Наверное, поэтому Серафим Саровский так решительно определял судьбы доверившихся ему людей. Знал, что является только проводником Божией воли.

Один послушник Глинской пустыни, никак не решавшийся сделать выбор между миром и монастырем, пришел к Серафиму Саровскому за советом и услышал в ответ:

– Сам спасайся и брата своего Николая спасай. Возможно, напомнил молодой человек старцу его самого много лет назад, когда пришел он в Киев к затворнику Досифею за благословением, потому что после паузы отец Серафим продолжил:

– Помнишь ли житие Иоанникия Великого? Странствуя по горам и стремнинам, он нечаянно выронил из рук жезл, который упал в пропасть. Достать его было нельзя, а без жезла святой не мог идти далее. В глубокой скорби он обратился к Господу Богу, и ангел Господень невидимо вручил ему новый жезл.

Сказав это, старец вложил в правую руку послушника свою собственную палку и закончил:

– Трудно управлять душами человеческими! Но среди всех твоих напастей и скорбей в управлении душами братии ангел Господень непрестанно при тебе будет до скончания жизни твоей.

В дальнейшем послушник поступил в монастырь и через тридцать два года был возведен в архимандриты Астраханского Чуркинского Николаевского общежительного монастыря. Его брат провел жизнь в Козелецком Георгиевском монастыре в звании иеромонаха.

Был и такой случай: пришел к старцу крепостной – управляющий имением одного помещика вместе с женою. Они просили благословения на поездку в Москву к своему барину: хлопотать о вольной или, в крайнем случае, об увольнении с нелегкой должности. Старец Серафим взял управляющего за руку, подвел его к иконе «Умиление Божией Матери» и сказал:

– Прошу тебя ради Божией Матери: не отказывайся от должности. Твое управление – к славе Божией: мужиков не обижаешь. А в Москву нет тебе дороги. Вот твоя дорога: я благословил одного управляющего проситься на волю по смерти господина. Когда господин тот скончался, госпожа отпустила управляющего на волю и дала ему доверенность на управление имением такую, что только себя ему не вручила.

Управляющий остался служить, и все случилось так, как рассказал старец, якобы о ком-то другом.

– Сооруди храм, – сказал старец одной бедной вдове, оставшейся после смерти мужа без средств к существованию.

– Как, батюшка? У меня же за душой ни гроша! – растерялась женщина, пришедшая за советом и помощью к Серафиму Саровскому. Но тот объяснять ничего не стал.

В смятении чувств несчастная женщина вернулась домой, не зная, что ей делать с советом, и готовая расценить его как насмешку. А через несколько дней в церкви незнакомка дала ей ребенка, попросила поднести к причастию, да и скрылась в неизвестном направлении. Вдова подумала-подумала и взяла девочку на воспитание. В городе об этом узнали, и губернатор распорядился назначить женщине хорошую пенсию. Тогда она поняла, что имел в виду старец.

Часто спрашивали старца о будущем, просили благословения на брак. Часто он предсказывал, не дожидаясь вопроса. Немолодая купчиха вспоминала, как приезжала в Саров к старцу девушкой, полной ожидания счастья. Отец Серафим поцеловал ее в голову и сказал:

– Эта голова много горя увидит! В горести зачнешь и в горести всех пожнешь.

– Так и сбылось, – вытирала слезу купчиха. – Детей у меня было много, а он притчей предсказал мне правду: вырастила их, всех поженила и всех же схоронила. И сама осталась теперь одна на белом свете.

2 марта 1855 года Екатерина Федоровна Аксакова (урожденная Тютчева), фрейлина супруги Александра II, Марии Александровны, записала в дневнике: «Императрица говорила со мной также про предсказание, сделанное отшельником Сарова Михаилу Павловичу о смерти его дочери, о его собственной смерти и о смерти императора Николая. Великий князь Михаил никогда не хотел рассказать того, что было предсказано о детях императора Николая, говоря, что он откроет это только императрице, но он так и умер, не решившись этого сказать. По-видимому, это было что-то зловещее».

Бывало, что старец связывал судьбы людей незнакомых. Рассказывают историю, как один офицер приехал к старцу за благословением на брак. С благословением старец не торопился, сказав, что невеста ждет офицера в гостинице. И молодую девушку, ждущую благословения на замужество, отец Серафим тоже не благословил, сославшись на то, что жених ее в Сарове. Заинтриговал одним словом. Офицер и девушка познакомились, понравились друг другу, и когда вдвоем пришли к старцу по его требованию, тот благословил их к венцу. Их семейный союз оказался очень счастливым.

Кстати, вступившим в брак старец никогда не давал благословения на развод, а напротив, велел жить вместе, как бы ни было трудно.

– Зачем ты не живешь с женой (или с мужем)? – строго и даже грозно вопрошал в таких случаях отец Серафим. – Ступай к ней (к нему), ступай! – сердито гнал он от себя опешивших посетителей.

У тех, кто следовал наставлениям старца, семейная жизнь налаживалась, возвращались единение и согласие.

Десять лет принимал старец Серафим посетителей, не оставляя затвора, не покидая своей кельи. Наконец, пришло время выйти ему на свет белый, новые дела ждали Серафима Саровского.

Чудесные исцеления и Серафимо-Дивеевская обитель

О времени выхода из затвора старец Серафим тоже узнал от Богородицы. То ли сам отец Серафим просил у Нее разрешения, то ли волю Ее исполнял, не в том дело. В 1825 году он стал выходить из кельи и посещать свою пустынную келью и Богословский родник. Родник за время его затвора совсем пришел в запустение, и в 1826 году отец Серафим решил его возобновить. Накат, закрывавший бассейн, сняли, сделали новый сруб с трубою для истока воды, и около бассейна старец стал заниматься трудами. Собирал в реке Саровке камешки и выкладывал ими бассейн родника. Рядом устроил для себя гряды, удобрял их мхом, сажал лук и картофель. В 1827 году около родника ему выстроили новую маленькую келейку, потому что в прежнюю – за шесть верст от монастыря – ему ходить было очень тяжело по болезни. Эта келья получила название ближней пустыньки, а родник переименовали в колодец отца Серафима. Идя в обитель и из обители, он носил за плечами суму, грузно наполненную камнями и песком, в которой лежало и святое Евангелие. На недоуменные вопросы отвечал: «Томи томящего меня».

25 ноября 1825 года, старец пробирался по лесу вдоль реки Саровки в свою дальнюю пустыньку. Вдруг ниже еще не возобновленного Богословского родника и почти близ берега реки Саровки он увидел явившуюся ему Божию Матерь с апостолами Петром и Иоанном Богословом. Богоматерь ударила жезлом землю, и забил из нее фонтан светлой воды. Повелела Пресвятая Дева устроить в селе Дивееве рядом с существующей Казанской женской обителью еще одну, девичью. Место указала: на востоке, на задах села Дивеева, против алтаря Казанской церкви. Имена первых восьми сестер назвала, с которых начнется обитель, новый устав дала. Указала, как обнести это место канавою и валом. Велела из Саровского леса для начала срубить ветряную мельницу и первые кельи, а потом, по времени, соорудить в честь Рождества Ее и Сына Ее двухпрестольную церковь для этой обители, приложив ее к паперти Казанской церкви.

На месте явления Божией Матери отцу Серафиму был устроен колодезь, отличающийся чудотворною силой, а старец принялся выполнять указания своей высокой покровительницы. Серафимо-Дивеевская, или Мельничная, обитель стала его любимым детищем. Однако история ее началась гораздо раньше.

…Первым, кого исцелил старец Серафим, еще находясь в затворе, был Михаил Васильевич Мантуров, дворянин, военный, вынужденный оставить службу из-за серьезной болезни ног. В родовом имение Нуча в Нижегородской губернии, куда Михаил Васильевич вернулся с молодой женой Анной Михайловной, его ждала младшая сестра Елена – девушка на выданье.