В КНР актуальным является вопрос о реформе политической системы. Еще на XIII съезде КПК был поставлен вопрос о необходимости демократизации общественного строя, преодоления бюрократии и беззакония, ликвидации феодальных пережитков, отказе от традиционного пожизненного пребывания на руководящих постах, выдвижение талантливой молодежи. Однако, известные студенческие выступления и негативный опыт постсоциалистических стран привели китайское руководство к идее постепенного и поэтапного проведения политической реформы, не допуская при этом ослабления руководящей роли КПК и ее монопольного пребывания у власти. КПК рассматривается как гарант стабильности, а поддержание стабильности — как одна из важнейших задач государства и общества. В официальной литературе Китая подчеркивается, что без порядка нельзя осуществить программу реформ: «В случае какой-либо смуты или бедствия право людей на существование неизбежно будет поставлено под угрозу. Поэтому необходимо обеспечивать стабильность в стране, продолжать следовать линии, зарекомендовавшей себя как эффективная»[91].
В конституции КНР содержится обобщенная характеристика экономической системы Китая, сделан акцент на отсутствии эксплуатации человека человеком как сущностной черте новой экономики, закреплен принцип «от каждого — по способностям, каждому — по труду» (ст. 6). Поскольку в Китае предпринимаются усилия по формированию рыночной сферы функционирования государственных предприятий и других субъектов хозяйствования, на конституционном уровне нашел отражение вопрос о соотношении плана и рынка. Обсуждение этой проблемы началось в Китае со второй половины 1978 г. Ст. 15 конституции КНР гласит: «Государство на основе социалистической собственности ведет плановое хозяйство. С помощью всесторонне сбалансированных экономических планов и вспомогательной роли рыночного регулирования государство гарантирует пропорциональное, гармоничное развитие народного хозяйства».
Основы современных представлений китайцев о соотношении плана и рынка были заложены в Постановлении ЦК КПК о реформе экономической системы от 23 октября 1984 г., которое оценило экономику КНР как «плановое товарное хозяйство». В этом Постановлении прозвучал призыв отказаться от традиционного противопоставления планового хозяйства товарному: «Социалистическое плановое хозяйство обязано сознательно опираться на закон стоимости и применять его, оно является плановым хозяйством, основанным на общественной собственности. Полное развитие товарного хозяйства является неминуемым этапом развития общественного хозяйства, необходимым условием модернизации экономики нашей страны»[92]. Обосновывалось это также тем, что в сипу особенностей и масштабов экономики КНР могут быть реальными только гибкие планы, и была поставлена задача осуществлять управление «в крупных масштабах путем комплексной сбалансированности планов, путем урегулирования посредством экономических рычагов, а в мелких масштабах — предоставлять большую свободу и простор»[93]. При этом указывалось на необходимость сокращения директивного планирования и расширения сферы «направляющего планирования». Этот курс был подтвержден и на XIII съезде КПК.
В основе конституционной формулы лежал тезис: «плановое хозяйство — основа, рыночное регулирование — дополнение», но в китайской экономической литературе не было однозначного толкования этого тезиса. Часть экономистов видела основу в директивном плане, часть — в плановом управлении (как директивном, так и направляющем). Некоторые считали, что этот тезис следует понимать в смысле планового рынка как основы[94].
Социалистический характер экономики Китая проявляется, по мнению китайских экономистов, прежде всего в доминировании государственной собственности в народном хозяйстве страны и ведущей роли принципа распределения по труду.
Политическая установка КПК на создание социалистической рыночной экономики получила конституционное оформление. Ст. 15 основного закона КНР в редакции 1993 г. гласит: «Государство осуществляет социалистическое рыночное хозяйство. Государство усиливает законодательную деятельность в области экономики, совершенствует макрорегулирование.
Государство в соответствии с законом запрещает любым организациям или отдельным лицам нарушать экономический строй общества».
Многообразие форм собственности в Китае прямо связывается с особенностями переходного периода. Конституционное регулирование отражает разрешительный подход к формам собственности, т. к. упор делается на закрепление правового статуса отдельных форм собственности, далеко не равноправных. Так, в конституции закреплено, что основа социалистической экономической системы КНР — социалистическая общественная собственность на средства производства, то есть общенародная собственность и коллективная собственность трудящихся масс (ст. 6); государственный сектор экономики — «руководящая сила в народном хозяйстве» (ст. 7); различные формы кооперативной собственности рассматриваются как социалистический сектор хозяйства (ст. 8), а единоличные хозяйства городских и сельских тружеников определяются как дополнение к социалистическому общественному хозяйству (ст. 11).
Стремление создать стабильную обстановку для проведения экономической реформы предопределило и другую особенность китайской конституции. В Китае частное хозяйство определяется как дополнение к социалистическому общественному хозяйству (ст. 11); в 1988 г. эта статья была дополнена следующим образом: «Государство допускает существование и развитие частного хозяйства в пределах, установленных законом. Частное хозяйство является дополнением к социалистической экономике, основанной на общественной собственности. Государство охраняет законные права и интересы частного хозяйства, направляет его деятельность, осуществляет контроль и управление».
Закрепление на конституционном уровне роли частного предпринимательства является официальным признанием эффективности данного сектора экономики; это новый момент в практике государства, идущего по социалистическому пути.
Конституция КНР разрешает также иностранцам вкладывать капиталы в экономику Китая (ст. 18). Китай использует все формы привлечения иностранного капитала как в ссудной, так и производительной форме. По американским оценкам, в 1979–1986 гг. общая сумма притока капитала в КНР достигла почти 29 млрд. долларов, из которых около 72 % пришлось на займы и кредиты, а 28 % — на прямые инвестиции[95]. Однако доля предприятий с участием иностранного капитала в валовом производстве страны невелика и составляет около 2 %.
Государственное право КНР и партийные документы оперируют крупными социально-структурными общностями как наиболее значимыми для китайского общества и для управления им используются такие привычные для социалистического «конституционализма» понятия, как классы, рабочие, крестьяне, интеллигенция. Так, во введении конституции КНР в 1982 г. записано, что «в деле социалистического строительства необходимо опираться на рабочих, крестьян и интеллигентов». Действительно, в период господства идеалов «большого котла» и «железной плошки», нивелировки потребностей населения и искусственного поддержания однородности их интересов, классы выступали как наиболее социально значимые структуры китайского общества.
Экономическая реформа стимулировала осознание специфичности интересов различных слоев и групп. Исследования социологов показывают, что представители различных слоев населения все чаще идентифицируют себя не с каким-либо классом (а, следовательно, не поддерживают его политические и социальные установки и программы), а с иными социо-культурными общностями (по национальности, образованию, возрасту и т. д.), все отчетливее осознает свои специфические интересы молодежь, формируются этноконфессиональные общности; кадровые специалисты, служащие государственного аппарата, преподаватели все чаще пишут о превращении интеллигенции в самую прогрессивную общественную силу[96].
