старейшины, и тогда, может быть, вернемся сюда с подкреплением.

— Тогда будет слишком поздно, — с убежденностью, удивившей его самого, сказал Шейд. Почему он так настойчив? Навязчивые сны тому причиной или исчезновение краешка солнца? Но он был уверен в одном: если они упустят время, солнце может исчезнуть навсегда. — Мы не можем улететь.