В качестве органа конституционного контроля этот суд рассматривает споры между государством и штатами, между государством и федеральным округом, между штатами и округом. К ведению Федерального верховного суда относится рассмотрение вопросов о выдаче по просьбе иностранных государств, рассмотрение споров между иностранным государством, международной организацией и федерацией, штатом, федеральным округом или территорией.

В качестве суда первой инстанции Федеральный верховный суд рассматривает дела об уголовных преступлениях высших должностных лиц государства — Президента Республики, вице-президента, членов Национального конгресса, собственных членов и Генерального прокурора Республики, а также министров штатов, когда об этом постановляет Федеральный сенат, а также членов высших трибуналов. Счетного трибунала, глав постоянных дипломатических миссий.

Федеральный верховный суд рассматривает в порядке habeas data акты Президента Республики, Президиумов обеих палат Национального конгресса. Счетного трибунала Союза, Генерального прокурора Союза и самого Федерального верховного суда. Этому органу принадлежат и некоторые функции судебного характера — он рассматривает дела о политических преступлениях, некоторые дела о защите прав граждан в порядке habeas corpus.

Конституция 1988 г. учредила Высший трибунал правосудия (Superior Tribunal de Justica), передав ему часть полномочий, которые до издания конституции осуществлял Федеральный верховный суд. Члены этого трибунала числом 33 назначаются Президентом Республики с одобрения Сената из числа бразильских граждан в возрасте от 35 до 65 лет, обладающих выдающимися юридическими знаниями и пользующихся безупречной репутацией. Высший трибунал правосудия рассматривает по первой инстанции уголовные дела в отношении губернаторов штатов и федерального округа, а также большой группы членов судов, включая членов трибуналов правосудия штатов и федерального округа, членов счетных трибуналов штатов и округа и др. дела при осуществлении процедуры habeas data в отношении актов министров штатов и собственных решении, а также при защите прав граждан, в частности, при осуществлении процедуры habeas corpus. Этот же суд рассматривает споры о подсудности между федеральными трибуналами, споры между судебными и административными властями федерации; он проверяет уголовные дела, рассмотренные федеральными судебными органами и может аннулировать решения областных судов.

Конституция 1988 г. провела реформу промежуточного звена судебной власти. Она упразднила Федеральный апелляционный трибунал, судьи которого были переведены во вновь учрежденный Высший трибунал правосудия, и учредила областные трибуналы (Tribunais Regionais Federais — ст. 107), к которым перешла функция апелляционной инстанции в случаях, когда затрагиваются интересы федерального правительства или стороны процесса. Они рассматривают дела в порядке процедуры habeas data в отношении собственных решений и федеральных судей и некоторые другие дела.

Низший инстанцией в федеральной системе являются федеральные судьи, рассматривающие ряд гражданских и уголовных дел.

На федеральном уровне в Бразилии действует ряд специализированных трибуналов — трибуналы и судьи по трудовым делам, избирательные трибуналы, военные трибуналы и судьи по военным делам.

Наконец, на низших ступенях судебной иерархии имеются специальные трибуналы по разбору гражданских дел небольшой сложности и уголовных дел небольшой общественной опасности (ст. 98 п. 1 конституции 1988 г.). Такие суды были сначала учреждены в некоторых бразильских штатах, например, в Сан-Пупу и в Риу Гранда-ду-Суп.

Каждый штат имеет свою собственную судебную систему; суды пользуются финансовой и административной автономией. Например, в наиболее населенном штате Минас-Жераис учреждены трибуналы правосудия (Tribunal de Justicia), трибуналы первой инстанции (Tribunais de Alada), трибунал и судьи по военным делам, трибуналы присяжных (Tribunais do Juri), органы мировой юстиции. В штатах, как и на федеральном уровне, возможно обжалование законов штата и актов муниципальных органов по мотивам их несоответствия основному закону этого штата.

Современное конституционное право Китая отражает национальную специфику и историческую уникальность государственности Китая, особенности китайского варианта модернизации тоталитарно-бюрократического общества.

В силу политических, исторических и социальных причин значительное место в Китае всегда занимал традиционализм. «Китайский законодатель исходит из концепции создания современной законодательной базы только в случаях дальнейшей неспособности традиционализма регулировать ту или иную область общественных отношений»[84] — отмечает Э.3.Имамов. Период культурной революции и правового нигилизма также не способствовал развитию конституционного права. До конца семидесятых годов оно носило фрагментарный характер: акты, детализировавшие Конституцию, были немногочисленными и не составляли целостную систему. Некоторые особо важные институты вообще не имели правового оформления, например, институт гражданства. С момента отмены в 1949 г. гоминьдановского закона о гражданстве и до принятия действующего закона о гражданстве 1980 г. этот институт не имел законодательного оформления, и вопросы гражданства решались «согласно обычаю и политическим установкам».

Реализация концепции «социалистически модернизируемого общества», проведение экономической реформы стимулировали законотворческую деятельность: были приняты законы, регулирующие организацию деятельности государственных органов, детализированы в текущем законодательстве конституционные нормы об экономической системе, отдельные аспекты правового статуса личности. Все это привело к созданию относительно целостной системы нормативных актов, которая отодвинула традиционалистское регулирование на второй план. В российской литературе отмечалось, что «в Китае все более актуальным становится не поддержание нормами морали и обычаев действующих правовых норм, а обратная задача — защита при помощи закона тех отношений, которые традиционно были лишь объектом морального воздействия, сейчас оказавшегося неэффективным»[85].

Конституционное право КНР как отрасль национального права обладает целым рядом характерных особенностей. Прежде всего, поскольку оно является отраслью социалистического права, оно проникнуто соответствующими идеями. В конституционном праве нашли отражение все основные концепции и постулаты социалистического «конституционализма», руководящая роль коммунистической партии, социалистическое народовластие, социалистическая законность, — классовая борьба и др. Цели и задачи конституционно-правового регулирования определяются перспективами строительства социализма, сформулированными в конституции 1982 г.: «В дальнейшем коренная задача государства — общими силами осуществить социалистическую модернизацию. Народы всех национальностей Китая, руководимые Коммунистической партией Китая и вооруженные марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, будут и впредь отстаивать демократическую диктатуру народа и социалистический путь, постоянно совершенствовать различные социалистические институты, развивать социалистическую демократию, укреплять социалистическую законность, с тем, чтобы… превратить нашу страну в высокоцивилизованное, высокодемократическое социалистическое государство».

Для социалистического права характерна насыщенность нормативных актов нормами-принципами, нормами-пожеланиями, различного рода сентенциями (типа «не трудящийся да не ест»), которые создают идеалистическую картину гармоничного общества.

Все это присуще и конституционному праву КНР. Такого рода нормы встречаются на конституционном уровне, например, в ст. 27 Конституции записано: «Все государственные органы и государственные служащие должны опираться на народ, постоянно поддерживать тесные связи с народом, прислушиваться к мнениям и предложениям масс, находиться под их контролем, отдавать все силы служению народу». Мало того, что в этой статье одни положения поглощают другие (поддержание тесных связей с народом предполагает учет мнения и предложений масс, в противном случае непонятно, что понимается под этими самыми «связями с народом»), она содержит один из шедевров социалистического «конституционализма» — формулу «государственные служащие… должны… находиться под контролем народа». С логической точки зрения она не поддается анализу, т. к. если это норма моралите обеспеченная правовым механизмом, то какой смысл включения ее в конституцию; если же такой механизм контроля существует, то почему не записать «государственные служащие находятся под контролем народа» и очертить формы этого контроля? Сомнения в существовании такого реального контроля усиливаются при анализе закрепленной в ч. 1 этой же статьи обязанности бороться с бюрократизмом, возложенная на… те же государственные органы (?!).