Она спросила:
— Ты так всю ночь и просидел в малине?
— Ну, что ты! На улице такая холодина… В бане сидел. Там тепло, и обзор хороший. При нужде можно палить прямо из окна.
Он повесил бушлат на вешалку, прошел на кухню, сел за стол, достал из кармана наган, похвастался:
— Гляди, что у меня есть.
Она округлила глаза, спросила с ужасом:
— Где взял?
— Трофе-ейный… — с гордостью протянул он.
— Тут ночью скорая проезжала… Это из-за?..
— Ага, — обронил он безмятежно. — Сидел тут на лавочке неподалеку один боец… Теперь в больнице лежат. Надеюсь с воспалением легких и весь в гипсе…
— Ты же их теперь разозлил, дальше некуда! Паша, что ты наделал?!
— А до этого они меня вылавливали, чтобы водкой напоить и в бассейне утопить. Что, теперь от злости наоборот сделают, сначала утопят, а потом напоят?.. Я их специально злю. Чтобы эти козлы со стволами пришли. Чтобы их можно было стрелять на поражение, а вместе с трупами стволы предъявить. Без стволов меня же в тюрягу и закатают из-за этих сволочей!
— Паша! Ну, нельзя же так!..
— А как можно? Я в милиции уже три раза был, ты туда ходила. Им наплевать и на мою жизнь, и на твою, и жизнь Дениса! Ради Бога! Успокойся. Я буду защищаться так, чтобы этих тварей наказать, самому в живых остаться, и при этом в тюрьму не попасть… — Павел вдруг засмеялся: — Это еще что, бойца изувечил… Одного из них я в квартире выловил, поставил раком, снял штаны, и бутылку с шампанским в задницу вогнал. После этого они вообще осатанеть должны…
Она не засмеялась, осуждающе покачала головой:
— Ты что, и правда, такой садист?
Он проникновенно проговорил:
— Оля, если бы ты знала, как они меня достали!.. Была бы возможность, я бы их по методу татаромонгол на колы пересажал… Самое мерзкое, что некоторых из них я друзьями считал…
Он сосредоточенно ел картошку, обдумывая версии, почему полковник не берет трубку? Впрочем, версия была всего одна: чечены достали полковника. Но почему же молчит сарафанное радио? Да потому и молчит, что там, вокруг расположения, место глухое, а дорога с базы до города идет вообще через густой лес: идеальное место для засады. Военные могут и от милиции, и от прессы инцидент утаивать сколько угодно времени. Наевшись, он пошел звонить полковнику.
На сей раз трубку взяли почти сразу, вкрадчивый голос спросил:
— Алло? Кого нужно?
— Будьте любезны, Павла Константиновича пригласите к телефону? — светским тоном произнес Павел.
— А кто его спрашивает? — еще более вкрадчиво ответил бархатный голос.
У Павла все внутри оборвалось: ясно, особист сидит на телефоне, и явно тянет время, пока его кореши пытаются засечь номер.
— Сослуживец его, майор Астахов беспокоит…
"Тьфу, ты… — подумал про себя Павел, — и чего ко мне эта дурацкая фамилия привязалась? Или Димыч шибко понравился?.."
— Нет у нас ни одного майора Астахова… — нежно проворковал голос.
Павел рявкнул командирским голосом:
— Что вы мне голову морочите?! Я из штаба округа. Либо позовите мне полковника, либо скажите, где он находится!
— Ах, вы из штаба округа!.. — голос прямо растекся медом по голой заднице. — И ничего не знаете?..
— Что я должен знать?
— Об инциденте?..
— О каком еще инциденте?! Я только что приехал из отпуска, мне еще два дня отдыхать, ни о каких инцидентах слыхом не слыхал. Звоню старому другу, а вы мне голову морочите!..
Павел повесил трубку. Все ясно, достали таки чечены полковника… Теперь он один на один с бандой Николая. Архи хреново, как выразился бы Владимир Ильич… Он напряг память, и был вознагражден, оттуда-таки всплыл номер телефона Николая.
— Надеюсь, этот мафиозо долбанный не бегает на работу к восьми часам?.. — пробормотал он, набирая номер.
Трубку сняли почти сразу, послышался грубый голос Николая:
— Алло?..
Павел ласково пропел:
— Николаша-а… При-ивет… Как щечка? Как бровка?
— Это ты, что ли?..
— Странный вопрос? А кто еще может позвонить тебе в столь ранний час с утренним приветом?..
— Пашака, ты чего натворил? Я ж тебе сказал, добазаримся!..
Голос был насквозь фальшивый, как у пресловутого маньяка, точь-в-точь…
— Дак я и хотел добазариваться, а ты мне железякой по черепу… Как тебе не стыдно, друг!.. — Павел произнес это невыносимо трагическим тоном, с придыханием, но тут же сменил тон: — Ты, козел драный, даже не удосужился спросить, видел ли я вообще что-нибудь на той проклятой дороге?.. Сразу топить в бассейне… Я всегда знал, что ты свинья, но не до такой же степени!..
Николай не смог скрыть изумления:
— Так ты не видел меня за рулем "Камаза"?!
— В том то и дело, что я вообще там ничего не видел! И тут же забыл обо всем, пока вы, козлы вонючие, меня в бассейне не стали ловить…
Даже не обращая внимания на оскорбления, Николай спросил недоверчиво:
— А откуда тогда знаешь, что я все же был за рулем?..
— Когда вы ловить меня стали, я целое расследование провел. И с твоими бойцами я устроил чистейшую провокацию, когда им сказал, что говорить буду только с погонялой. Когда ты явился, все стало на свои места. Сложилась, так сказать, разрозненная мозаика, сюжет детектива склеился…
— Ну-ну, и об чем ты догадался? — с любопытством спросил Николай.
Подражая капитану Жеглову, Павел начал:
— Итак, сложилось преступное сообщество под названием банда, состоящая из полковника и Алексея. Некий Колян, предводитель другой банды, использовался в темную, о нем полковник даже не знал. Замысел был прост до гениальности: забросить наживку чеченцам, что, мол, с завода можно воровать списанное, но вполне годное к употреблению, оружие вагонами. Тут же была предложена первая партия стоимостью, по моим расчетам, около полумиллиона долларов. Но оружия никакого не было. «Камаз» был пуст. Чечены оставались под присмотром полковника и его волкодавов, а один из них с деньгами и Алексеем отправился на одной из машин к «Камазу», возле которого был заблаговременно посажен снайпер, который и должен был пристрелить чечена. Но чечен до «Камаза» не доехал! — Павел сделал эффектную паузу, Николай терпеливо ждал. — Он получил в бок нож, деньгами завладел Алексей, который к этому времени уже несколько дней числился в командировке, и рванул лесом на новосибирскую трассу, которая от того места проходит километрах в шестнадцати. Выждав условленное время, теневая фигура Колян, уехал с места рандеву. Чеченов, которые оставались при полковнике, порезали его волкодавы. Им, как известно, не впервой духов резать. Полковник узнал о гешефте лишь после того, как до него добрался снайпер. Так что, и у Алексея, и у Коляна была масса времени, чтобы исчезнуть; одному в родном городе, другому — на просторах Сибири. Ну, как, умею я писать детективы?
— Красиво излагаешь… — медленно выговорил Николай. — Даже сумму точно вычислил… Что ты хочешь?
— Первое, чтобы твои бойцы перестали за мной гоняться. Теперь я их буду мочить, как котят в помойном ведре, — Павел не отказал себе в удовольствии со смаком повторить полюбившееся ему выражение. — Того придурка, который дежурил у моего дома, я изувечил так, что он месяца два в больнице проваляется. Второе, когда Алексей вернется, пятьдесят тысяч. Согласись, это совсем немножко. Мне до пенсии дожить хватит, а это лишь десять процентов суммы…
— А если — хер тебе?!
— Тогда я пойду в милицию. А еще лучше, сдам тебя полковнику. Представляешь, что эти волкодавы с тобой проделают?..
Голос Николая превратился в яростный хрип, наверное, так рычит волк, вцепившийся жертве в глотку:
— Если ты пойдешь в ментовку, или к полковнику, твоя баба и щенок в сортире окажутся. Как я помню, там у тебя глубина метра два с половиной…
Павел похолодел: что-то часто его шутки стали материализоваться, но тут же в глазах его потемнело от кровавого тумана. Ему невыносимо страстно захотелось вцепиться в Николая, рвать руками эту мерзкую жирную тушу, запустить пальцы в грудную клетку, выламывать ребра, по одному, вырвать легкие… Он глубоко вздохнул, наваждение рассеялось. Вдруг в трубке послышался снова слащавый голос Николая:
