— Откуда вы знаете, Нинн, что это был аэрозольный баллон?

— А что еще могло быть?

— Это мог быть пульверизатор с духами, — ответил Аллейн.

— Если бы! Но даже если бы это был он, то какая разница.

— Боюсь, что разница была, — сказал Аллейн. — Если в пульверизаторе был яд.

Теперь пульверизатор, флакон и аэрозольный баллон оказались в центре всеобщего внимания. Три предмета на столе вдруг стали главными героями драмы. Но для того чтобы они попали на сцену, понадобились усилия многих безвестных статистов, от которых сидящий здесь бесстрастный зритель и ждал ответа. В комнате царило мертвое молчание.

Первым заговорил Тимон Гантри.

— А у вас есть факты, — спросил он, — подтверждающие это страшное предположение?

— Есть, — ответил Аллейн, — но пока я не намерен говорить о них подробно. Вы можете считать это Reductio ad absurdum.[3] Все другие варианты просто не подходят.

— Будем надеяться, — добавил он, — что химический анализ содержимого пульверизатора подтвердит мою версию. Предположение исходит из того, что у миссис Темплетон после скандала не было никаких оснований заниматься опрыскиванием цветов или самой себя инсектицидом. Тогда, скорее всего, можно предположить, что она взяла пульверизатор и пользовалась именно им.

— Но не в лицо же, — неожиданно вмешался Берти. — Никогда бы она не стала направлять его прямо в лицо. И уж не после того, как наложила грим. Ведь не стала бы, Рози, правда?

Но Рози ничего ему не ответила. Она смотрела на Аллейна.

— Все равно, — сердито повторил Берти, — не стала бы.

— А вот и нет, мистер Сарасен, — резко возразила Флоренс. — Она так и делала. Всегда. Издалека, чтобы до нее доходили только мельчайшие брызги. Она так делала. И полковник, и мистер Темплетон могут засвидетельствовать это. Вот только сегодня, перед приемом.

— Ваши слова подтверждают мои предположения, — сказал Аллейн, — но доказать мы по-прежнему ничего не можем. Давайте оставим это на время. Я веду расследование весьма необычным способом и не вижу причин скрывать от вас, почему я действую именно так. Я ясно вижу, что вы тщательно оберегаете от меня многие факты, которые могли бы сыграть в нашем деле решающую роль. Но я все же надеюсь, что вы поймете бесполезность подобной тактики, — и не дожидаясь, пока они придут в себя от изумления, Аллейн продолжал: — Возможно, я заблуждаюсь, но мне кажется, что каждый из вас, за единственным исключением, совершает ошибку, что-то утаивая. Я сказал «совершает ошибку», потому что ни на минуту не верю в тайный сговор в этом деле. Я считаю, что один из вас в состоянии сильного душевного надлома поступил таким исключительным и необычным образом. Мой долг выяснить, кто этот человек. Так что продолжим, — и он посмотрел на Чарльза. — В бывшем кабинете мистера Дейкерса лежит руководство по ядам. Полагаю, что книга принадлежит вам, сэр?

Чарльз поднял руку, но, увидев, что она дрожит, опустил опять.

— Да, — сказал он, — я купил ее неделю назад. Я хотел прочитать о пестицидах.

— О господи! — воскликнул Берти и уставился на него.

Все в изумлении замолчали.

— Вас заинтересовал именно этот пестицид? — спросил Аллейн, показывая на аэрозольный баллон.

— Да. Там приводится формула. Я хотел взглянуть, что это такое.

— Ради бога, Чарльз! — воскликнул Уорэндер. — Какого дьявола ты не выражаешься яснее?

Чарльз ничего не ответил, и Уорэндер обратился к Аллейну:

— Он волновался из-за этой чертовой дряни, — объяснил он, показывая рукой на баллон. — Говорил Мэри. Давал книгу…

— Да? — произнес Аллейн, потому что тот вдруг замолчал. — Кому он ее показывал?

— Мне, черт побери, мне. Мы оба пытались уговорить Мэри не пользоваться этим ядом. И он давал ее прочитать мне.

— И вы читали?

— Конечно! Полно всяких научных выкрутасов, но совершенно ясно, насколько опасна эта штука.

— А что вы сделали с книгой?

— Сделал? Не знаю. А, да, вспомнил. Дал ее Флоренс и попросил отнести Мэри, чтобы она прочитала. Так, Флоренс?

— Не помню я этого, сэр, — ответила Флоренс, — не помню. Может быть.

— Попытайтесь вспомнить, пожалуйста, — попросил Аллейн. — Вы действительно показывали книгу миссис Темплетон?

— Только не я. Уж за это она меня бы не поблагодарила, — Флоренс повернулась и посмотрела на Старую Нинн. — Вот сейчас вспомнила. Я показывала ее миссис Пламтри. Отдала ей.

— Что вы сделали с книгой, Нинн?

— Куда-то положила, — посмотрела на него старуха. — Мерзкая книга.

— Куда положили?

— Не помню.

— В кабинет наверху?

— Может. Не помню.

— Так, хватит о книге, — сказал вдруг Аллейн и повернулся Уорэндеру. — Вы только что сказали нам, сэр, что перед приемом щедро опрыскали миссис Темплетон из пульверизатора. Ничего плохого не случилось. А что вы делали потом?

— Что делал? Ничего. Ушел.

— Оставили мистера и миссис Темплетон одних?

— Да. Хотя, наверное, там была и Флоренс.

— Нет. Не было меня там. Прошу извинить, сэр, — снова вмешалась Флоренс, — но я ушла вслед за вами, поскольку в моих услугах больше не нуждались.

— Вы согласны? — спросил Аллейн Чарльза Темплетона.

Тот провел рукой по глазам.

— Кто? Я? Да. Кажется.

— Расскажите, что случилось потом, когда вы остались вдвоем.

— Мы немного поговорили.

— О чем?

— Я просил ее не пользоваться этими духами. Боюсь, что погорячился, — он посмотрел на Рози. — Извини, Рози, я не… мне просто они не понравились. Наверное, мои вкусы безнадежно устарели.

— Ничего, Чарльз. Господи, — добавила она вполголоса. — Хоть бы мне их никогда в жизни больше не нюхать.

— Миссис Темплетон согласилась с вами?

— Нет, — ответил он сразу. — Не согласилась. Она считала, что я не прав.

— Говорили вы еще о чем-нибудь?

— Насколько я могу припомнить, ни о чем существенном.

— И это все?

— Да.

— Может, ваш разговор касался полковника Уорэндера и мистера Дейкерса?

— Черт побери! — заорал Уорэндер. — Он уже вам сказал, что больше не говорил ни о чем!

— Нет, наш разговор их не касался, — ответил Чарльз.

— Куда вы направились после окончания разговора?

— Я спустился к себе в кабинет. Немного позже пришел Ричард и стал звонить. Мы оставались там до приезда первых гостей.

— А вы, полковник Уорэндер? Где были вы в это время? Что вы делали после того, как вышли из спальни?

— А-а-а… я был в гостиной. Она… э-э-э, Мэри пришла туда. Ей хотелось иначе расставить столы. Грейсфилд и другие ребята это быстро проделали. А мы с ней немного выпили.

— Как она себя вела?

— Была довольно взвинчена. Раздражена.

— Почему?

— День выдался утомительный.

— А что было особенно утомительным?

Полковник взглянул на Ричарда.

— Да как будто бы ничего особенного, — ответил он.

Вернулся Фокс.

— Мистер Маршант будет здесь через четверть часа, сэр, — сообщил он.

На лицах Рози, Берти и Тимона Гантри мелькнула тень страха.

— Хорошо, — Аллейн поднялся из-за стола и подошел к смятому листку бумаги, который все еще лежал там, куда забросил его Ричард.

— Вынужден попросить полковника Уорэндера и мистера Дейкерса уделить мне несколько минут наедине. Мы можем расположиться в кабинете.

Оба резко поднялись и деревянной походкой последовали за Аллейном. Пропустив их в кабинет, Аллейн повернулся к вышедшему из дверей столовой Фоксу:

— Лучше, если этим я займусь один, Фокс. Отошлите, пожалуйста, пузырьки на срочную экспертизу. Скажите им, что мы ищем следы пестицида в пульверизаторе. Именно следы. Большего им не найти, я думаю. Скажите, что нам это нужно как можно скорее. Потом возвращайтесь в столовую. До встречи!