Мое возвращение в Венецию ввергло меня в водоворот событий. Я окунулся в работу. Доминиканские монахи приходят в этот мир для того, чтобы наставлять мирян в духе, а не для того, чтобы хоронить себя в пустыне. В первый год после моего возвращения я редко спал больше четырех часов в сутки из-за моих священнических обязанностей, работы в бедных приходах, в Третьем Городе и чтения хроник Тишайшей Республики.

Что сказать мне о нижнем городе? Вы были там много раз, отец Клеменс, но смотрели ли вы на него когда-нибудь с желанием изменить? Пройдитесь по нему, обратите внимание, что почти все улицы заканчиваются тупиками, и поэтому зловоние и шум заперты там, как заперт и бедный люд, нищие, калеки, сумасшедшие и больные. Вы когда-нибудь отшатывались от них? Словно они могут кому-то причинить вред! Разве они не должны находиться под солнцем, греться в его лучах и поверять ему свои нужды и несчастья? Вместо этого их запрятали во тьму. Венеция скрывает свой стыд. В других городах, когда заключенных злоумышленников бичуют и увечат, их проводят перед носом у богатых и бедных, в Венеции же это представление происходит только в нижнем городе, даже если преступник — дворянин. Горелой и разорванной плоти непозволительно осквернять улицы верхнего города, словно обман и преступление присуще только темным кварталам.

А как насчет толп проституток в нижнем городе? Разве их плоть предназначается только для моряков и мелких торговцев? А что же более дорогие куртизанки, живущие в открытых пограничных кварталах? Разве они не служат для плотского удовольствия приезжей знати и дворян из верхнего города? Наши господа не держат своих любовниц наверху под солнцем, ведь они хотят, чтобы такие женщины держались подальше от тел их дочерей, жен, матерей и тетушек. Зная каждый угол и поворот темного города, я утверждаю, что тамошние ужасные толпы так затемняют глаза и душу, что надежда на Бога тускнеет или исчезает. И в то же время чем, как не надеждой, может быть Бог здесь и кто нуждается в Нем более этих несчастных?

Знать не смогла бы прожить без нижнего этажа и минуты. Как бы они обошлись без пищи, труда и ремесел? Поэтому естественно, что слуги, торговцы и другие простолюдины ежедневно ходят по верхнему городу, но они должны быть прикреплены к какой-нибудь знатной семье или иметь официальное разрешение на короткие поручения, и за нарушение обычая могут быть арестованы каждым бдительным патрулем. Наказанием за переодевание в знатного человека является публичная порка в нижнем городе.

У Франческо ди Франческо Лоредана (умер в 1497 году), чей отец был одной из ключевых фигур в позорном деле свержения дожа Фоскари (1457), было трое сыновей и четыре дочери от его жены, Ореолы Веньер. Все они выжили и заключили следующие браки в период между 1488 и 1499 годами:

Франческа вышла замуж за Николо Градениго.

Леонарда — за Николо Мочениго.

Корона — за Бартоло Стено.

Грациоза — за Андреа Морозини.

Антонио женился на Лауре Вендрамин [родители Лореданы].

Бернардо — на Антонии Дандоло.

Томмазо — на Паоле Дольфин.

Все эти браки считались выгодными, так как супруги были прямыми потомками дожей.

Лореданы обычно выдают своих дочерей замуж с великолепным приданым в шесть — восемь тысяч золотых дукатов, но не требуют таких же капиталов от семьи невестки. То есть можно сказать, что дочери легко входят в герцогские семьи, тогда как сыновья берут жен с меньшим приданым, однако при условии, что девушки приносят с собой природный дар здоровья и красоты. Мужская линия, другими словами, уже давно настаивает на bellezza — привлекательности и здоровье своих невест, и в результате они произвели на свет династию красивых мужчин и женщин вплоть до настоящего поколения. Так же, как две семьи заслужили печальную известность своим уродством — и все мы знаем, кто это, — Лореданы знамениты своей красотой, и они гордятся сим фактом, закрепляя его в прозвищах и семейных историях. И все же эта гордость не ускользнула от всевидящего ока фортуны и высших сил. Лореданы дорого заплатили за свою прекрасную плоть, которая была одним из истоков их высокомерия. Помимо изящества и завидной красоты они также произвели на свет множество уродов и чудовищ — то ли из-за кровосмешения и блуда, то ли из-за мести фортуны и справедливого воздаяния за их деяния. Лука ди Леонардо Лоредан (р. 1398), горбатый коротышка, провел свою жизнь в крестьянской семье в деревушке рядом с Асоло, скрытый от взоров мира. Агнезе ди Андреа (р. 1419) была идиоткой, издававшей странные звуки, она не могла говорить и только скрипела. Ее отец поместил ее в Санта-Лючия, монастырь для монашек с уродствами, находящийся рядом с западными воротами Пармы. Далее следует Паскуале ди Лоренцо (р. 1431), который не прекращал смеяться; его держали под замком на чердаке в Кьоджи. Даниеле ди Якопо (р. 1488) родился с двумя головами, и никто так и не смог понять, был ли он одним человеком или двумя. Он прожил четыре года, переданный за соответствующее вознаграждение в больницу для подкидышей в нижнем городе, в архивах которого я и нашел эти сведения (Приложение xviii). Этих примеров достаточно? Я не вижу смысла продолжать перечень ужасов.

Я достиг нынешнего поколения и подошел к 1520-м годам. В наши дни Антонио, старшего сына по мужской линии, которому теперь почти семьдесят, постигла неудача: у него не было законных наследников. Лаура Вендрамин родила ему всего четверых детей, но оба мальчика умерли в детстве; затем скончалась и сама Лаура, оставив только двух дочерей, Квирину и Лоредану. В 1504 году старшая из них, Квирина, оказалась в центре постыдного скандала, который на этот раз Лореданы оказались бессильны замять. Торжественно выданная замуж за Маркантонио ди Джакомо Мочениго, через четыре дня она была обследована двумя врачами и повитухой. Они нашли дефект в ее влагалище. Квирина не могла стать женщиной, и брак был немедленно расторгнут. Несмотря на свое притворное сочувствие, многие люди посчитали это событие забавным, и неприличные куплеты до сих пор ходят по городу. Я все еще помню один из них:

Кстати, она была очень привлекательной девушкой в свое время, но впоследствии превратилась в чрезвычайно набожную даму, если быть точным, даже вступила в третий орден монашеского братства и начала серьезно поститься. Потом она напрямую занялась умерщвлением плоти. Я видел ее в их церкви и подтверждаю, что она — мешок с костями. Фортуна подпортила прелести Лореданов высохшими костями Квирины. В жизни нечасто случается наблюдать такую поэтичную справедливость.

[Опущено]

Возведение верхнего города нельзя отделить от гордости Лореданов и других влиятельных семей, таких как Мочениго и Контарини. Больше других желая построить новый город, они создали его, чтобы прославить и утвердить верхушку венецианской знати в правах наследственной аристократии. Вот несколько деталей для тех, кто, быть может, не знает этой истории. К 1300 году венецианские суды и правительство оказались в руках узкого круга семей. Только по праву рождения человек мог попасть в этот класс правителей. Посему казалось правильным отделить знать от народа, воздвигнув новый город, к тому же средства для такого величественного предприятия уже хранились в сундуках правящих семей. Я имею в виду средства, полученные от торговли пряностями, сахаром, шелком, красками, рабами, от мореплавания и пиратства. Новый город воплощал их торжество в блистательную реальность. И насколько все это было законно, настолько же и безнравственно, ибо новый город построили прямо над старым, таким образом почти полностью лишив его солнечного света. На верхнем ярусе было разбито множество площадей и широких улиц, чтобы прикрыть пространство, занимаемое более плотной застройкой внизу. Тем не менее нижний город разросся за пределы верхнего, и на окраинах его есть солнце. Этот внешний ряд предназначен для более состоятельного класса горожан, правительственных чиновников и богатых купцов. Таким образом, нижний город состоит из двух частей с различными условиями жизни: благополучной окраины и злосчастной центральной части. Сюда, в закрытое пространство под неровными массивами величественных зданий, сквозь узкие щели пробиваются тонкие лучи света, достаточные для работы ремесленников и лавочников, для торговли, перевозок и для передвижения животных по улицам. Но зимы обычно долгие, облачные небеса прячут тусклый свет, потоки дождя просачиваются вниз, и обитатели теней в основном полагаются на фонари и свечи. Словно для того, чтобы оправдаться за свое преступление — похищение солнца, правящие семьи — я имею в виду Лореданов и им подобных — сами производят воск и все материалы, необходимые для освещения темных частей нижнего города.