— А где гарантия, что она не возьмет мою сущность с собой? Где гарантия, что после ее смерти я останусь в живых?!

— Погоди, но ведь ты пока цел и невредим, — попыталась образумить брата Руалла, — Возможно, это всего лишь действие ее восстановления. Все-таки часть тебя осталась в ней. Простая связь между творением и создателем.

— Это не то, совсем не то! Я словно перестал дышать, когда ее ранили, словно перестал жить.

— Может, ты влюбился? — хихикнула Велера.

— Еще чего не хватало! Лучше уж добровольно сесть в зверскую башню.

"Ах, вот, значит как?! Сам-то давно в зеркало смотрелся, павлин бесхвостый?!" — действительно, вид у леквера был весьма помятый, словно это не меня, а его вурдалаки поцарапали. Даже свечение, обычно исходившее изнутри этого спесивого светильника, пропало, заменив оттенок кожи на сероватый.

— А чего же ты тогда так злишься? — не отставала родственница Локмера, — обычно за тобой такого не водилось. Вон и ушки краснеть начали…

— Замолкни, — мрачно процедил Гервен. Меж тонких пальцев заплясали молнии. Велера сдвинула брови, плавно поднимаясь навстречу новому противнику. Ухмыльнувшись во весь рот, девушка одним мизинцем толкнула тяжелый подсвечник. Вместо свечек, его украшали ярко горящие магические светлячки. Подсвечник грохнулся всего в нескольких сантиметрах от голой ступни зеленоглазого. В следующее мгновение в Велеру полетела микромолния. Девушка не осталась в долгу. Вокруг нее завибрировал, приобретая очертания смерча, воздух. Сразу же захотелось зарыться с головой под одеяло, но руки не шевелились.

— А ну, прекратите! — озвучила мою мысль рыжая, — Велера, хватит провоцировать моего брата! Между прочим, это не шутки.

— О-хо-хо! Какие мы нетерпеливые. Нет у вас чувства юмора, никакого. Даже черного. И чего я с вами поперлась? Чтобы целую неделю торчать в этой избушке да слушать ваши причитания?

— А тебя никто и не звал, — буркнул Локмер.

— А ты вообще мог бы помолчать. Сам же меня благодарил, когда я нашла путь к дому. А теперь вот я такая плохая, лишняя, я обуза! Да вы ничего сами сделать не можете!

— Вон! — похоже, леквер переполнила чашу терпения брата. Резкая пощечина заставила Велеру замолчать, злобно глядя на родственника. Мне почудилось, что в небольшую, жарко натопленную, комнатку ворвался ледяной поток ветра, разметал бумаги на столе, взъерошил короткие волосы у меня на затылке. От этого ощущения меня словно хлопнуло по вискам, возвращая назад мой светлый разум вместе с не очень светлыми соображениями.

— Стойте! — одно единственное слово словно магнитом приковало все взгляды к моей скромной особе, чурбаном лежащей на низкой кровати. Глаза полностью открылись, почти тут же упершись в удивленное лицо Гервена.

— Я же говорила, что она крепкая, — немного растерянно ляпнула Руалла.

— Лида, ты в порядке? — Локмер заботливо бухнулся на колени у моего ложа.

— Тебе не кажется, что это самый идиотский вопрос из тех, что ты мог задать? — едва шевеля губами, пробормотала я, — У меня все болит, голова словно чугуном залита. Да еще и волосы куда-то исчезли. Мне не жалко, не зубы — отрастут. Но все же интересно, куда вы дели остальную часть? У меня же их целый метр был.

— Нет, это немыслимо! — выдохнул Гервен, — Едва очнулась, а уже начинает пороть всякую чушь.

— Слушай, крашенный, — не выдержала я, — если тебя собственные кудри не волнуют, то это твое личное дело!

Велера в уголке хмыкнула. Остальные как-то сразу притихли. Я подозрительно осмотрела их, замечая поджатые губы и странную красноту щек. Неужели лекверы могут смущаться?! Такое открытие едва не заставило меня позабыть о накопившихся обидах на зеленоглазового, вурдалаках и весь мир. Руалла поерзала на узком кусочке кровати, отвоеванном у моих ног, и попыталась пояснить:

— Понимаешь, нам пришлось тебя остричь, волосы очень мешали…

— Мешали чему? Вы что, в хвост их завязывать не стали, а сразу отрезали по самые корни? Что ж, это на вас очень похоже.

— Да нет, но просто… — продолжил тянуть кота за бантик жених рыжей.

— Да не слушай ты их, — махнула рукой Велера.

— Замолкнешь ты или нет?! — не выдержав, напустился на сестру Локмер.

— Да уж нет, пусть говорит, — пресекла я все попытки замять дело. В голову полезли одна другой страшные мысли. Начиная оттого, что я поседела, и ребята решили свести травмирующее психику моего нового образа к минимуму. И кончая тем, что у лекверов началась повальная мода на короткие стрижки, а мои спутники узнали об этом в самый последний момент (Конечно, в такой глуши жить!). Но следующая фраза молодой девушки буквально повергла меня в шок:

— Просто после того, как тебя ранил вурдалак, ты стала преображаться. Волосы, естественно, превратились в шерсть. Эти ненормальные побрили тебя налысо, потом постарались, конечно, волосы отрастить. Но ничего большего, кроме ежика не добились.

"Так что придется тебе, Лидка, всю оставшуюся жизнь покупать шампуни в маленьких упаковках", — мелькнула слабо натянутая на иронию мысль. Из глаз брызнули новые слезы, растираемые здоровой рукой. Лекверы смотрели с сожалением, молча. Даже Гервен мрачно рассматривал пол, не решаясь взглянуть в мою сторону. Дело было даже не в волосах, вовсе нет. В конце концов, сама давно хотела укоротить прическу. Ко всему прочему, копна темно-русых волос давно причиняла множество неудобств. Но то, что я больше никогда не стану той, кем была, никогда не смогу что-либо изменить в своей внешности, пугало. Теперь на моем теле навсегда останется след. Напоминание того, что я всего лишь человек… напоминание, что я всего лишь вещь в руках Гервена и остальных. Словно пятно на одежде, которое нельзя стереть, только если избавиться от него вместе с надоевшим тряпьем.

— Дайте зеркало, — через несколько минут попросила я. Руалла замахала руками, но Велера уже протягивала мне небольшой полированный овальчик на деревянной ручке. Я осторожно заглянула в его недра…

На меня смотрело нечто не слишком похожее на человека. В существе со странно расширенными зрачками я едва смогла признать себя. От моего лица остались только общие черты, кожа выцвела, местами покрывшись короткой серой шерсткой, волосы стояли дыбом. Да и цвет их был уже не тот, что прежде: пепельный, едва темневший у самых корней. М-да, неприметнее раскраски трудно придумать. Правда, все равно с такой внешностью незамеченной остаться нельзя. Шмыгнув носом, я постаралась посмотреть себе в глаза во второй раз. Внимательный осмотр узкого колечка радужки не привел ни к чему хорошему. Темная, тронутая краснотой с частыми крапинками цвета кофе, едва разбавленного молоком. Короче говоря, кошмар и безобразие в высшей степени.

— И долго это у меня будет? — осторожно касаясь заросшей щеки, произнесла я. Как я не старалась, голос предательски дрогнул. Кажется, это было слышно даже в дальних углах комнаты. Ибо Велера в свойственной ей манере принялась меня успокаивать:

— Что именно? Мне кажется, нет ничего страшного в том, что ты немного изменилась. Откровенно говоря, так даже симпатичнее. Ведь приближение к природе еще ни кому не наносило вреда.

— Не слишком, — сдержанно перебил девушку крашенный, — Но в чем-то она права. Тебе очень пойдет новый цвет волос. Когда глаза снова станут нормального синего цвета, ты станешь похожа на нимфу.

Я не поверила своим ушам. Даже обернулась, чтобы вглядеться в абсолютно честное лицо парня. Гервен без всякой натяжки улыбнулся. Моя бровь еще более удивленно поднялась. Но зеленоглазый не допустил того, чтобы все волосы лица сместились в район макушки. Он быстро отвернулся к старому камину, вороша в остывающих углях кочергой.

— Хм, Гервен, ты не уточнил, на какую нимфу именно станет похожа Лида? — окликнула леквера Вел.

— А что, нимфы разные бывают? — пришел мой черед включаться в подобие научной дискуссии, — Мне казалось, что нимфы — это такие эфемерные барышни, живущие в воде. И вроде как вредные до одури.