Несколько смущенный и удивленный, Ригли сказал:
— Ну, мне очень жаль это слышать. Он ведь был еще не старый. Но ты уж очень-то не убивайся, ладно? Вы ведь с ним не были особенно близкими друзьями.
Майлс продолжал безучастно пялиться в пространство и ровным деревянным голосом сказал:
— Мартин говорит, что завещание Рекса составлено четыре года назад. Он так и не собрался переписать его.
Ригли моргнул. В его голове родилось какое-то неясное подозрение.
— Ну? — выдавил он из себя.
Голос Майлса оставался абсолютно ровным и был лишен всяких эмоций, как у человека, который только что испытал на себе все прелести электрошоковой терапии.
— Все его имущество переходит к Мэрилин.
Эти слова повисли в воздухе сверкающей всеми цветами радугой. Ригли напрягал мозги, силясь понять тайный смысл сказанного. Майлс, в глазах которого тем временем появилось некоторое подобие осмысленности, осторожно перевел взгляд на Ригли.
Когда их глаза встретились, Ригли все понял. Вся их затея была на редкость не удачной. Все шло не так, как надо. Случись что — и они попадут под суд за совершенно никому не нужное, бессмысленное преступление.
— У-у-у-у-у-у-у! — взвыл Майлс.
— О-о-о-о-о-о-о! — простонал Ригли.
Словно очнувшись, Майлс вскочил на ноги, по-собачьи встряхнулся и скомандовал:
— Кофе!
Ригли рванул на кухню, а Майлс стал усиленно ходить из угла в угол гостиной, пытаясь проветрить заполненный парами текилы мозг. Его собственная голова больше всего напоминала ему в этот момент сдувшийся футбольный мяч, заброшенный куда-то в канаву и оставленный там под дождем бог знает на сколько времени.
«Мэрилин разбогатела, а значит, никакой Сиплый Джо нам теперь не нужен, — выстраивал логическую цепочку Майлс. — Это хорошо. Но, с другой стороны, Мэрилин находится в смертельной опасности, — вспомнил он. — Сиплый получил заказ и постарается его выполнить, а дело свое он знает. И это плохо».
В этот момент в гостиной появился Ригли с большой чашкой кофе. Схватив чашу с вожделенным бодрящим напитком, Майлс продолжил отдавать распоряжения:
— Ригли, быстро дай мне телефон этого Сиплого.
— Ты имеешь в виду Сиплого Джо?
— Да, да, кого же еще. Давай быстрее.
Ригли огляделся, похлопал себя по карманам домашнего халата с видом человека, что-то потерявшего. Затем, вспомнив, он сообщил:
— Я его спрятал.
— Ну, так давай, доставай. Скорее, Ригли, шевелись.
Ригли почти бегом поскакал в свою спальню и вернулся с записной книжкой.
— Сейчас, сейчас, где-то я его тут записал. Причем закодировал. Если не знать шифра, то никогда не вычислишь, что это на самом деле за номер.
Майлс тем временем подобрал с пола телефон и спросил:
— Шифр-то свой хоть не забыл?
Ригли покачал головой:
— Он у меня всегда один и тот же… Вот. — Забыв надеть очки, он с трудом разбирал собственные каракули. — Диктую: шесть-один-один… О! Семь…
Ригли называл числа в соответствии с шифром, а Майлс тут же нажимал нужные кнопки на телефоне. Другой рукой он держал кофейную чашку, из которой то и дело прихлебывал горячий крепкий кофе.
— … О! Шесть, — закончил Ригли.
— Семь-о-шесть. Подожди, ты ведь продиктовал мне только шесть цифр! — раздраженно сказал Майлс.
— Не шесть, а семь. Там не «о» было, а ноль, — заорал Ригли.
— Семь-ноль-шесть?
— Да нет же. Начинается с шестерки. Шесть-один-один-о… то есть ноль…
— Ты что, издеваешься? — рявкнул на него Майлс.
— Нет, это ты до того распсиховался, что уже номер набрать не можешь, — процедил сквозь сжатые зубы Ригли.
— Черт с тобой. Кажется, понял, — сказал Майлс и начал заново набирать нужный номер. Сердце его отчаянно билось, сорванное с привычного ритма смесью почти животного страха с большой порцией кофеина.
Ригли тем временем негромко проговаривал вслух то, что уже осознали они оба, но что требовало словесного выражения для дальнейшего обдумывания и планирования действий. Он составлял общую картину:
— Значит, так. Она теперь не бедная. Это раз. Она намного богаче тебя. Это два. Брачного контракта у вас нет. Это три. А, следовательно, развод теперь будет не в ее пользу. Тут и адвокатом быть не надо, чтобы понять, что стоит тебе рассказать присяжным, как она тебя кинула, и вас разведут в два счета, присудив тебе половину ее бабок. Она теперь дойная корова.
Майлс тем временем набрал номер и, кивнув Ригли, сказал:
— Она теперь дойная корова. И убивать ее не нужно! В этом нет никакой необходимости!
— Абсолютно бесполезная затея! — согласился Ригли. — Она сама еще не знает, как судьба ее подставила.
В трубке послышались длинные гудки. Дожидаясь, пока на том конце провода ответят, Майлс продолжал тихонько повторять:
— Дойная корова! Кто ж ее убивать будет! Надо же случиться такой подставе! Ч-ч-черт!
— Что случилось?
— Да телефон! Там…
Ригли пододвинулся поближе и услышал в трубке верещание автоответчика. Затем раздалось сиплое дыхание, как будто человеку, взявшему трубку, пришлось долго бежать к телефону, чтобы не дать сорваться важному звонку. Затем сквозь сип, и пыхтенье прорвался знакомый им обоим голос:
— Вы позвонили Сиплому Джо. Чо надо? — Еще несколько секунд тяжелого астматического дыхания, потом «бип», обозначившее включение записи.
— Джо! Джо, слушайте меня! — затараторил в трубку Майлс. — Это мистер Мэс… мистер Смит! По поручению мистера Смита! — Майлс вопросительно посмотрел на Ригли. Тот ободряюще кивнул. — В общем, я говорю с вами по поручению мистера Смита и хочу передать вам указания насчет того, что НЕ НАДО! Вы меня поняли? Все то, что касается некоей Мэрилин, — НЕ НАДО! Все отменяется. Это личное указание мистера Смита!
Ригли помахал рукой, привлекая внимание Майлса.
— Прикройся! — прошептал он. — Скажи что-нибудь, чтобы тебя в любом случае не могли привлечь как соучастника.
— Что? — переспросил Майлс, прикрыв рукой трубку. — Да, точно, ты прав: надо, чтобы меня не могли привлечь как соучастника. — Так вот, — снова объявил он, говоря в микрофон подчеркнуто громко и разборчиво. — Я, кроме всего прочего, заявляю, что не имею никакого отношения ко всему этому делу. Которое срочно нужно отменить. Безо всякого моего участия. — Пауза. Раздумье. — Могу сказать только то, что это личное указание мистера Смита, с которым я в этом отношении не имею ничего общего. И вообще понятия не имею, о чем идет речь.
Закончив этот путаный монолог, Майлс отключил телефон и вопросительно посмотрел на Ригли.
— Ну, что скажешь, адвокат? Прикрыл я свою задницу?
— Ты все правильно сказал, — осторожно прокомментировал речь Майлса Ригли.
— Но я тебя спрашиваю, прикрылся я или нет?
Ригли кивнул и с наигранной уверенностью сказал:
— А то нет! Ни один прокурор не подкопается.
В этот момент Ригли вдруг осознал, что Майлс звонил и нес всю эту галиматью с его телефона. Его уверенность и спокойствие, пусть даже несколько искусственные, испарились без следа. Ригли почти насильно разжал пальцы Майлса и, забрав у него бадью с кофе, залпом осушил ее до дна.
В тишине прошла едва ли не целая минута. Майлс думал, все ли он сделал, чтобы отвести от себя возможные подозрения, а Ригли, чувствуя, как кофеин постепенно проясняет сознание, понимал, что Майлс сделал все возможное, чтобы навлечь эти подозрения на него.
Вдруг Майлс резко обернулся к нему и, вытаращив перепуганные глаза, во весь голос заорал:
— Мэрилин!
— Ну да, Мэрилин. А что? — решил уточнить несколько озадаченный Ригли.
Майлс оглядел комнату, словно рассчитывая найти Мэрилин где-нибудь здесь, по соседству.
— Надо что-то делать, — медленно, с расстановкой произнес он. — А что, если он уже… — Майлс оборвал себя на полуслове, словно не желая даже думать о том, что могло случиться, если Сиплый Джо действительно «уже».
Уяснив, наконец, к чему клонит босс, Ригли тоже забеспокоился:
