— Напротив, — протянул Тейн, искусно оттесняя лакея, чтобы собственноручно помочь Лауре подняться в экипаж. — Раз герцог теперь будет жить в Девонбрук Холле, я собираюсь регулярно надоедать вам своим присутствием.

— Не думаю, что это будет для вас очень большим вызовом. — Диана смотрела прямо перед собой, пока лакей запирал дверцу. — Уверена, мой кузен будет очень рад принимать вас у себя.

Тейн посмотрел на ее профиль, большим и указательным пальцами поглаживая край цилиндра.

— А вы, Диана? — тихо спросил он. — Вы будете рады принять меня?

Но прежде чем она смогла дать ему ответ, экипаж качнулся и тронулся с места.

— Он совершенно несносен, — пробормотала Диана, сдергивая перчатки и бросая их себе на колени.

Заинтригованная лихорадочным румянцем, появившемся на щеках Дианы, а также редко ее показываемой страстью, Лаура выглянула из окошка и увидела, что Тейн смотрит им вслед, держа в руках цилиндр.

По возвращении в Девонбрук Холл оказалось, что Лауру и Диану ждет в холле Адисон.

— Его светлость ожидает вас в своем кабинете, — сообщил он Лауре, передавая лакею ее мантилью и муфту.

Сердце Лауры совершило головокружительный скачок. Наверное, в конце концов Стерлинг решил перестать притворяться, что вчерашней ночи никогда не было, и согласен признать, что мужчина не может брать женщину целиком и полностью, ничего не давая от себя взамен. Она пригладила волосы и пошла по ближайшему коридору, желая, чтобы никто не заметил ее жалкие надежды.

Адисон вежливо кашлянул.

— Вон туда, ваша светлость, — сказал он, показывая в противоположном направлении. — Седьмая дверь слева, прямо за мраморным фонтаном.

Лаура развернулась и пошла, куда он указывал, подарив мажордому благодарную улыбку.

Проскользнув в кабинет, Лаура застала Стерлинга сидящим за своим громоздким столом в окружении высоченных стопок бумаг и бухгалтерских книг. С облегчением она поняла, что собак поблизости нет. Несмотря все его заверения, что они просто добрые гиганты, она по-прежнему считала, что одно из их тайных желаний — отгрызть ей ногу и закопать ее в комнате для солнечных ванн.

Пиджак Стерлинга небрежно висел на ближайшем стуле, а его хозяин оставался в помятом жилете и рубашке с закатанными рукавами. Лаура стала рассматривать его лицо, освещенное тусклым светом лампы и лишенное привычной настороженности, думая, как мало она знает о нем на самом деле. Он был не порождением ее фантазий, а сложным человеком, выросшим под влиянием и добра и зла. И единственное, чего она бы хотела — чтобы кто-нибудь уменьшал ее желание получить его, а не увеличивал.

Она могла бы поклясться, что не издала ни единого звука, но Стерлинг внезапно поднял голову и поймал ее за разглядыванием своего лица. Маска любезности, которую она уже начинала ненавидеть, быстро скользнула на свое обычное место.

— Итак, вы вернулись из своего похода по магазинам. Полагаю, вы нашли все, что хотели?

— Не все, — загадочно сообщила Лаура, опускаясь в кожаное кресло, стоявшее около стола.

— Что ж, вероятно, это поможет смягчить ваше разочарование. — Стерлинг перегнулся через стол и вручил ей свернутый лист пергамента. — С днем рождения.

Лаура моргнула, начисто застигнутая врасплох.

— Вы же не могли подумать, что я забуду о нем, не так ли?

— Честно говоря, я сама о нем забыла. И, конечно же, не ожидала, что вы о нем помните. — Она застенчиво опустила взгляд. — Или сделаете мне подарок.

— Разверните его, — сказал Стерлинг, кивая на пергамент. — Давайте.

Она медленно развернула выглядящий официальным документ и проглядела текст, выписанный изящным почерком, толком не понимая, что она видит перед собой.

— Это права собственности на Арден Менор, — объяснил Стерлинг. — Я нашел этот документ вчера утром, когда я просматривал бумаги в кабинете своего отца. Пока вас не было, я вызвал поверенного, и мы переписали дом вместе с землями на ваше имя. Вам больше не придется волноваться о том, что Джордж и Лотти могут потерять крышу над головой. Больше никто не сможет забрать у вас это поместье, даже мои наследники.

Его наследники. Лаура на лист бумаги смотрела невидящим взглядом, не поднимая глаз из боязни, что он увидит ее слезы.

— Я думал, вы обрадуетесь, — тихо сказал Стерлинг. — Вы предпочли бы пару изумрудных сережек или бриллиантовое ожерелье?

Пальцы Лауры стиснули листок.

— Нет, спасибо, мой лорд. Вы и так были ко мне слишком щедры.

Он пожал плечами.

— Ерунда. Кое-кто мог бы даже сказать, что вы это заработали.

Лаура вскинула голову и недоверчиво глянула на него, видя перед собой картины двух последних ночей, которые она провела в его объятиях. И его постели.

— Своей находчивостью, конечно, — добавил он, но блеск его глаз сказал Лауре, что он отлично понял, о чем она подумала. — Вы рискнули очень многим ради такого захудалого поместья.

— Вы очень стремились получить для себя это захудалое поместье. Или вы забыли, что именно привело вас в Арден Менор в первый раз? Уж точно не желание отдать дань уважения своей матери.

Стерлинг откинулся в кресле, маска вежливости на его лице напряженно застыла.

— Моя мать — не ваша забота.

Лаура встала, сминая в кулаке документ на право собственности.

— Ну уж вашей заботой она точно никогда не была. Если бы вы волновались о ней, то не позволили бы ей умереть, так и не получив вашего прощения. Но поскольку, кажется, меня постигнет та же судьба, я полагаю, что будет только правильно, если я унаследую и ее дом. Даже если мне придется зарабатывать на него всю оставшуюся жизнь. — Она пошла к двери, потом остановилась. — О да, а еще я сегодня столкнулась с одним из ваших дорогих друзей — с леди Хьюит. Она отчетливо дала понять, что будет только рада принять вас в свою постель, когда я вам надоем.

И хотя на это потребовались все силы ее худенького тела, Лауре все же удалось хлопнуть дверью кабинета так, что по обе стороны от нее чуть не погасли канделябры.

— А на это не так много шансов, верно? — пробормотал Стерлинг, печально покачав головой и слушая, как удаляются ее сердитые шаги.

Лаура лежала на своей кровати и разглядывала натянутый над ее головой балдахин. Вчера ночью она злилась. Этой ночью она была просто вне себя от бешенства. Ее муж мог сколько угодно разыгрывать из себя великодушного дворянина, но она уже поняла, чем был его подарок — еще одним упреком ей. Насмешливым напоминанием, что груда заплесневелых кирпичей не сможет заменить то, что они оба потеряли из-за ее лжи.

Где-то в доме часы пробили двенадцать раз, ознаменовывая конец дня ее рождения.

Лаура рывком перевернулась на бок. Часы могли бить хоть тринадцать раз, но она все равно не пойдет к нему. И не потому, что она все равно не сможет найти западное крыло. Ему только легче станет, если она свалится с лестницы и сломает себе шею. Она так и видела, как он стоит на ее могилке, а его лицо изображает притворную скорбь, пока леди Хьюит выражает ему свое сочувствие.

Может быть, он даже не станет ждать ее безвременной кончины. Что, если она придет в западное крыло и обнаружит, что его кровать пуста и холодна? Возможно, он уже даже ушел к своей бывшей любовнице. Возможно, они уже провели вечер, потягивая шампанское и смеясь над тем, как его обманом втянули в брак с дочерью бедного приходского священника, которая не может даже надеяться удовлетворить его в постели. Возможно, в эту самую минуту он лежит на шелковых простынях другой женщины и проделывает с ней все то сладкое и грешное, что он проделывал с Лаурой только вчера ночью.

Лаура застонала и закрылась с головой одеялом, чтобы изгнать из головы эту картину.

В таком положении Стерлинг и застал ее, когда раздвинул полог балдахина и сел рядом с ней на постель.