Одной из предпосылок перехода от биосферы к ноосфере Вернадский называет прежде всего проблему «продления жизни, ослабления болезней для всего человечества», считая при этом, что это только начало и «остановлено это движение быть не может».

Российский философ-экзистенциалист и литератор. В своей философии, насыщенной парадоксами и афоризмами, восстал против диктата разума (общезначимых истин) и гнета общеобязательных нравственных норм над суверенной личностью. Традиционной философии противопоставил «философию трагедии» (в центре которой — абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению — откровение, которое даруется всемогущим Богом. Шестов предвосхитил основные идеи экзистенционализма. Основные сочинения: «Апофеоз беспочвенности» (1905), «Умозрение и откровение» (изд. в 1964 году).

Шестов Лев Исаакович (настоящие фамилия и имя Шварцман Иегуда Лейб) родился 31 января (12 февраля) 1866 года в Киеве. Отец, Исаак Моисеевич Шварцман, был крупным коммерсантом, купцом 1-й гильдии. Выходец из небогатой среды, он создал собственное большое дело — «Мануфактурные склады Исаака Шварцмана». Отличался незаурядным знанием древнееврейской письменности и пользовался авторитетом в еврейской общине. Сын, однако, остался чужд всем этим интересам отца.

Торгово-финансовые дела отца на протяжении долгих лет были мучительной «кармой» Шестова. В 12 лет он был похищен анархистской организацией, в течение полугода тщетно ожидавшей за него выкупа от отца Шестова, затем, уже став известным писателем, был вынужден изо дня в день сидеть за счетами и вплоть до самой революции разбирать денежные тяжбы между многочисленными членами семейного клана.

Обучение Шестов начал в Киеве, но заканчивал гимназию в Москве В 1884 году поступил на физико-математический факультет Московского университета, затем перешел на юридический факультет, один семестр учился в Берлине, окончил университет уже в Киеве. Диссертация его «О положении рабочего класса в России» была запрещена к печати цензурой. Так, не став доктором юриспруденции, Шестов был записан в сословие адвокатов, хотя и ни разу не выступил на адвокатском поприще.

По окончании университета, в 1890–1891 годах, проходил военную службу как вольноопределяющийся, затем недолго был помощником присяжного поверенного в Москве. В1891 году Шестов вернулся в Киев, чтобы помочь отцу. Это был период интенсивных литературных и философских занятий, первых литературных опытов, углубленного изучения В. Шекспира, оказавшего на Шестова большое влияние. В киевских газетах публикуются его критические заметки о Шекспире и Вл. Соловьеве, а также ряд статей по финансовым и экономическим вопросам.

Шестов участвовал в торговом деле отца до конца 1895 года, когда заболел острым нервным расстройством, вызванным, вероятно, гнетущей атмосферой предприятия. Это было время глубочайшего отчаяния Льва Исааковича, его внутренней катастрофы. В1896 году он отправился за границу для лечения, побывал в Вене, Карлсбаде, Берлине, Мюнхене, Париже Наконец, в начале 1897 года переехал из Берлина в Рим.

В ресторане его настигла русская студенческая экскурсия. Разговорились, и он, как прибывший ранее, в течение двух дней служил ей гидом. Какая-то трагическая черта в его лице поразила курсистку-медичку Анну, и, когда ее товарищи отправились дальше, она осталась сиделкой, поддержкой никому не известного молодого еврея. Вероятно, она и вправду уберегла Шестова, но, может быть, и позже не раз ее спокойствие, трезвость и самоотвержение служили ему опорой.

В феврале Лев Исаакович Шестов и православная русская девушка Анна Елеазаровна Березовская поженились. Религиозная нетерпимость отца заставила долгие годы хранить этот брак в тайне и препятствовала возвращению семьи Шестова в Россию. В течение 10 лет Шестовы жили врозь, в разных городах, чтобы скрыть брак от родителей. Отец Шестова, видимо, так и не узнал о нем, а матери он признался после смерти отца. По русским законам брак этот был недействительным, а дети, рожденные в нем, — незаконнорожденными.

В 1897 году у Шестовых родилась дочь Татьяна, в 1900-м — Наталья. С согласия отца дети были крещены. Только осенью 1908 года Шестов воссоединился с семьей. Но вернемся к его творческой жизни. В 1897 году Лев Шестов оканчивает первую книгу «Шекспир и его критик Брандес» (1898) и приступает к работе над книгой «Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше. Философия и проповедь» (1899). Обе книги остались почти незамеченными критикой Шестов не ставит социальных вопросов, его занимают прежде всего проблемы этические и метафизические. Именно поэтому он и восстает в своей первой книге против позитивистско-обывательского толкования Шекспира датским критиком Г. Брандесом.

Шестова возмущает, что «Брандес не слышит, как «распалась связь времен», и потому Шекспир не мешает ему спать. Отсюда моралистическое безвкусие по отношению к трагической глубине жизни «мы чувствуем с Гамлетом», «мы испытываем с Шекспиром». Если для Шекспира ужас и катастрофичность человеческого существования вели либо к пробуждению, либо к смерти, то для Брандеса это только повод поговорить о «художественных» и «моральных» достоинствах литературы.

Еще сильнее протест против обожествления морали выражен во второй книге Шестова. Автор пережил философскую драму Ф. Ницше как «потрясение», «внутренний переворот», «я чувствовал, что мир совершенно опрокидывался», — вспоминал он впоследствии. «Добро — братская любовь, — мы знаем теперь из опыта Ницше, — не есть Бог». «Горе тем любящим, у которых нет ничего выше сострадания». «Ницше открыл путь. Нужно искать того, что выше сострадания, выше добра. Нужно искать Бога».

Этот тезис остается основополагающим в дальнейшем творчестве Льва Шестова. Все последующие его статьи и книги одушевлены одной всепоглощающей страстью — борьбой с идолами философии, морали, религии или науки, претендующими на место последнего судии. Правда, вначале борьба эта ведется Шестовым в русле романтической эстетики. Однако, в отличие от романтиков или символистов, Шестов не признает никакой скрытой «истинной сущности», будто бы таящейся под «корою вещества» или «покровами обыденности». Выявление первооснов человеческого существования означает для него не удвоение мира на ложное «здесь» и истинное «там», но бесстрашное обнаружение катастрофической алогичности, бессмысленности, абсурдности господствующего порядка вещей, основанного на рационалистическом и сциентистском миропонимании.

В 1901 году Сергей Дягилев предложил Шестову сотрудничество в журнале русских модернистов «Мир искусства». С этого времени начинается сближение Шестова с петербургскими и киевскими литераторами, философами, проповедниками «нового религиозного сознания» — Д. Мережковским, З. Гиппиус, В. Розановым, А. Ремизовым, Н. Бердяевым, С. Булгаковым, Г. Челпановым. Шестов публикует свои статьи в редактируемых ими журналах или сборниках, одна за другой выходят его книги «Достоевский и Ницше (Философия трагедии)» (1903), «Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления)» (1905), «Начала и концы» (1908), «Великие кануны» (1911).

В это первое десятилетие творческой деятельности Шестов не отделяет литературной критики от философии. Призвание писателя и призвание мыслителя для него совпадают Шекспир, Ницше, Ибсен, Достоевский, Толстой для него не только великие художники, но и учители жизни, проводники в мир неразгаданных откровений о концах и началах человеческого бытия. В диалоге с ними и складывается собственный метод Шестова, заменивший ему ненавистную диалектику («диалектика властна только над общими понятиями и не может уследить за волнующейся, капризной жизнью»), этот метод — «странствование по душам» диалогическое проживание «чужого слова», затронутость которым уже сама по себе порождает бесконечный спектр взаимоотношений с авторским словом.

Одна из лучших работ этого периода — статья «Творчество из ничего» (1905), посвященная А. П. Чехову. В противовес общепринятому взгляду на Чехова как на «мягкого, нежного лирика», «поэта сумеречных настроений» и «певца хмурых людей» — Шестов характеризует Чехова как писателя беспощадного и признает у него «удивительное искусство одним прикосновением, даже дыханием, взглядом убивать все, чем живут и гордятся люди». Книгой «Великие кануны» (1911) заканчивается первый — «литературно-критический» — период творчества Льва Шестова.