Мое предположение, что нынешние испанские затруднения смогут послужить поводом для серьезных недоразумений между Англией и Францией, находит подтверждение в следующем сообщении одной лондонской газеты:
«Французский император; через г-на Валевского, запросил лорда Кларендона, согласится ли британское правительство, в случае низложения королевы Изабеллы, помочь ему возвести на испанский престол карлистского претендента на корону. Лорд Кларендон, говорят, ответил, что, к счастью, королева Изабелла прочно сидит на троне и что в стране, столь преданной монархическим установлениям, революция представляется лишь отдаленной возможностью; но даже на тот случай, если революция разразится в Испании и королева будет низложена, британский кабинет должен отказаться связать себя какими бы то ни было обязательствами.
Предложение императора возвести на престол графа де Монтемолена подсказано весьма естественным желанием отстранить герцогиню Монпансье от наследования короны ее сестры; император считает неудобным иметь своим соседом, в качестве супруга королевы испанской, сына Луи-Филиппа».
На заседании палаты общин, в пятницу, лорд Джон Рассел объявил, что он вынужден временно взять назад свой билль о реформе, который, однако, будет рассматриваться 24 апреля, если за этот промежуток времени, вследствие принятия новых предложений, сделанных русскому императору, восточный вопрос будет урегулирован. Правда, после опубликования манифеста царя к его подданным и его письма Бонапарту[95] такое урегулирование стало менее вероятным, чем когда бы то ни было. Но, тем не менее, заявление правительства показывает, что билль о реформе был выдвинут лишь с единственной целью — отвлечь и успокоить общественное мнение на тот случай, если коалиционной дипломатии удастся достигнуть восстановления status quo ante bellum [положения, существовавшего до войны. Ред.] России. Выдающаяся роль, которую в этих министерских интригах сыграл Пальмерстон, описана в «Morning Advertiser» — органе, являющемся одним из его наиболее горячих приверженцев, — следующим образом:
«Лорд Абердин — номинальный, а не действительный премьер-министр. Фактически первый министр короны — лорд Пальмерстон. Он — властелин дум кабинета. С тех пор как Пальмерстон вернулся к власти, его коллеги, находясь в постоянном страхе, что он вновь внезапно покинет их, естественно не решаются препятствовать осуществлению тех его взглядов, которым, как им известно, он придает особое значение. Он, соответственно, всегда добивается своего. Яркий пример влияния его светлости в совете ее величества дала прошедшая неделя. Новый билль о реформе был формально внесен на рассмотрение кабинета и стоял вопрос — обсуждать ли его на нынешней сессии парламента или снять. Лорд Абердин, лорд Джон Рассел, сэр Джемс Грехем и сэр Уильям Молсуорт были за то, чтобы поставить этот законопроект на обсуждение. Лорд Пальмерстон предложил взять проект обратно и во всеуслышание заявил, как мы писали несколько дней тому назад, что если он потерпит поражение в кабинете, то будет голосовать за снятие вопроса в палате общин. Результатом этого обсуждения, или беседы, было торжество Пальмерстона. Его оппоненты, в том числе и лидер правительственной партии в палате лордов и лидер этой партии в палате общин, потерпели поражение. Другим триумфом лорда Пальмерстона за последнюю неделю было назначение сэра Чарлза Нейпира командующим балтийским флотом. Не секрет, что и лорд Джон Рассел и сэр Джемс Грехем были против этого назначения, но лорд Пальмерстон был за него, и поэтому оно состоялось. Вполне естественно, что благородный лорд будет сегодня вечером председательствовать на банкете, который дается в честь доблестного адмирала в Реформ-клубе».
Вчера вечером г-н Гладстон внес в палату общин неведомую нынешнему поколению новинку — военный бюджет. Было очевидно из его речи, что правительство решило так рано представить свои финансовые мероприятия на рассмотрение палаты. для того чтобы, заблаговременно доложив о весьма неприятных последствиях войны для кошельков частных лиц, охладить военный пыл страны. Другой важной чертой его речи было то, что он запросил только ту сумму, которая потребовалась бы, чтобы доставить обратно 25000 человек, собирающихся покинуть британские берега, в случае если бы война вдруг была прекращена.
Он начал с изложения фактического состояния доходов и расходов за последний финансовый год. Поскольку год еще не закончен, Гладстон подчеркнул, что, в отношении последнего месяца, о поступлениях можно судить только по смете. Весь доход за год, окончившийся 18 апреля 1853 г., исчислен по смете в 52900000 ф. ст., в то время как действительные поступления за год достигли такой суммы как 54025000 ф. ст.; таким образом, превышение действительных доходов над предполагаемыми составило сумму в 1035000 фунтов стерлингов. С другой стороны, достигнута была экономия в расходах против сметы на 1012000 фунтов стерлингов. Поэтому Гладстон вычислил, что если бы не особые обстоятельства, в которых находится в настоящее время страна, этот год дал бы превышение доходов над расходами около 2854000 фунтов стерлингов.
Затем Гладстон перешел к изложению результатов проводимого им снижения пошлин. Поступление таможенных сборов, невзирая на это снижение, достигло в 1853–1854 гг. 20600000 ф. ст., в то время как в 1852–1853 гг. эти сборы дали только 20396000 фунтов. Увеличение достигает, следовательно, 204000 фунтов. Снижение пошлин на чай принесло убыток только в 375000 фунтов. Замена гербовых пошлин, размер которых составлял от трех пенсов до десяти шиллингов, единообразной пошлиной в один пенни, вместо предполагавшихся убытков дала увеличение сборов на 36000 фунтов стерлингов.
Далее Гладстон коснулся результатов законов по увеличению налогов, принятых последней сессией. Взимание подоходного налога в Ирландии задержалось различными обстоятельствами, но даст предположительно на 20000 ф. ст. больше, чем было исчислено. Расширение круга облагаемых доходов (от 150 до 100 ф. ст.) даст, по-видимому, по Великобритании на 100000 ф. ст. больше, чем предполагалось по смете, а именно 250000 фунтов стерлингов. Доход от дополнительного налога в один шиллинг на галлон спирта в Шотландии дал излишек только в 209000 ф. ст., а по смете он исчислялся в 278000 фунтов стерлингов.
С другой стороны, налог на спирт в Ирландии дал превышение на 213000 ф. ст. против исчисленного превышения в 198000 фунтов. Операции по пошлинам на наследство должны бы дать в течение всего финансового года только полмиллиона фунтов. Таков отчет г-на Гладстона о состоянии финансов Великобритании за текущий год, заканчивающийся 5 апреля.
Предполагаемая доходная смета на 1854–1855 г. (в ф. ст.);
Таможенные пошлины 20 175 000
Акциз 14 595 000
Гербовый сбор 7 090 000
Налоги 3 015 000
Подоходный налог 6 275 000
Почтовые пошлины 1 200 000
Государственное имущество 259 000
Старые запасы 420 000
Прочие доходы 320 000
Всего доходов 53 349 000
Предполагаемая расходная смета (в ф. ст.):
Фундированный долг 27 000 000
Нефундированный долг 546 000
Консолидированный фонд 2 460 000
Армия 6 857 000
Флот 7 488 000
Артиллерия 3 846 000
Интендантство 645 000
Прочие расходы 4 775 000
Милиция 530 000
Разведывательная служба 792 000
Восточная служба 1 250 000
Всего расходов 56 189 000
Дефицит 2 840 000
Прежде чем обратиться к источникам покрытия дефицита, г-н Гладстон перечислил мероприятия, какие правительство не рекомендовало бы палате общин принимать. Он не хотел бы возвращаться к хотя бы частичному восстановлению пошлин, снижение которых, предложенное им в прошлом году, приобрело уже силу закона. Он не хотел бы обращаться к бесполезному восстановлению тех налогов, от которых прежние правительства уже отказались. Однако, если борьба, в которую сейчас вступила страна, затянется на год, тогда правительство едва ли будет в состоянии надолго сохранить это уменьшение налогов. Вообще у Гладстона нет намерения предложить повышение косвенных налогов. Не хотел бы он также прибегать к государственным займам, ибо нет такой страны, достояние которой было бы в такой мере обременено долгами, как достояние Англии, Наконец, после всех этих предисловий Гладстон перешел к изложению предложений правительства. Речь идет об удвоении на шесть месяцев ставок подоходного налога и о полной отмене существующего разделения векселей на внутренние и иностранные. Средняя ставка пошлин на переводные векселя, хотя и неравномерно распределенная, до сих пор составляла 1 шиллинг 6 пенсов на 100 шиллингов. Гладстон предложил выравнить норму, сведя ее к 1 шиллингу. Это изменение, по его подсчетам, должно дать прирост доходов на 60000 фунтов стерлингов. Что касается ставок подоходного налога, то повышение должно составить от 7 до 101/2 пенсов на фунт для доходов от 150 ф. ст. и выше и от 5 до 71/2 пенсов— для доходов от 100 до 150 фунтов стерлингов. Одновременно Гладстон предложил, чтобы палата общин внесла предложение уполномочить его выпустить до поступления налога на 1750000 ф. ст. казначейских билетов, которые погашались бы за счет возросших поступлений подоходного налога. В заключение г-н Гладстон пытался — не совсем удачно — защитить свои последние мероприятия, направленные на уменьшение государственного долга, мероприятия, которые, как вы знаете, окончились жалким провалом.
