Шум воды затих. Мужчина в белом халате вернулся в гостиную. Осмотревшись, покинул номер, запер дверь. Через пятнадцать минут он вышел из отеля и сел в свою машину, стоящую в соседнем переулке. Сняв дорогой костюм, переоделся в рабочий комбинезон и напялил на голову бейсболку. Стрелки часов показывали без пяти двенадцать — можно было не торопиться. Машина медленно тронулась с места и повернула в сторону южного загородного шоссе.

В эти же минуты Алена с закрытыми глазами сидела на кровати, скрестив ноги, грызла ногти и читала молитву. Лиловые длинные накладные ногти лежали рядом на тумбочке возле жемчужного ожерелья.

Свое присутствие Афанасий обозначил очень некорректно. Он заглянул в окно с веранды. Супруги мило беседовали у камина и, как всегда, муженек красавицы был в стельку пьян. Кристина заметила художника и вздрогнула. Он тут же отпрянул. Подружка нервничает. Похоже, она не готова к казни мужа, слишком много на себя взяла. Удивительная баба! Ради чего? С жиру бесится, стерва! Давить таких надо. Афанасий вспомнил цитату, сказанную ему Кристиной: «Любовь — это преступление, у которого должен быть сообщник, — потом добавила: — Это не я сказала, Бодлер». Что она еще может почерпнуть у классиков! Шизофреничка.

Афанасий обошел дом и поднялся по деревянной лестнице на галерею второго этажа. Дверь в дом была не заперта — хозяйка позаботилась. Все предусмотрела, кроме главного: муж все знает. С таким игроком, как Дмитрий Петляр, в азартные игры не играют.

Художник на цыпочках прошел в спальню хозяина и, не включая свет, встал за занавеску. Ждать оставалось недолго. Он не думал о готовящемся убийстве — это так, глупый спектакль. В зоне он видел настоящую резню, помнит искаженные морды урок с заточками в руках. Те не шутили и не играли. Сейчас Афанасий думал о том, что у него есть загранпаспорт, виза и целый миллион долларов. Настоящих, а не фальшивых. Он начнет новую жизнь где-нибудь на Багамах. Красивую жизнь, с чудными девочками, под ласковым ярким солнцем.

Дверь спальни открылась, зажегся свет.

— Ты здесь? — услышал он голос Дмитрия.

Афанасий вышел из укрытия. Хозяин был абсолютно трезв, от разбавленного чая не хмелеют.

— Нужно ли мне здесь находиться? — тихо спросил художник.

— А как же. Ты должен сфотографировать сам процесс убийства. На фотоаппарате устройство ночного видения.

— Вы думаете, она не будет включать свет?

— Я знаю свою жену. Она не выносит вида крови. На этом строится вся затея. Скорее всего, она оставит дверь открытой. Этого достаточно.

— Мы рискуем. Кристина может войти в любую минуту.

— Пока в спальне горит свет, она не войдет. В коридоре темно, свет проникает сквозь щель под дверью. И куда ей торопиться?

— Я поражаюсь вам. Вы же рискуете своей жизнью, — покачал головой участник заговора.

— Думаешь? Я никогда ничем не рискую, дорогой мой. Мне сделали одну очень любопытную штучку.

Дмитрий наклонился и достал из-под кровати седой парик, в точности повторяющий его прическу и форму головы.

Хозяин просунул левую руку под парик, а правой рукой сдернул его. В левой остался сверкающий стальной шлем. Он надел его на голову, потом натянул парик.

— Титан. Его не пробить. Чтобы не звенел при ударе, проложен тонким поролоном. Так что ударов я не почувствую.

— Вы гений, Дмитрий Андреич!

— Выпьем за успех нашего предприятия. Стаканчик качественного виски нам не помешает.

— Согласен, надо немного успокоиться. Что-то меня тревожит.

— Расчет точен, Пит. Я не допускаю промахов. Кристина лишь марионетка в наших руках, одержимая безумной идеей. Больной мозг не способен решать сложные задачи.

Дмитрий достал из кармана плоскую фляжку с виски, взял из секретера рюмку и наполнил ее янтарной жидкостью.

— Пей, второй рюмки у меня нет.

Они чокнулись. Хозяин поднес фляжку к губам, Афанасий выпил виски залпом. Художник не успел понять, что с ним произошло. В глазах вспыхнуло, и свет померк. Он выронил рюмку и начал падать. Сильные руки Дмитрия подхватили его.

— Ничего страшного, дружок. Если тебе повезет, утром проснешься. Но вряд ли Кристина оставит тебе такой шанс.

Дмитрий уложил парня на кровать и снял с него кожаную куртку, оставив в футболке, точно такой же, какая была на Дмитрии под рубашкой. Ботинки и носки тоже пришлось снять, джинсы засучить до колен. Куртку Афанасия он надел на себя. Седой парик прекрасно подошел художнику.

Под кроватью лежал узелок. Из него Дмитрий достал светловолосый парик и надел его. Стальной каркас положил на место парика и задвинул узелок под кровать. Фляжку с отравой и рюмку Дмитрий убрал в карман.

Теперь художник лежал на его месте, лицом к окну, спиной к двери, укрытый одеялом. Видны были только седые волосы.

На все ушло не больше десяти минут. Дмитрий выключил свет и встал за занавеску. Неужели этот Пит думал, что ему простят его утехи с женой олигарха. Глупый беглый зек.

В коридоре зажегся свет, дверь открылась, Дмитрий услышал удары и своеобразное кряканье, которое издает мясник при рубке туши.

Когда все стихло и в коридоре погас свет, Петляр вышел из укрытия и тихо пробрался к двери на галерею. Небо заволокло тучами, будет гроза. Темень стояла непроглядная. Митя встал напротив единственного освещенного окна. Тина не торопилась и он прекрасно ее понимал — бедняжка пытается прийти в себя с помощью бутылки. Страх сковал ее, она не выйдет из комнаты до утра.

«Какой примитив! Я думал, ты намного умнее, дорогая женушка! Натворила дел, посмотрим, как ты теперь будешь выкручиваться».

Когда свет в комнате Кристины погас, Дмитрий зашел в свою спальню, зажег свет и увидел то, что ожидал увидеть — вся кровать была залита кровью. Оглядев дубинку, использованную для экзекуции, подумал, что Кристина явно перестаралась, слишком толстая и тяжелая. Может, не верила в свои силы? Конечно, левая рука не так надежна, как правая.

Дмитрий вынул из шкафа плед, расстелил его на полу, сбросил на него бездыханное тело бывшего зека, завернул его в плед и взвалил на плечи.

Через десять минут он уже ехал на своей машине. Кожаную куртку положил под труп на заднем сиденье, запихнув рукав в щель.

На шоссе, у поворота, стояла другая машина. Дмитрий затормозил. Из темноты появился Федор, тот самый бугай, работающий на Степана Негоду.

— Все в порядке? — спросил он. — Половина второго, вам надо торопиться, хозяин.

Дмитрий достал из кармана белый платок, в который было что-то завернуто.

— Держи. Мой пистолет. Осторожно, на нем отпечатки Кристины. Остались после стрельбы по бутылкам. Прострелишь трупу коленные чашечки. Могила готова?

— Только закопать. Как вы и велели, ямка на видном месте, на полянке.

— Глубина?

— Сантиметров пятьдесят.

— Хороший дождик размоет.

— Непременно.

— Возьми ключи от дома художника у него в кармане и отвези ему лопату. Оставь в сенях, в дом не заходи. У него там девчонка спит, не засветись.

— Все понял.

— Машиной займешься в последний момент. Открой верх. Крышу лучше убрать.

— Сделаю.

— И главное, Федя. Ты не топишь машину, ты пускаешь бумажного голубя. Она должна планировать, а не клевать носом.

— Нужен груз, иначе мотор перетянет. Камней бы в багажник наложить.

— Молодец. Умная голова. Груз уже лежит. Тебе придется нырять в воду и освобождать багажник.

— Это не проблема.

— Шучу. Запаска и задний бампер залиты свинцом. Машина сбалансирована, действуй.

— Вас ждет ужин в номере. Уже остыл, но его придется съесть.

Громила сел за руль «Крайслера». Дмитрий подмигнул ему и направился к другой машине. Не успел он доехать до города, как грянул гром и на землю обрушился ливень.

Оставив машину возле служебного входа отеля «Президент», Дмитрий достал сотовый телефон.

— Я здесь, дорогая.

— Спускаюсь.

Свернув в коридор, Алена увидела хранителя ценностей спящим, снотворное сделало свое дело. Девушка спустилась по лестнице и нажала кнопку. Замок щелкнул, дверь открылась. На пороге появился Дмитрий. Девушка бросилась ему на шею.