Не в силах находиться в бездействии, он встал, прошел к глобусу у камина, отыскал точку, обозначающую Рим. Где-то здесь находится маршал Пьетро Бадольо, которому король Виктор Эммануил вручил всю полноту власти в стране. Что ж, выбор не так плох. Бадольо, завоеватель и бывший вице-король Абиссинии, — тоже фашист. Новый премьер и тот, что свергнут, — птицы одного гнезда.

Вернувшись к столу, Гитлер вызывает адъютанта и диктует: связаться с Бадольо и продолжать давление на Италию; немедленно установить, где содержится Муссолини, как его охраняют; найти возможность освободить дуче из тюрьмы. Сделав запись, адъютант кладет на стол принесенную папку.

— Бомбили Пенемюнде, мой фюрер…

— Что? — Гитлер вскакивает с кресла, выхватывает из папки сводку.

Прочитав, он отбрасывает бумагу.

Воздушный налет на Пенемюнде — это посерьезнее, чем смещение дуче. В Италии еще ничего не потеряно, с Бадольо можно будет договориться. Да и Муссолини рано сбрасывать со счетов. Гораздо тревожнее, что противник раскрыл секрет острова Узедом. Впрочем, быть может, тревога ложная. В последнее время не раз бывало, что сбившиеся с курса самолеты врага сбрасывали бомбы на случайные цели. Возможно, так произошло и в этом случае. Работы по проектированию и строительству самолетов-снарядов и ракет проводятся в обстановке строгой секретности, об этом знают лишь немногие и абсолютно надежные люди. Что же касается тех, кто живет и работает непосредственно на острове, то все они наглухо изолированы от внешнего мира, тщательно контролируются специальной службой. Ни о каком контакте их с противником не может быть и речи.

Но вот в кабинет вошел Гиммлер.

Побелев от бешенства, слушал Гитлер сообщение рейхсфюрера СС. Невероятно: коммунисты проникли в Пенемюнде!..

Уже одиннадцатый год пошел с того времени, как объявлена вне закона и считается ликвидированной Коммунистическая партия Германии. Но, подавленная, разгромленная, истребленная, она, эта партия, живет, действует, причем все энергичнее, решительнее!.. Коммунисты и беспартийные противники режима тайно печатают листовки и газеты, организуют саботаж в промышленности и на транспорте, устанавливают контакты с восточными рабочими, прячут и подкармливают дезертиров вермахта, беглецов из концлагерей. Сколько их выловлено, отправлено на виселицы, расстреляно, сгноено в тюрьмах — тысячи, многие тысячи!..

Прищурив глаза, Гитлер перебирает в памяти имена. Вот Ион Зиг и Вильгельм Гуддоф — редакторы «Роте фане», а после ее разгрома — руководители крупнейшей подпольной организации «Внутренний фронт». Работали дерзко, умудрялись выпускать журнал. Имели связи и филиалы в десятках городов. Под стать им офицер вермахта Гарро Шульце-Бойзен и экономист Арвид Харнак. Эти, создав большую тайную организацию, развернули подрывные действия внутри страны. Как же называлась их банда?.. Гитлер мысленно перенесся в специальную резиденцию СД, куда он выезжал, чтобы лично участвовать в «усиленных» допросах выловленных подпольщиков. Как она именовалась в СД? Ага, «Красная капелла»! И еще одно имя: Герберт Баум, электротехник, создатель боевой группы на предприятиях Сименсштадта. Баума и других Гитлер тоже лично допрашивал, но так ничего не добился. Люди прошли через руки лучших специалистов службы безопасности, но не раскрыли рта…

И вот теперь — коммунистическая группа, установившая контакт с Пенемюнде!..

— Как же это случилось? — спросил Гитлер.

Рейхсфюрер СС поджал губы, промолчал.

— И вся ваша могучая служба не смогла помешать жалкой кучке предателей!

— Охрана Пенемюнде вне компетенции РСХА. — Гиммлер стащил с носа пенсне, стал нервно протирать стекла. — Вы поручили остров Узедом другой службе.

В эти минуты мощный спортивный автомобиль затормозил у южного подъезда рейхсканцелярии и высадил Вильгельма Канариса. Адмирал взбежал по ступеням и исчез в здании. Вскоре он торопливо шел по мраморной галерее, направляясь к кабинету Гитлера.

Было время, когда Канарис, не задерживаясь, пересекал приемную и уверенно брался за ручку двери, украшенной вензелем фюрера: он был одним из немногих, кому разрешалось входить к Гитлеру в любой час дня и ночи и без доклада. Но времена меняются. Гитлер считал — и не без оснований! — что тяжелейшие поражения вермахта на Восточном фронте в известной мере являются результатом серьезных провалов абвера. Поэтому положение Канариса пошатнулось. Теперь он не мог явиться к фюреру, не испросив разрешения.

Шеф абвера подошел к адъютанту.

— Фюрер один? — поинтересовался он, хотя отлично знал, с кем сейчас разговаривает Гитлер, и именно поэтому бросил все дела и примчался.

Адъютант холодно посмотрел на Канариса, прошел в кабинет. Вернувшись, разрешающе кивнул адмиралу. Тот шагнул в дверь.

— А, вот и вы, — сказал Гитлер. — Я как раз думал о вас. Можете сесть.

Наступила пауза. Сжав губы, Гитлер исподлобья смотрел на руководителя военной разведки.

— Рассказывайте же, — наконец проговорил он, — с чем вы пришли, господин Канарис. Несомненно, мы услышим о новых блестящих успехах опекаемого вами абвера!

Гитлер с трудом сдерживался. Один вид этого человека с румяным лицом и благообразными сединами вызывал раздражение, ярость. Абвер работал все хуже. Перед летней кампанией этого года, несмотря на все усилия германской разведки, советским войскам удалось сохранить в тайне основные оборонительные сооружения в районе Курской дуги, а затем дезориентировать противника в оценке ударных соединений русских — в первую очередь авиации и танков. И это не все. Уже упоминалось, что советской разведке своевременно стал известен день и час начала германского наступления… Недавние события в Италии показали, что германская военная разведка просчиталась и здесь. А теперь еще эта бомбардировка Пенемюнде!

— Вижу, вы недовольны, мой фюрер, — сказал Канарис. — И причина, конечно, Пенемюнде… Что ж, тут ничего не поделаешь. В свое время я должен был настоять, чтобы под контроль абвера передали весь остров.

— Что-о? — в бешенстве вскричал Гитлер.

— Весь остров, — невозмутимо повторил Канарис, — весь, без остатка, а не только лишь лаборатории и промышленный комплекс. Абвер или РСХА, — он дружески улыбнулся Гиммлеру, — абвер или РСХА, все равно кто, но командовать на острове должен был кто-то один. Ибо, как говорят русские, когда много нянек, ребенок остается без присмотра. И теперь я должен принять вину на себя, хотя по справедливости ее следовало бы отнести службе рейхсфюрера СС.

— Это же ваш объект!

— Все лагеря военнопленных подчинены РСХА. К сожалению, КЦ[54] на острове Узедом не является исключением. А ниточка потянулась оттуда. Группе заключенных — это были советские военнопленные — каким-то путем удалось установить связь с материком Здесь данные о секрете Пенемюнде попали в руки антиобщественных элементов.

— И они переправили эти данные через фронт?

Канарис выразительно посмотрел на Гиммлера, как бы приглашая его ответить на этот вопрос.

— Думаю, что не успели переправить, — сказал Гиммлер. — Мы давно наблюдали за этой организацией и на днях взяли ее целиком. Все эти дни шли непрерывные допросы. Они многое прояснили. Руководил группой электромеханик одного из заводов Хейнкеля Пауль Прозе. Люди Прозе проникли… Простите, мой фюрер, но в этой связи я хотел бы спросить о ходе подготовки к операции «Доллар». Господин адмирал, все ли в порядке у Артура Абста?

Канарис тревожно поджал губы. Что могло стрястись у Абста, о чем разнюхало СД, но не осведомлен он, глава абвера? Разумеется, ничего.

И он доложил, что подготовка к операции проходит успешно. Одна океанская подводная лодка уже переоборудована для транспортировки ФАУ, опробована, действует хорошо. Партия снарядов отобрана и скоро будет доставлена к лодке. Другой подводный корабль приспособлен для приема управляемых пловцами торпед. Но возникли и осложнения. В последнее время на побережье США высажено несколько групп абвера. По полученным данным, группы, которые должны были подготовить диверсии и террористический акт, ликвидированы американской контрразведкой. Одна из уцелевших групп не смогла выполнить главной задачи — установить радиомаяки наведения для ракет. Фюрер должен решить: отложить ли операцию, пока будет произведена заброска новых групп, или…