Может, и вправду что-то сдвинется? Впрочем, ещё за четыре года до того было постановлено «дополнительно к существующим построить около 400 единиц стационарных общественных туалетов, в том числе в Центральном административном округе — 94 единицы». И все это должны быть «общественные туалеты нового поколения». Ау! Где вы, родимые, ну хоть бы и старого поколения? А так хорошо все выглядело на бумаге! Тут и «создание сети уличных автоматизированных «антивандальных» туалетов». И закупка «на конкурсной основе 40 автоматических туалетов, в том числе 10 для обслуживания инвалидов». О судьбе одного из тогда закупленных автоматических здесь уже вспоминалось, а вот об инвалидных даже не слыхивалось.

Сегодня власти уже не делают ставки на слабоватый для российских условий импорт — будем развивать собственное производство. Дизайном бахвалиться не будем, а по части надежности — будьте уверены. Московское правительство приняло постановление «О производстве и развитии сети общественных автоматизированных «антивандальных» туалетов», где дается положительная оценка экспериментальным образцам, изготовленным ОАО «Энергопромстрой», указывается на необходимость их скорейшей доработки, сертификации и первоочередной установки первых 30 единиц в местах, согласованных с префектами административных округов.

Общественность окрылена надеждой. Откликнулась пресса: «Новый московский туалет можно разрушить только бомбой». «Новая модель туалета, выполненная из бетона с аксессуарами из нержавеющей стали, будет обладать поистине фантастической сопротивляемостью к хулиганским действиям. Человек, не вооруженный спецсредствами, например автогеном, не сможет в нем ничего сломать». А что, если мы опять недооценим российского умельца?

Туалет — место по определению нечистое, а потому и нечистой силе там самое место. На этот счет есть своя разнообразная мифология. Скажем, по мнению исламских теологов, в туалетах водятся джинны. Как объясняют педагоги медресе «Мухаммадия», джинны, что значит «невидимые», «скрытые», это существа из другого мира, отличные от людей и ангелов. И у джиннов, и у людей, при всем различии их сущностей, есть воля и возможность выбора между добром и злом. Джинны обитают в безлюдных местах, на помойках, кладбищах в развалинах, в банях и, повторим, в туалетах. Живут и там, где много грешат, например на базарах. Случается, живут и в домах. Джинн, отдалившийся от милости Аллаха, — это шайтан. Во главе шайтанов стоит Иблис, Сатана. Его цель — завести людей в ад. Чего джинны решительно не выносят — так это азана (призыва к молитве). А посему не забывай, выйдя из туалета и совершив положенное, обратить свое сердце к Аллаху.

Насколько знаю, священнослужители христианские ничего не говорят о чертях в туалете, но сознание обыденное прочно связывает их с дерьмом и, более того, сам ад представляет гигантской клоакой. Давний уже анекдот рисует именно такую картину:

Ад. Грешники стоят по подбородок, по самый рот в говне. Открывается дверь, заталкивают новенького. Он сопротивляется, кричит: «Не пойду!», размахивает руками.

Голос из задних рядов:

— Ну кто там ещё волну пускает!..

Светский вариант сортирно-клоачной мифологии рисует канализацию как подобие ада, который удобно населить всякой нечистью. Множество сплетен, слухов, заметок в бульварных и даже серьезных газетах, литературные произведения и кинобоевики питаются этой мифологией и сами её творят. Особо привлекательны для профессиональных и непрофессиональных сочинителей клоаки нью-йоркская и парижская. Газета «Фигаро» как-то даже привела целый перечень парижской канализационной фауны: пауки, тараканы, крысы — это как бы в порядке вещей. Но есть ещё и раки, огромные, мясистые, сбежавшие от варки, и дикие кошки, нападающие на малышей, и тропические москиты. А полусатирическая газета «Жур де Пари» со всей серьезностью рассказала, что крокодил Бернар, родившийся на Гайане и после трех лет жизни в парижской квартире брошенный хозяевами, стал звездой парижских клоак, любимцем туристов.

Нью-йоркских собратьев Бернара завезли с Флориды — на отдыхе покупали там в подарок детишкам милых славных малышек, селили дома в ванных, а потом, когда они надоедали, без жалости спускали в унитаз. Оказавшись в вечном мраке канализации кайманы ослепли, выцвели, озлобились, стали питаться чем ни попадя, пожирать крыс. Некоторые даже сделались каннибалами, потому как крыс уже не осталось. И, что самое худшее, кайманы-альбиносы стали беспричинно нападать на городских сантехников. Журналист из «Нью-Йорк таймс» Роберт Дали даже написал книгу «Мир под городом» (1959), где действие разворачивается в нью-йоркской канализации и целая глава посвящена кайманам. Другой автор, Томас Пинчон, в нашумевшем романе «V» (1963) обогатил миф о канализационных чудищах «антикайманным патрулем», специально созданным, чтобы прочесывать глубины и закоулки подземной клоаки в поисках ужасных тварей.

Еще из той же серии мифов: в нью-йоркской канализации произрастает отличная марихуана, «нью-йоркская белая». Конопля попала туда в эпоху облав на наркоманов — её сбрасывали в унитаз, но она прижилась и в канализации. Одно мешает её там собирать — угроза встречи с кровожадными аллигаторами. Говорят даже, что маленькие кайманчики, накурившись марихуаны, устраивают в говенном царстве жуткие оргии — дым идет коромыслом.

Легенда о крокодилах породила триллер «Аллигатор» (1980), главный герой которого, выброшенный в канализацию и заразившийся там гормональными отходами химических лабораторий, превратился в чудовище и, всплывая на поверхность, убивал в Манхэттене всех, кто на пути попадался. Здесь кинематографисты отдали дань передовой экологической тематике: чудищ порождают сами люди, их жестокость и бездушие к живой среде нашего обитания.

Автор, воспитанный в материалистической традиции, призывает читателей не верить в джиннов и накурившихся опиума кайманов. Всему есть разумное, не требующее потусторонних сил объяснение. В подтверждение чему привожу ниже подлинную историю, художественно изложенную молодым писателем Сергеем Ефуни в замечательной, хотя пока и не нашедшей издателя повести «Женщины Лакруа»:

«Как обычно, с наступлением лета в Раздорах закипели строительные работы. Соседская дача была выкуплена жизнерадостным генералом, обладателем прехорошенькой дочки, хозяйственной супруги и темно-синего «мерседеса». На объект были пригнаны солдаты из ближайшей части, завезена фура стройматериалов, и закипела работа.

Генеральша Екатерина Васильевна, женщина простая и незлобная, быстро познакомилась с соседями. Вслед за ритуальными обменами солью и спичками общение приобрело более сердечный характер. За вечерним чаем или на воскресных променадах Екатерине Васильевне рассказали мрачные предания здешних мест, впечатляя историями о призраках неправедно загубленных душ… Генеральша, женщина бывалая и храбрая, следовавшая за мужем и в Афганистан, и в Анголу, здесь проявляла неожиданную чувствительность и признавалась в неодолимом страхе перед потусторонними силами…

Пока папа укреплял обороноспособность страны, а дочка праздно поедала мороженое на терраске, рачительная генеральша руководила благоустройством. Под её бдительным надзором два белобрысых воина принялись копать огромный септик, призванный принимать и накапливать все отходы прожорливой генеральской фамилии. Вскоре яма была выкопана и забетонирована. В её жерло был вставлен люк, окруженный деревянной кабинкой, дабы славные бойцы Красной Армии могли справлять естественные надобности в относительном уединении. А далее случилось непредвиденное…

День шагал к вечеру. Долгие тени сосен полосатой зеброй разлиновали нашу и соседскую лужайку. Солнце игристо подмигивало через сизые верхушки леса, ослепляя, но уже не обжигая. Строители, завершив трудовой день, готовились к отбытию. Один из них, чубатый рядовой, не привыкший ещё к грубой солдатской пище, почувствовал, видимо, настойчивый позыв плоти и надолго угнездился в фанерной будке, выстроенной над выгребной ямой. Любое полезное дело надо совершать не спеша. Так и бравый солдат, расположившись поудобнее, решил закурить. Взял сигарету, достал из кармана зажигалку, нет — настоящую драгоценность, американский шедевр «Зиппо» в медном корпусе с серебряными гравировками и набойками в виде пикирующего клювастого орла, обнимающего своими крыльями холеное розовое тело чудесного огнива. Зажигалка была подарена любимой за два дня до ухода в армию и, наверное, была единственной ценной вещью, которой владел начинающий воин. Трудно сказать, как такое могло случиться. Возможно, руки, не привыкшие ещё к тяжкому ратному труду на генеральской даче, самопроизвольно разжались. Или вспотевшие пальцы не удержали скользкое металлическое чудо. Коварно выпрыгнув из ладоней, зажигалка глумливо звякнула о дощатый настил и со слабым хлюпом рухнула в черную мглу ямы.