— Отворите Дэйшу Кейде!
Тяжелая, окованная железом деревянная створка распахнулась так быстро, что стало ясно: кто-то ждал за ней. Кейда перешагнул через порог вслед за Галом. Они попали в высокий зал с факелами, горящими в скобах высоко над полом, и новой дверью напротив. Бойницы для стрел в стенах и отверстия в потолке, предназначенные для горячего масла, кипящей воды или самых наиобычных камней, не оставляли незваному гостю ни малейшего шанса воспользоваться этим входом в крепость без желания хозяев. Внушительный отряд меченосцев Уллы стоял ровно посередине, между Кейдой и проходом наружу.
— Будь добр, отвори дверь, — обратился Кейда к начальнику, украшенный медью шлем которого говорил о его должности. — Моя галера вот-вот подойдет к пристани. — Он постарался, чтобы слова его звучали как можно более спокойно.
Хмурый вид Гала и обнаженные клинки должны дать им понять, что шутить с нами не стоит.
— Как прикажешь, великий владыка. — Начальник стражи низко поклонился и резким кивком головы послал двух своих людей отпирать тяжелые двойные двери. Кейда прошел вперед, не глядя ни на кого из стражей Уллы. Выходя на причал, он увидел галеру Дэйшей, что выплывала из ночной темноты в лунном свете, падающем на белую пену, взбитую веслами гребцов, когда те разворачивали могучий корабль. Люди Уллы последовали за владыкой Дэйшем и выстроились вдоль края пристани.
— Убрать цепи! — Кейда поднял взгляд и увидел человека в броне, кричащего с кормового помоста. Охрану корабля возглавлял один из самых доверенных людей Серно. Еще больше народу столпилось на палубе, и каждый из них выглядел настоящим воином, даже в хлопковых шароварах и безрукавках с открытым горлом. Начальник стражи затряс головой, отправляя своих людей снять с крюков тяжелые цепи, натянутые так, чтобы помешать любому нежеланному судну проскользнуть к причалу.
— Пойди и скажи Джанне Дэйш, что мы возвращаемся на нашу галеру, — обратился Кейда к Галу. Тот немедленно исчез в лабиринте крепости. Кейда стоял, сложив руки, такой суровый и надменный, что мало кто из стражи дерзнул бы обратить внимание на его нагую грудь, рваные и грязные штаны и вообще полное отсутствие чего бы то ни было, что соответствовало бы его статусу владыки.
Галера с шумом подошла к пристани. Быстрый топот по сходням возвестил, что меченосцы спешат на берег. Спрыгивая на пристань, они вставали вокруг своего повелителя и вместе с ним принимались смотреть сверху вниз на стражей Уллы.
Кейда осторожно переводил взгляд с одного воина на другого и щурил глаза в немом предостережении.
Последнее, что мне сейчас нужно — это враждебность и недоверие с обеих сторон, которое превратит это противостояние в битву на причале. Как бы положить этому конец?
Кейда стал внимательно изучать небеса. Никто из меченосцев не сделает ни единого движения, пока предводитель ищет знамений. Не одна и не две битвы так и не завязались, так как приметы загодя решили их исход.
Пока Кейда глядел вверх, он так или иначе сосредоточился на гнетуще напряженной обстановке вокруг. Меж тем он снова увидел две белых полосы, мелькнувших в ночном небе. Новые падающие звезды пересекли северную часть «четырехугольника направлений» и пропали в «дуге странствий и учения».
Казалось, прошла половина ночи, прежде чем Кейда услышал знакомый рев Бирута, расчищающего путь для Джанне Дэйш, первой жены и заботливой матери, нежно любимой всем владением. Носильщики распахнули двойные двери зала, и вся свита Дэйшей хлынула на площадку: служанки и музыканты, одинаково нагруженные таким количеством спасенного имущества, что Кейда испытал удивление. Куда менее неожиданным оказалось появление его жены.
— Мой супруг. — Джанне шагнула вперед; Бирут же гневно сверкал глазами из-за ее плеча. Каким-то образом ей удалось найти время облачиться в простое, но ярко расшитое платье с лентами голубого лождена, струившимися по белому шелку, и даже сапфиры мерцали на ее шее и в туго заплетенной косе. Джевину, по всей видимости, не удалось найти драгоценностей для Итрак, но и она оказалась одета в ниспадающее до пола одеяние из шелка, пестрого, как панцирь черепахи, и на руках ее звенело достаточно запястий, чтобы напомнить каждому, чья она жена.
— Моя госпожа и супруга. — Кейда сделал знак Бируту, чтобы тот отошел. Раб стоял с рубахой, достойной властителя, перекинутой через руку, и был полон решимости изменить к лучшему облик своего хозяина. — Полагаю, мы удалимся и позволим Улле Сафару восстановить какой-никакой порядок в его доме после всех этих весьма прискорбных происшествий.
— Безусловно. — Джанне обвела стражей Уллы взглядом, полным обжигающего презрения. — Впрочем, не стану лгать тебе, мой супруг. До сих пор это было самое неприятное мое пребывание в гостях.
Кейда кивнул сопровождающим жену служанкам, крепко сжимавшим ларцы с драгоценностями в мелко дрожащих руках:
— На борт. — И отвел Джанне в сторону, резким движением руки запретив Бируту приближаться.
— Улла Сафар предпринял все возможные попытки убить меня этой ночью, едва ли не сам попробовал заколоть меня в спину. Если он не знает, где я, у него не будет еще одного шанса. — Кейда говорил тихо и торопливо. — Я не собираюсь долго играть с ним по его же правилам. Мы не можем себе такого позволить, более того, мне необходимо время подумать. Завтра утром тебе захочется предаться созерцанию в Башне Молчания у водопада выше по реке, где выступ черной скалы врезается в реку. Ты меня слышишь?
Джанне кивнула, в ее расширенных глазах роились вопросы.
— Но, Кейда…
Он утихомирил ее поцелуем, обвив руки вокруг талии и прижав к себе. Оторваться от ее губ было одной из самых трудных задач на свете.
— Мы идем. Пусть Итрак сидит внизу и не высовывается. — Оставив Джанне, он легко взбежал по сходням на корму «Радужного Мотылька» и протиснулся через толпу к высокому кормовому помосту, где встал позади кормчего, бдительно следившего за длинным правилом, которое приводило в движение мощное рулевое весло внизу.
Тягостное предчувствие выводило Кейду из себя все то время, пока он ждал, чтобы все взошли на борт, а матросы галеры отшвартовались, причем никто из людей Уллы не пошевелился, чтобы им помочь. Но вот гребцы склонились над веслами, и галера без промедления направилась к главному руслу реки. Как ни скудны были первые дожди, воды все же прибавилось, и течение реки усилилось. Кейда ждал, наблюдая за движением воды, пока они не оказались за пределами света, отбрасываемого фонарями крепости, и еще не приблизились к россыпи огоньков на берегу.
— Что это? — Кейда указал в темноту, и голос его стал пронзительным от тревоги. — Вон там, видите?
— Мой господин? — Вздрогнув, кормчий и капитан проследили за движением его руки.
— Что это? — Кейда изумленно продолжал всматриваться в ночь.
После всего произошедшего этой ночью подобной, на первый взгляд, мелочи было достаточно, чтобы переполошить весь корабль. Капитан поспешил к переднему борту, примыкающему к кормовому помосту, а кормчий привстал с места, и на его лице явственно читался вопрос. Кейда украдкой начал дышать все глубже и глубже.
— Эй, на носу, что вы видите?
Когда растерянные крики пролетели вдоль палубы, Кейда, невидимый, отодвинулся назад, к самому краю кормового помоста, где тот нависал над водой. Ниже его был только воздух. Владыка рухнул с кормы и ударился о воду, отчего раздался довольно громкий всплеск. Крики тревоги достигли его ушей как раз перед тем, как тяжелая вода сомкнулась над головой.
Не раскрывай рта. Не нужно сегодня глотать нового зелья Уллы Сафара, и давай-ка окажемся как можно дальше отсюда, прежде чем опять всплыть на поверхность. Ничего хорошего не будет, если тебя вытащат из реки, точно захлебнувшегося щенка.
Он с силой рванулся вперед под скрывающей его водой, выбрасывая вперед руки и подтягивая ноги, и повторял это до тех пор, пока у него не запылало в груди, а конечности не задрожали. Наконец, вынужденный приблизиться к поверхности, он перевернулся на спину, не позволяя себе поднимать лицо над резко пахнущей водой. Он плыл, делая редкие осторожные вдохи и подняв голову ровно настолько, чтобы слышать крики и суету ниже по течению. Там колыхалась в отчаянии на волнах галера, и все осматривали черную воду вокруг судна: нет ли где хоть какого признака владыки?
