А между тем взору открывались бесподобные ночные пейзажи. Я их сейчас не буду расписывать, просто поверьте, что в те краткие мгновения, когда ты мог поднять глаза свои, – только глядел в окно очумело и бормотал: о Господи! Какая красота! За что мне такое счастье?..

Наконец вдали показался Наини Тал, горный городок на берегу озера («тал» – это «озеро»), где мы собирались остановиться и хоть немного поспать. Уже мерцали его огоньки, теплилась надежда ступить на твердую землю, как вдруг Ананда затормозил и выскочил из машины. Нам преграждали дорогу три огромных валуна, только-только скатившиеся со склона. Комья земли еще осыпались по их горячим следам.

Мы тоже ошалело уставились на камни.

– Придется дуть в объезд! – сказал Ананда.

И еще три с лишним часа мы объезжали эту гору, чтобы подобраться к Наини Талу с другой стороны.

До восхода солнца оставалась пара часов, и звезды еще ярко сияли, когда мы въехали в Наини Тал под оглушительный лай своры бродячих собак. Все отели оказались заперты на засов. Сатьякама то и дело выбегал из машины, стучал, звонил, никто не открыл, кроме одного очень заспанного старика, завернутого в одеяло.

Это была форменная пещера отшельника. Нас с Лёней провели в отдельный каменный грот. Посредине – две спартанские койки, застеленные серыми простынями и тонким пледом. Видно было, что множество путников запоздалых на этих же самых простынях под этим испытанным пледом уже обретали приют и ночлег. Неизгладимое впечатление оставили в моей душе также и туалет с умывальником. Я хотела посмотреть, какой вид открывается из окна, но окна у нас в комнате не было. Зато на корявом дверном косяке я заметила страшного паука, размером с мышь, похоже, птицееда.

Лёня уже лег, когда я сказала ему:

– Паук!!!

Он приподнял голову, покосился на паука и сказал:

– Да, паук. А что я могу поделать? Этим отличается Индия от Исландии.

На восходе солнца мы были разбужены Сатьякамой. Три Татьяны дали нам с Лёней спелый плод папайи. Мы выбрались из полумрака суровой ночной обители, и нашим глазам предстала удивительная картина. Наини Тал был городом на скале. Он стелился по ней, проникал во все щели, просачивался, возможно, даже пронизывал ее насквозь. Неудивительно, что «отелем» нам послужила натуральная карстовая пещера. Причем на самой верхотуре. Поэтому Наини Тал расстилался под нами, ступенями нисходя к туманному горному озеру. Солнца в то утро было не видно – клочья тумана поднимались с озерной воды, заволакивая город, да и тучи наплывали с гор, один яркий луч, пробив облака, блестел на отполированной поверхности западных вершин. Весь городок высыпал на террасы – в шапочках, сюртуках, в каких-то домотканых шалях, вязаных жилетах, разноцветных сари. Накрыли столы, вытащили стулья, горячий чай с молоком, чапатти, опять жарят-парят, ароматы пряностей с самого утра… А по крышам и перилам террас – броуновское движение шерстистых длиннохвостых обезьян. Башка у них белая, а физиономия черная, как вакса.

Машина ждала нас внизу возле древнего индуистского храма, посвященного богу Шиве. Ананда в одних носках расхаживал по храму, звонил в колокольчики, на лбу у него красовалось красное пятно – тилак. Это пятнышко в районе «третьего глаза» наносит жрец-брамин, окуная палец в специальный красный порошок под названием кум-кум. Целый день оно будет напоминать тебе о чем-то большем, чем то, что можно увидеть обычными глазами.

Я, тоже босая, давай возжигать благовония, звонить во все храмовые колокола, до которых могла дотянуться, опустилась перед жрецом на коврик – он поставил мне точку меж бровей и щедро посыпал голову лепестками роз и шафрана… Еще дал горсть лепестков, чтобы я могла собственноручно осыпать фаллический символ Шивы – древний каменный лингам на берегу озера Наини, бурлящего рыбой.

Геологи расходятся во мнениях о происхождении этого озера. Одни считают, что оно имеет ледниковое происхождение, а другие – вулканическое.

Бесспорно одно: Наини – такое древнее озеро, что о нем еще рассказывается в Пуранах, священной книге первого тысячелетия нашей эры – о Браме, Вишну, Шиве, Агни и других богах и полубогах, о сотворении, уничтожении и возрождении мира. Там три мудреца, причастных, между прочим, к созданию Вселенной, да и всего рода человеческого, совершая паломничество к святым местам, взобрались на гребень Чины, самой высокой горы из тех, что окружают нынешний городок Наини Тал.

Старых бродяг мучила жажда. А во всей округе ни речки, ни родника. Тогда они выкопали яму и с характерной для мудрецов этого мира вседозволенностью напустили туда воду из священного озера Манасаровар, расположенного в Тибете. Не знаю, связаны ли между собою, как встарь, эти два озера, однако и по сей день загадочный, в любую жару не пересыхающий горный источник питает озеро городка.

В священном водоеме сразу поселилась прекрасная богиня Наини, вокруг выросли дремучие леса, множество птиц и зверей потянулись к этим местам, привлеченные водой.

Джим Корбетт – блистательный английский писатель, натуралист и, конечно, прославленный охотник, почти всю жизнь проживший здесь, в лесной глуши предгорьев Гималаев – Кумаоне, в округе Наини Тала, такой знаток индийских джунглей, что в годы Второй мировой войны обучал подразделения английских войск ведению боя в условиях тропического леса и дослужился до чина подполковника, – лично насчитал в окрестных лесах сто двадцать восемь видов птиц! Не говоря уже о медведях, тиграх и леопардах.

Это был очень уважаемый индусами человек. Достаточно сказать, что его именем – именем англичанина, назван огромный индийский Национальный парк в Кумаоне.

Своими ногами, не хуже Ирины Семашко, он исходил тут все горы и долины, своими глазами, ну разве что порой в подзорную трубу, с вершины Чины – обследовал все дальние дали, своею собственной рукой (избавившей местное население от кровожадного тигра), – да, этой самою рукой на склоне лет сэр Корбетт написал три обалденные книги: «Кумаонские людоеды», «Леопард из Рудрапраяга» и «Моя Индия». На русском языке в 60-е годы их выпустило академическое Издательство восточной литературы. И, боже мой, думала ли я, зачитываясь ими в детстве, что когда-нибудь сама окажусь в этих краях?..

Джим Корбетт сообщает, что за Наини Талом простирается местность, которую в старых справочниках называли «районом шестидесяти озер». Большинство озер, видимо не столь священного происхождения, уже заросли илом, причем некоторые сравнительно недавно – в начале прошлого века. Остались только Наини Тал, Сэт Тал, Бхим Тал и Накучия Тал.

За озером Накучия Тал находится знаменитая гора Чхоти Кайлас – небесное обиталище бога Шивы. Мистически настроенные исследователи Гималаев подозревают, что Кайлас имеет искусственное происхождение, вроде египетских пирамид. Как бы то ни было, во все времена гора считалась священной, и боги гневаются, когда на ее склонах убивают птиц или животных. До сих пор из уст в уста передают историю, как нарушил волю богов солдат, приехавший в отпуск еще в Первую мировую войну. Непонятным образом парень оступился после того, как убил горную козу. На глазах у своих товарищей он свалился в пропасть глубиной в тысячу футов.

За Чхоти Кайлас тянется хребет Кала Агар. Именно здесь в течение двух лет Джим Корбетт охотился на тигра-людоеда из Чаугарха. А за хребтом, насколько хватает глаз, простираются горы Непала. Возможно, если б не густая облачность, все эти сногсшибательные виды открылись бы в то утро нашему взору.

Мы снова ехали горной дорогой – над пропастями – куда-то ввысь. По правде говоря, я даже не знала, куда мы едем. Да и вообще мне было все равно. Я просто находилась там, где я всегда мечтала находиться. И пусть меня опять мгновенно укачало, и вся материя моя плыла и обращалась в межклеточное пространство, душа, буквально вытряхнутая из тела дорожной тряской, испытывала абсолютное блаженство. Особенно когда мы останавливались у какого-нибудь крошечного храма, древнего, как этот мир, по выщербленным каменным ступеням, стертым от времени, спускались во дворик и там гуляли в неописуемой тишине под сенью старого дерева.