Внезапно раздалась протяжная красивая мелодия. Все нехорошие предчувствия тут же покинули Сергея. Теперь он относился к затее Волкодава, как к грандиозному театральному представлению, для которого критики еще не нашли наименования - разыгрывалось действо, предназначенное только для самих участников, а потому и понятное только им...
На Василия было страшно смотреть. Он побелел, как неопытный актер, внезапно осознавший за минуту до выхода на сцену, что не помнит ни единого слова из своей роли...
Волкодав наполнил до краев три бокала странным, дымящимся напитком, оказавшимся почему-то в бутылке из-под коньяка и жестом показал, что собирается произнести тост.
- Мои славные сотоварищи, вот и наступил день решающей схватки. И вступили мы в нее с чистой совестью и непоколебимой уверенностью в правоте нашего дела. Вы - лучшие из лучших - должны совершить то, что до сих пор казалось недостижимым даже для самых бесстрашных мыслителей. Позвольте поднять тост - пусть случится неизбежное - наша победа, как воздух нужна...
Он на минуту задумался. Обычно в этом месте он говорил - Родине, но начатое дело явно тянуло на нечто большее. Волкодав не мог подобрать нужное слово, и пауза затянулась. Наконец, он сказал первое, что пришло ему в голову:
- ... народу, нашему этносу, как сейчас это принято говорить. Отныне жизнь станет справедливой и сытной, это я точно знаю.
Волкодав закрыл глаза и одним могучим глотком проглотил содержимое своего бокала, после чего устало опустился в кресло.
- Вопросы есть? - спросил он тихо после продолжительной паузы. Он открыл глаза и пристально посмотрел на оцепеневших друзей.
Сергею было ясно, что правильнее всего на его месте промолчать. Но... воспитанное годами чувство иронии оказалось сильнее. Нужно было постараться сделать разыгрываемый спектакль, если это и в самом деле спектакль, более легким и веселым. Сергей почувствовал, как его рука дернулась вверх, как у первоклассника, который знал правильный ответ.
- Неужели есть вопросы? - удивленно переспросил Волкодав, его глаза округлились и наполнились неприятным розоватым свечением.
- Есть, конечно, есть, - сказал Сергей, он понимал, что поступает опрометчиво, но остановиться не мог. - Например, как следует относиться к историческим предшественникам нашей работы? Подготовить ли историческую справку?
- А это хорошо придумано - комплекс Фауста должен быть преодолен, - задумчиво произнес Волкодав. - Да, это надо сделать. Обязательно займись этим. Не нужно привлекать к нам лишний интерес и тем более раскрывать тематику нашей деятельности. Придется тебе лично посидеть в библиотеке. Кстати, как прошла ваша библиотечная операция? Надеюсь, все в порядке?
- Отлично! - откликнулся Василий. - Библиотекарь передала Махову стишки эти смешные. А я у него их отнял! Одного не понимаю, зачем это понадобилось?
- Какие стишки?! - одновременно вырвалось у Волкодава и Сергея.
- Как какие? - удивился Василий. - В папке были стихи. Одно коротенькое я даже выучил наизусть. "Как и прежде, как и встарь, первым месяцем январь".
- Послушай, Василий, - вкрадчиво сказал Олег, который сразу почуял беду. - Махову должны были передать папку Виктора Кларкова с материалами по концу света! Гриф "Особой важности". О каких стишках ты говоришь?
Воцарилась мертвая тишина.
- Постой, постой, как же это могло быть, - забормотал Василий. - Девица из библиотеки передала Махову именно папку Кларкова, это точно, по крайней мере, когда его сбил автомобиль, папка в его пакете была одна. Вот она.
Олег выхватил из рук Василия какой-то листок и зловещим голосом прочитал:
Я спал недолго в эту ночь
И первым услыхал гудок.
Сон сразу испарился прочь
Промедлить я уже не мог.
И я покинул свой отсек
И первым выскочил во двор
Нас было девять человек.
Все как один, как на подбор.
И по команде, в тот же миг
Мы сели в крытый грузовик.
Что было дальше?
Чернело небо впереди,
И сердце прыгало в груди,
И я был старшим.
Мы шли нехоженой тропой,
Брели болотом,
И тут увидел я его
И понял: вот он.
Я подал незаметно знак, -
Нас было девять.
И каждый из девятки знал,
Что нужно делать.
Он долго и упорно уходил.
Но на опушке
Он сплоховал - и я поймал
Его на мушку.
Он вздрогнул и упал ничком
На кучу веток.
Был снова точен мой прицел
И выстрел меток.
Нам поработать в эту ночь
Пришлось немало.
Туман клубился над землей,
Заря вставала.
Я шел и думал об одном,
Что можно позабыть дела.
Что скоро я увижу дом,
В котором ты меня ждала.
- Не может быть! - в ужасе закричал Василий. - Неужели, мы что-то напутали?
В ответ раздался раскатистый, внушающий ужас хохот. Сергей понял, почему Олег назвался Волкодавом - отныне он был готов давить каждого, кто не оправдает его надежды. Недавние дружеские отношения больше не рассматривались как смягчающее вину обстоятельство.
- Опростоволосились, голубчики, не справились с простейшим заданием, - очень громко прокричал Волкодав. - А потому не ждите пощады! Участь ваша будет ужасна!
Глава 13
У Махова обнаружился жестокий враг
На глазах у Махова выступили слезы. Прав был профессор Казанский, который в свое время слезно уговаривал Махова остаться на кафедре и выбросить из головы бредни о "свободной науке, опирающейся на менее строгую систему аксиом". Махов пожалел, что дискуссии в тот день не получилось, во всяком случае, он был обязан внимательно выслушать доводы профессора.
И вот сейчас, выслушав Сергея Сергеевича, Махов вспомнил разговор с Казанским от начала до конца. Сейчас он не был абсолютно уверен в своей непререкаемой правоте.
Профессор был конкретен.
- Послушайте, Петя, - сказал он строго. - Сейчас вам кажется, что достаточно объявить ваших научных предшественников недоумками, чтобы совершить качественный скачок в познании. Еще бы, они ведь не сумели очиститься от догматизма, а потому не способны сделать решительный шаг к установлению истины, которая, вот она, совсем рядом. Не исключено, что вы считаете себя революционером и реформатором. Но это заблуждение. Не так уж и глупы были корифеи прошлого, когда пытались отделить зерна от плевел. Они боролись за чистоту науки не по прихоти, а потому, что на собственном опыте убедились - любое послабление приведет лишь к гибели и забвению науки. А это, согласитесь, совсем не тот результат, которого бы вы хотели достичь.
- Но, профессор, строгое рассмотрение явлений, которые не описываются причинно-следственным связями, значительно расширяет список наблюдаемых фактов. Разве наука не есть собрание сведений об окружающем нас мире?
- Наука - способ познания мира. Некое мировоззрение, а вовсе не склад фактов.
- Вы считаете, что мое мировоззрение должно обязательно совпадать с вашим?
- Берусь предсказать вашу дальнейшую судьбу. Не пройдет и полгода, как вокруг вас неминуемо объявятся люди со странным поведением, привлеченные вашим расширенным толкованием процесса познания, они будут желать выгодного, но гадкого. Опыт подсказывает, что это будут несчастные и часто больные люди, для которых объективная реальность абсолютно враждебна, поскольку не соответствует их представлениям о "жизни". Уверен, что вы не сумеете договориться с ними. Этим людям не нужна ваша новая наука, им нужно, чтобы вы им поддакивали. Из них не получатся оппоненты, в которых вы, как я вижу, нуждаетесь, возражать им опасно для жизни. Могут и по голове стукнуть.
