Гонка решала судьбу Шиповничьей долины, так говорил Юнатан. И исход гонки решал я! Решал плохо. Это становилось яснее и яснее. Каждый раз, оборачиваясь, я видел черные шлемы все ближе. Иногда они скрывались за пригорками или деревьями, но потом снова неумолимо надвигались на нас ближе и ближе.

Юнатан, наверное, тоже понимал, что нам не уйти.

Обоим! А ему нужно было уйти! Я не мог допустить, чтобы его схватили из–за меня. И поэтому сказал:

— Юнатан, сделай как скажу! Сбрось меня, когда скроешься от них за поворотом! И догоняй Орвара!

Он был ошеломлен, я заметил это. Но ошеломлен, может, меньше, чем я сам.

— И ты не боишься? — спросил он.

— Боюсь, но попробую.

— Храбрый маленький Сухарик! Я вернусь за тобой, как только провожу Орвара к Маттиасу. Я вернусь!

— Обещаешь?

— А то как же.

Мы уже доскакали до места с ветлой, где купались.

— Я спрячусь в нашем дереве. Найдешь меня там! Ничего больше я сказать не успел, мы как раз скрылись от них за пригорком. Юнатан придержал коня, чтобы мне не удариться о камни. А потом по несся дальше. Я побыстрее откатился в сторону И упал в большую яму. Надо мной пронеслись преследователи. На миг мелькнуло глупое лицо Пэрка. Он оскалил зубы, словно хотел кусаться, — и такому Юнатан спас жизнь!

А Юнатан тем временем догнал Орвара, они скрылись из виду, И я обрадовался. Скачи теперь, Пэрк, дорогуша, скачи что есть силы! Орвара и Юнатана тебе не видать!

Я лежал в яме, пока Пэрк и его люди не скрылись. А по том побрел к реке и моему дереву. И не без приятного чувства влез на него и засел в зеленых ветвях. Я же устал.

К берегу рядом с деревом прибило лодку. Скорее всего она отвязалась где–то выше по течению. Видно, ее плохо за чалили. Но кто бы ни был ее хозяином, он теперь небось жалеет, что плохо завязал узел, лениво подумал я. Я сидел в развилке ветвей, размышлял обо всем понемногу и поглядывал по сторонам. Скала Пэрка по–прежнему торчала среди бурлящей воды. Там бы ему и сидеть, собаке. Чуть повыше с другой стороны на меня смотрела гора Катлы, и я спросил себя: откуда берутся люди, запирающие узников в страшные пещеры?

Еще я от всего сердца пожелал Орвару и Юнатану благополучно добраться до нашего подземного хода прежде, чем их настигнет Пэрк и его конники. И мне бы очень хотелось узнать, что скажет Маттиас, когда он найдет в потайной комнатке Орвара, и как он обрадуется. Вот обо всем этом я и думал.

Смеркалось. Только теперь до меня дошло, что придется провести здесь, на дереве, целую ночь. Юнатан не успеет вернуться до темноты. Стало тоскливее, страх вместе с сумерками понемногу наползал на меня, и я почувствовал себя очень одиноким.

И тут я увидел женщину на коне высоко над рекой. София!

Да, действительно, это ехала София, никогда еще я ей так не радовался и закричал:

— София! София! Я здесь!

А потом слез с дерева и замахал руками. Но она не сразу меня узнала, видно, не ожидала тут встретить.

— Карл? — крикнула она. — Как ты сюда попал? А где Юнатан? Подожди там, внизу, мы спустимся, нам все равно поить лошадей.

И я увидел за ее спиной двух мужчин, тоже верхом. Сначала узнал первого – Хуберта. А потом узнал и второго, когда он подъехал ближе. Йосси!

Но это не мог быть Йосси! Я подумал: наверное, я сошел с ума и мне померещилось? Как же так? А может, это София сошла с ума или мне только приснилось, что Йосси предатель? Нет, нет, ничего мне не приснилось, он предатель! И ни чего мне не мерещится, вот он, здесь, что же сейчас будет?

На помощь! Что же сейчас будет?

Он спускался к реке и еще издали загорланил:

— Кого я вижу? Никак малыш Львиное Сердце! Вот неожиданная встреча!

Они ехали ко мне, все трое. Я тихо стоял у воды и ждал их с одной только мыслью: на помощь! Что же сейчас здесь будет?

Они спешились. София подбежала ко мне и обняла. Она обрадовалась, ее глаза блестели.

— Что, опять выехал охотиться на волков? — добродушно смеялся Хуберт.

Я молча смотрел на них.

— Куда вы едете? — удалось мне выдавить из себя.

— Йосси хочет показать нам, где легче всего прорваться в Шиповничью долину, — сказала София. — Мы должны знать все заранее.

— Да, надо как следует подготовиться, — сказал Йосси, и иметь ясный план действий до того, как нападем.

Вce внутри у меня закипело. Твой–то план ясный, промелькнуло у меня в мыслях. Я знаю, зачем ты приехал. Чтобы заманить Софию и Хуберта в ловушку. И если никто не помешает тебе, так и случится.

Но кто–тоже должен ему помешать, подумал я. И понял: на помощь! Это же должен сделать я! И сделать немедленно. Все должно произойти сейчас. Хочется мне или не хочется, а я должен помешать ему! Но с чего начать?

— София, как поживает Бьянка? — спросил я наконец. София сразу же расстроилась.

— Бьянка так и не прилетела обратно в Вишневую долину, — сказала она. — А ты знаешь что–нибудь о Юнатане?

Она не хотела говорить о Бьянке. Но я узнал, что хотел узнать. Бьянку убили. Вот почему София приехала сюда с Йосси. Она так и не получила нашего письма.

Йосси тоже интересовался, знаю ли я что о Юнатане.

— Не может быть, чтобы его поймали, — сказал он.

— Нет, его не поймали, — сказал я и зло посмотрел Йосси в глаза. — Он только что освободил Орвара из пещеры Катлы.

Краснощекое лицо Йосси побледнело и вытянулось. Но София И Хуберт обрадовались, ох, как же они радовались! София снова обняла меня, а Хуберт сказал:

— Вот это новость! Лучше не придумаешь.

И они сразу стали спрашивать, как все произошло. А Йосси не спрашивал. Он торопился.

— Ты нам расскажешь потом, — сказал он. — Нам нужно добраться до места засветло.

Да, конечно, ведь воины Тенгила лежат в засаде и уж, верно, заждались, подумал я.

— Пошли, Карл, — предложила София. — Мы с тобой поедем вместе на моем коне!

— Нет! — сказал я. — Вы не поедете с этим предателем!

И указал пальцем на Йосси. Я думал, он убьет меня. Он сдавил мне плечи ручищами и зашипел:

— Ты что мелешь? Еще слово, и я сверну тебе шею!

София заставила его убрать руки. Но была недовольна.

— Карл, это гадко - обвинять людей в предательстве. Тем более что это неправда. Ты еще, верно, слишком мал и не понимаешь, в чем обвинил человека.

А Хуберт–тот даже заулыбался:

— Мне все казалось, что предатель – это я. Ведь это я знаю слишком много и люблю белых лошадей! Что ты там написал на стене в кухне?

— Да, Карл! Ты разбрасываешь обвинения направо и налево, — выговаривала мне София. — Пора это прекратить!

- Я прошу у тебя прощения, Хуберт, — сказал я.

- Так, а теперь у Йосси!

- Я не буду просить прощения за то, что назвал предателя предателем.

Они не поверили мне. Когда я понял, что они мне не верят, со мной стало твориться что–то ужасное. Сейчас они поедут с Йосси. Они стремились к собственной гибели, и я ничем не мог их остановить.

— Он заманит вас в ловушку! — кричал я. — Я знаю это! Знаю! Спросите у него про Ведира и Кадира, он встречается с ними ночью в горах! И спросите, как он предал Орвара!

Йосси рванулся было ко мне, но совладал с собой.

— Тронемся мы когда–нибудь или нет? — сказал он. - Или поставим все под удар из–за бредней мальчишки? — Он кинул на меня полный ненависти взгляд. — И тебя–то я в свое время любил.

— В свое время я тоже любил тебя.

Я видел, как он испугался. Он торопился, хотел, чтобы Софию схватили до того, как она начнет задумываться над моими словами. Речь шла о его жизни.

И с каким облегчением он, должно быть, понял, что София не хочет знать правды. Она ведь верила Йосси, верила всегда. А я для нее – мальчишка, обвиняющий сначала одного, потом другого, как же могла она поверить мне?

— Поедем, Карл, — сказала она. — Я разберусь потом.

— Не будет никакого «потом», если ты поедешь с Йосси, — сказал я.

И заплакал. Нангияла не могла лишиться своей Софии, а я стоял и не мог ее спасти.