– Мой брат, Финн Бирне, лорд Кинейт, скончался.

– Нам это известно.

Лорд Кинейт вопросительно поглядел на Тревельяна.

– И откуда же?

Тревельян сардонически усмехнулся:

– Бабушка Равенны сказала, что отец ее умер. Старуха просто… знала это.

Виконт приподнял бровь. Ниалл ухмыльнулся.

– Кое-кто из жителей Лира считает старую женщину ведьмой.

Лорд Кинейт расхохотался.

– Восхитительно. Какая прелесть. Неплохо бы познакомиться с нею.

– Кинейт, по-моему, Равенна – ваша племянница.

Поглядев друг на друга, мужчины сразу стали серьезнее.

– Финн Бирне неожиданно умер двадцать лет назад, – сказал лорд Кинейт. – Именно тогда я и унаследовал виконтство.

– Мы не знаем, как это случилось, – проговорил Ниалл.

– Это была ужасная трагедия, – в глазах лорда Кинейта стояла боль. – Финн Бирне был на пять лет старше меня и должен был стать виконтом. Я служил в Королевском флоте. Когда Финн Бирне явился проведать меня, мне было двадцать восемь лет. В своей записке он намекал на то, что должен поведать мне нечто важное. Мы были очень близки, и он сказал, что я должен все узнать первым… но что он хотел открыть, так и осталось тайной.

– И что с ним произошло?

– Финн должен был ждать меня у старого арсенала, где мы обычно встречались, когда он приезжал в Лондон, потому что в казармы его не пускали. Я не знал, что здание ремонтируют. Весь фасад его со стороны улицы занимали леса. Вокруг были пешеходы и рабочие, и мы не сразу отыскали друг друга. Потом мне объяснили, что средневековое здание обветшало и требовало ремонта. – Голос Кинейта дрогнул. – Вот и не повезло Финну. – Он глубоко вздохнул, а потом, помрачнев, продолжил, едва шевеля губами. – Наконец, отыскав друг друга, мы были так рады. Он казался бодрым и счастливым… просто необычайно счастливым, и мне не терпелось услышать новость. Потом мы отправились в «Посох и жезл», старинный паб, где нам нередко случалось бывать, и уже там услыхали женский вопль. Даже сейчас он повторяется в моей памяти снова и снова, словно какой-то неотвратимый кошмар. Мы бросились к бедной женщине, и она показала наверх. По лесам карабкался крохотный мальчик – лет, наверно, пяти, – он уже забрался так высоко, что мать не могла даже надеяться влезть наверх и остановить его. Он каким-то образом улизнул, воспользовавшись невниманием женщины, заговорившейся со знакомыми на улице. Мы в ужасе следили за тем, как мальчишка время от времени поскальзывался, но всякий раз для того лишь, чтобы продолжить подъем, ибо крайний испуг не позволял ему спуститься вниз. Наконец, Финн не выдержал. Я, офицер флота, за геройство награжденный лентой королем Георгом IV, застыл как примороженный, а Финн действовал. Став на леса, он поднялся по ним футом на тридцать. Затаив дыхание, мы смотрели на то, как он отыскивал взглядом мальчишку. Над головой брата несчастный ребенок звал мать на помощь, и она отчаянно рыдала внизу. Наши нервы были в напряжении. Каждое движение на лесах дорого давалось нам, ибо и Финн, и ребенок могли сорваться. Наконец, добравшись до малыша, брат сумел посадить его к себе на плечи. Теперь он спускался, терзая наши нервы каждым неторопливым движением – потому что оба они находились еще на грани смерти. Финн был уже футах в десяти от земли, когда мальчишка отцепился от него и собственными усилиями спустился на землю к матери. Тут это и случилось. От каменной башни отломился шпиль.

Он летел вниз как дротик, набирая в падении скорость. Помню, как начали падать леса. К этому времени мальчишка был уже в безопасности на руках матери, но Финну еще нужно было спуститься. Когда мы нашли его посреди обломков, помочь моему брату было уже нельзя. Шпиль ударил его прямо в грудь. – Лорд Кинейт умолк, словно у него не хватило сил… и лишь через несколько минут негромко продолжил: – Он был пронзен насквозь.

Кровь отхлынула от лица Тревельяна. Он помрачнел, словно вспомнив о гейсе, о последствиях бунта против судьбы.

– И вы так и не узнали, о чем он хотел поведать? – спросил он.

Виконт скорбно покачал головой.

– Добравшись до Финна, я едва успел обнять его, как брат мой умер. Он сказал несколько слов. «Я хочу… я хочу…». И назвал имя женщины.

– И как же ее звали?

Лорд Кинейт поглядел на Тревельяна и негромко сказал:

– Я заметил сходство между Равенной и Финном. Глаза и рот очень похожи. Я верю, что Господь благословил меня ею вместо утраченного любимого брата. И я хочу этого более, чем чего-нибудь другого на свете. Мне нужно дитя Финна Бирне. Скажите мне, Тревельян, мать Равенны звали Мэри?

Ниалл с недоумением поглядел на виконта. После долгой паузы он плотно закрыл глаза и отпил глоток «Старого Светлого».

– Конечно, тут возможна ошибка, – предположил он. – Ваш брат умирал. Вы могли не расслышать его.

Лорд Кинейт был искренне разочарован.

– Ошибка невозможна. Он вполне определенно произнес имя Мэри.

– Мать Равенны звали иначе. Боюсь, что Финн Бирне любил другую.

– Тем не менее Равенна может оказаться его дочерью.

Тревельян покачал головой.

– Согласен, но как доказать это? – Он не сводил глаз с пламени в очаге. – Быть может, так даже лучше.

– Финна сглазили, Тревельян. Эта девушка – его дочь. Я в этом не сомневаюсь.

– Быть может, он неправильно произнес имя. Ведь ему было ужасно больно, – предположил Ниалл. – Вы уверены в том, что ошибки не могло быть?

– Я отчетливо слышал имя. И даже сейчас оно преследует меня. Равенна – дочь Финна Бирне, но как я могу признать родство с ней, не предъявив доказательств?

– Вы не можете этого сделать, – согласился Тревельян, явно разочарованный. – Равенне придется смириться со своим незаконным происхождением.

– Но Финн не был распутником, Тревельян. Жаль, что вы не были знакомы. Он был поистине достойный человек во всем. – Он хлопнул ладонью по диванной подушке. – Мой брат был не из тех, кто бросает детей.

– Всякому из нас случается хотя бы однажды забыть о добродетели.

Но лорд Кинейт не уступал.

– Подумайте хорошенько. Иначе ничего не сходится. Равенна находится как раз в подходящем возрасте для того, чтобы Финн мог ухаживать за ее матерью. Он приехал в Лондон лишь для того, чтобы рассказать мне о своей женщине, я в этом уверен. И она – мать Равенны.

– А что именно сказал Финн Бирне перед смертью? – спросил Тревельян.

Лорд Кинейт скрипнул зубами от горя.

– Боль и теперь не прошла. Имя я слышал отчетливо. Мы повсюду искали женщину, но без успеха.

– Так каковы же были его слова? – Брови Ниалла – темное золото – насупились.

– Он сказал: «Я хочу… я хочу Мэри[57] Бриллиант». Мы повсюду искали такую женщину. Однако обнаружили Мэри Бриллиант только в Лондоне, она пела в опере, и ей было под пятьдесят. Конечно же, брат не мог влюбиться в нее.

Лорд Кинейт продолжал говорить. Тревельян же застыл возле каминной доски. В глазах его горел огонек. Лорд Кинейт еще распространялся о своей утрате и разочаровании, когда Ниалл, извинившись, отправился к жене.

Тревельян вошел в апартаменты на третьем этаже замка, отведенные им Хебблетуайтом. Равенна глядела в окно. Лицо ее побледнело. В глазах металось отчаяние, а он так хотел услышать ее смех.

– Равенна, – прошептал Ниалл, привлекая ее к себе и заключая в объятия. – Ничто не потеряно.

– Когда я получу возможность переговорить с лордом Кинейтом о моем отце?

– Я уже побеседовал с ним. – Ниалл поглядел на Равенну, надеясь на встречный взгляд.

– И что он сказал?

– Он сказал, что брат его, Финн Бирне, действительно умер. Он скончался двадцать лет назад.

– Финн Бирне, – прошептала она. – Что еще известно? Ты обнаружил, что он… что он… – она не могла подыскать нужные слова.

– Виконт не сумел обнаружить связи между тобой и его братом. – Ниалл глядел сверху вниз на Равенну, предвкушая мгновение, когда он сумеет исполнить ее мечту и растолковать ужасающую ошибку, которую допустил лорд Кинейт. У него даже кружилась голова. Он с трудом удержал себя от того, чтобы сразу не исправить ее.