Бюджет сэра Джорджа Льюиса, что касается первоначального проекта его доходной части, можно охарактеризовать в весьма немногих словах. В нем уже нет тех девяти добавочных пенсов подоходного налога, которые были установлены на время войны; тем самым налог сокращается с 1 шилл. 4 пенсов с фунта дохода до 7 пенсов; эта ставка должна оставаться в силе до 1860 года. С другой стороны, сохраняются полностью военный налог на спиртные напитки и часть военного налога на сахар и чай. Этим все и исчерпывается.
Подоходный налог текущего финансового года, включая добавочные 9 пенсов военного налога, дает доход более чем в 16000000 ф. ст., который поступает от различных классов общества и распределяется приблизительно следующим образом:
Раздел А — Недвижимая собственность __ 8 000 000 ф. ст.
Раздел В — Фермеры __ 1 000 000»
Раздел С— Государственные бумаги __ 2 000 000»
Раздел D — Торговля и свободные профессии __ 4 000 000»
Раздел Е — Жалованье __ 1 000 000»
Итого __ 16 000 000 ф. ст.
Из этой таблицы видно, что подоходный налог падает исключительно на высший и средний классы общества; в самом деле, более чем две трети налоговых поступлений составляются из доходов аристократии и крупной буржуазии. Но и мелкая буржуазия в Англии при наличии других военных налогов, высоких цен на продукты и роста учетной ставки, весьма сильно ущемлена подоходным налогом и потому с особым нетерпением жаждет избавиться от него. Тем не менее едва ли ее вопли нашли бы отклик в прессе, и уж, конечно, не в палате общин, если бы аристократия и крупная буржуазия не возглавили агитацию, рьяно ухватившись за эту возможность скрыть свой ограниченный эгоизм под маской всеобщей филантропии и отделаться от налога, бремя которого они бессильны переложить на плечи народных масс. В то время как во Франции в период republique honnete et moderee [добропорядочной и умеренной республики. Ред.] введение подоходного налога удалось предотвратить, заклеймив его как контрабандный социализм, в Англии теперь пытаются отменить этот же самый налог под предлогом сочувствия народным страданиям. Игру эту повели чрезвычайно ловко. С установлением мира[124] представители мелкой буржуазии направили свои атаки не против подоходного налога как такового, а лишь против военной надбавки к нему и его несправедливого распределения. Высшие классы сделали вид, что разделяют общее недовольство, но лишь для того, чтобы извратить его подлинный смысл и подменить требование о снижении обложения налогами мелких доходов требованием освободить от обложения крупные доходы. В пылу борьбы, горя желанием получить немедленное облегчение, мелкая буржуазия не заметила этой подтасовки и не позаботилась об условиях, которые обеспечивали ей поддержку могущественных союзников. Что же касается рабочего класса, который не имел ни собственных органов печати, ни представительства в выборных учреждениях, то о его требованиях не могло быть и речи, Фритредерские мероприятия сэра Роберта Пиля, как известно, имели своей основой подоходный налог. Нетрудно понять, что прямое обложение есть финансовое выражение фритредерства. Если фритредерство вообще что-нибудь означает, то оно означает отмену таможенных пошлин, акцизных сборов и всех налогов, непосредственно препятствующих производству и обмену.
Но если налоги нельзя получать путем таможенных пошлин и акцизных сборов, то их приходится взимать непосредственно с собственности и доходов. Однако при определенном размере налогового сбора снижение одного вида обложения неизбежно повлечет за собой соответственное увеличение другого. Это снижение и увеличение должны изменяться в обратной пропорции. Поэтому, если английская публика желает отменить большую часть прямого налогообложения, то она должна быть готова к тому, что будут повышены пошлины на товары и промышленное сырье, — словом, она должна быть готова отказаться от системы фритредерства. Так именно нынешнее движение и истолковывается на европейском континенте. Одна бельгийская газета пишет, что
«на собрании в Генте, обсуждавшем политику фритредерства и протекционизма, один из ораторов ссылался на вновь появившуюся в Англии оппозицию против подоходного налога как на доказательство поворота ее общественного мнения к протекционизму».
Точно так же ливерпульские сторонники финансовой реформы в одном из своих недавних обращений выразили опасение, как бы Великобритания не возвратилась к принципам ограничений.
«Трудно поверить», — говорят они, — «в возможность подобного проявления национального ослепления, а между тем всякий рассудительный человек заурядного ума не может не видеть, что нынешняя агитация направлена именно к этой цели, а не к какой-нибудь иной».
Так как фритредерство, а следовательно, и прямое налоговое обложение служат в Великобритании наступательным оружием в руках промышленных капиталистов против земельной аристократии, то их общий крестовый поход против подоходного налога свидетельствует в области экономической о том же, что в области политической было доказано образованием коалиционного кабинета[125], а именно, об отсутствии энергии у английской буржуазии и ее стремлении к компромиссам с олигархами во избежание уступок пролетариату.
Капитулируя перед требованиями Лиги против подоходного налога, сэр Джордж Льюис сразу же показал и обратную сторону медали. Никакой отмены налога на бумагу, никакого отказа от налога на страховые полисы на случай пожара, никакого снижения пошлины на вино, а напротив, повышение ввозных пошлин на чай и сахар. Согласно финансовому проекту г-на Гладстона [В рукописи после слова «Гладстона» написано: «относящемуся к 1855 г.». Ред.], пошлина на чай должна была быть снижена [В рукописи после слова «снижена» написано: «в 1857 г.». Ред.] с 1 шилл. 6 пенсов на фунт сначала до 1 шилл. 3 пенсов и затем до 1 шилл., а пошлина на сахар с 1 ф. ст. на центнер сначала до 15 шилл. и затем до 13 шиллингов 4 пенсов [В рукописи после слова «пенсов» написано: «в 1858 г.». Ред.]. Это относится только к рафинаду. Пошлина на белый сахарный песок должна была снизиться с 17 шилл. 6 пенсов последовательно до 13 шилл. 2 пенсов и 11 шиллингов 8 пенсов; на желтый песок — с 15 шилл. до 11 шилл. 8 пенсов и 10 шиллингов 6 пенсов; на бурый песок — с 13 шилл. 9 пенсов до 10 шилл. 7 пенсов и 9 шиллингов 6 пенсов; на патоку — с 5 шилл. 4 пенсов до 3 шиллингов 9 пенсов. Война задержала осуществление этого проекта; но согласно закону, принятому в 1855 г., проект этот надлежало осуществить последовательно в 1857 и 1858 годах. Сэр Джордж Льюис, который 19 апреля 1855 г. повысил пошлину на чай с 1 шилл. 6 пенсов до 1 шилл. 9 пенсов на фунт, предлагает провести сокращение этой пошлины в течение четырех лет, уменьшив ее до 1 шилл. 7 пенсов в 1857–1858 г., до 1 шилл. 5 пенсов в 1858–1859 г., до 1 шилл. 3 пенсов в 1859–1860 г. и, в конце концов, до 1 шиллинга. С пошлиной на сахар он предлагает поступить таким же образом. Известно, что спрос на сахар превышает предложение и что запасы его на мировых рынках уменьшились; например, в Лондоне в настоящее время имеется только 43700 тонн против 73400 два года тому назад. Естественно, что цены на сахар повышаются. Что же касается чая, то китайский поход Пальмерстона привел к искусственному ограничению предложения, а следовательно, и к повышению цен. Не найдется такого экономиста, который не сказал бы вам, что в период недостатка товаров и роста цен всякое снижение пошлины должно быть быстрым и весьма ощутимым, если хотят, чтобы оно пошло на пользу не только импортеру, но и широкому потребителю. Но вопреки этому сэр Джордж Льюис утверждает, что при росте цен снижение пошлины тем скорее пойдет на пользу потребителю, чем менее оно ощутимо. Это утверждение можно сравнить только с его странной доктриной, что почтовые сборы — это прямой налог и что запутанность представляет спасительную черту всякого обложения налогом.
