Помочь ей мог только Джиджи Лопес, влиятельный итальянец, который, собственно, и толкнул Соланж в лабиринт, где она окончательно запуталась. Она выполнила договор, бросившись, рискуя жизнью, под машину Рауля. Нужно было, чтобы юноша поверил в несчастный случай. Соланж знала имя Лопеса, знала, что у него есть связи, много денег, много женщин и друзей, но понятия не имела, где он сейчас находится. Что-то в задуманном плане, похоже, не получилось. Но что? Может, сыграло свою роль то, что ей пока не удалось затащить Рауля в постель, а контракт это предусматривал? Соланж просто не хватило времени. Несмотря на молодость, она достаточно точно могла определить, когда мужчина готов для постели. И друг Рауля, знаменитый модельер, тоже потерял из-за нее голову. Скольких мужчин она свела с ума?

«Татуированная звезда, — подумала девушка о самой себе, — в тебя природа вложила нечто такое, перед чем ни один мужчина не может устоять».

Соланж утешало лишь то, что двадцать тысяч долларов лежат на ее счету в банке Акапулько. Огромная сумма, столько у нее не было никогда, а в Мексике на такие деньги можно накупить всего. Однако она влипла в какую-то неприятную историю. Как же теперь выкрутиться? Может, появится Джиджи Лопес? А может, она никогда его больше не увидит? Чего она, собственно, ждет от этого человека, привыкшего играть деньгами, женщинами и друзьями?

Она вспомнила о своей матери, умершей в жалком мотеле, где ее бросил на произвол судьбы очередной любовник. Мать звали Перла, она страшно пила, и умерла она не столько от болезни печени, сколько от обид и страданий, перенесенных в жизни.

«Скорей змею поймешь, чем богача, — учила она дочку. — Богатый тебя ублажает, пока ты ничего не просишь. А потом кусает, когда должен благодарить».

Деньги и чувства идут разными путями. Рауль ей нравился, и, сложись жизнь иначе, Соланж могла от него многое получить. Роль свою она разыграла: вручила свою судьбу в руки Рауля, отвергла предложение Санджи, изобразила из себя наивную влюбленную девочку. Что за странную игру затеяли эти люди, постоянно жаждущие острых ощущений и переживаний. Как говорил ей модельер? Топ-модель… Звезда, как Софи Лорен. Соланж улыбнулась. Если бы она не умела по достоинству оценить себя, давно бы сгорела. Она всегда знала, где кончаются дела и начинаются чувства. Ее нельзя было обмануть пустыми посулами. Неоднократно лжепродюсеры и лжефотографы сманивали ее, обещая золотые горы. Она не отказывала, но всегда требовала платить по договору.

А что теперь? Денег у нее прибавилось, квитанция о переводе грела сердце. Она хотела попросить, чтобы кто-нибудь подкинул ее до Лос-Анджелеса, а там она отправится самолетом на родину. В конце концов, она устроила себе неплохие каникулы, посмотрела Калифорнию, заработала кучу денег и окончательно утвердилась во мнении: богачи, независимо от пола, возраста, образования и склонностей, все до одного — сукины дети.

— Соланж, Соланж! — позвал ее кто-то со двора.

Она выглянула с балкона второго этажа и обнаружила Санджи. Он несся навстречу ей по лестнице сияющий, счастливый. Соланж он показался живым богом, и в сердце ее возродилась надежда.

Они расцеловались, словно влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки.

— Я приехал за тобой, — сказал Сильвано.

— Рауль исчез, знаешь? — сказала девушка. — Никому ничего не известно. Бросил меня, не предупредив ни словом.

— Рауль молод, богат и испорчен, — заявил Санджи.

Он осторожно взял руку Соланж и нежно поцеловал кончики пальцев.

— А разве ты не богат? И не испорчен? — не без иронии спросила она.

— Душа моя, мы с тобой одной породы, — сказал Санджорджо.

Они прошли в комнату, где жила Соланж, убранную просто, но не без изящества. Соланж села на кровать, а Санджи — в легкое плетеное кресло.

— Мы с тобой одной породы? — с недоверием переспросила Соланж.

Она не поняла его и решила, что ослышалась.

— Да, мы все ногти пообломали, прежде чем взобрались туда, где находимся сейчас.

— Ну ты-то взлетел на самое высокое дерево, — сказала Соланж своим бархатным голосом. — А я — просто воробышек на лугу. Таких — целая стая.

— Один воробышек всегда узнает другого воробышка.

— И оба они боятся ястреба, — улыбнулась Соланж.

— Они завидуют ястребу, когда видят, как он кружит в небе, как бросается на жертву, убивает ее и пожирает, — сказал Сильвано.

И глаза его зажглись мрачным блеском.

Он сел рядом с Соланж на кровать. Они сидели рядом, словно дети, поверяющие друг другу свои секреты.

Слова Санджи звучали для Соланж так же убедительно, как проповедь отца Аррупе в детстве, в прохладе церкви. Но тогда она была только невинной девочкой, душа ее напоминала чистый лист, на котором никто еще не написал ни единого грубого и гнусного слова. А теперь она иначе судила о людях. Она умела различать слова и дела. Этот великолепный, образованный мужчина, который считал себя равным ей, был, конечно, богаче Джиджи Лопеса. Может, когда-то Сильвано и относился к воробьям, но давно уже превратился в ястреба и летал на той же высоте, что и орлы. Нет, она не позволит так легко заморочить себе голову.

— Отвези меня в Лос-Анджелес, — вернувшись на землю, холодно попросила девушка.

— Да я тебя на край света отвезу! — обрадовался Санджи.

— Только в Лос-Анджелес, в аэропорт.

Санджи осторожно провел рукой по звезде, вытатуированной у нее на лбу.

— Я не хочу, чтобы ты села в первый же самолет и умчалась Бог знает куда. Ты останешься со мной, сердце мое, радость моя…

Он смотрел на Соланж с непритворным обожанием. Сколько же нежности в его взгляде! Соланж казалось, что она уже неплохо знает Сильвано, но он не поддавался никаким определениям.

— Я тебе нужна? — спросила девушка.

— Больше чем воздух, которым я дышу, — с чувством ответил он.

— А ты спросил себя, нужен ли ты мне?

— Нет, тебе, в сущности, никто не нужен: ни я, ни Рауль, ни Джиджи Лопес…

В глазах Соланж мелькнула растерянность, но она тут же справилась с собой.

— Я не сомневалась, что тебе известно про Лопеса, — произнесла она и начала снимать с себя одежду.

Санджи смотрел на нее с восторгом.

— Я все знаю о тебе, Соланж.

— Так я и думала! — в бешенстве повторила Соланж, сбросив платье и оставшись совершенно обнаженной.

Сильвано любовался высокой стройной фигурой, копной черных волос, точеным носиком, безупречной кожей.

— У нас есть общие тайны, — сказал он, — тем тесней будет наш союз.

— И несмотря ни на что, ты полагаешь, я нужна тебе? — с недоверием спросила Соланж.

— Абсолютно уверен, — подтвердил он. — Ты как плодородная земля, на которой взойдут мои идеи. Успех, как и жизнь, зарождается от счастливой встречи.

Соланж взглянула на него с подозрением.

— Я видела столько счастливых встреч, которые плохо кончались, — сказала девушка.

— Ты нужна мне, с тобой я добьюсь успеха, — как заклинание твердил Санджи. — Мне нужно смотреть на тебя, дотрагиваться. Я хочу видеть, как ты двигаешься, слышать твой голос.

Обнаженное тело Соланж отливало слоновой костью в полутьме комнаты.

— Ты должна быть моей, — заключил Сильвано.

Соланж посмотрела на него серьезно и задумчиво.

— Я стану твоей, если ты будешь моим.

Санджи с нежностью взял ее лицо в ладони, потом его дрожащие пальцы коснулись ее губ.

— Я уже принадлежу тебе, — прошептал он. — Сердце мое и мои мысли принадлежат только тебе. Моя любовь, мой талант — все в тебе.

Соланж отодвинулась от него, чтобы он мог лучше ее видеть. Лучи солнца пробивались сквозь жалюзи и придавали обнаженному телу Соланж изящество статуэтки из яшмы. Санджи любовался длинными стройными ногами, маленькой грудью, мальчишески стройным, сильным станом, плоским животом, крепкими, округлыми ягодицами, темными завитками на лобке. И эта неповторимая татуированная звезда на лбу.

— Знай же, я никогда не отдавалась мужчине, ничего не получая взамен, — сказала Соланж.