Быть лебедью, лететь без следа, Пленять бесстрастностью сердца Людей, богов… Рожать, как Леда, От Зевса, но из яйца, Не вить гнезда, не знать привычек, Свободной красотою – зля!.. Но женщине с душою птичьей Чужою кажется земля. Ей печься о насущном хлебе — Лишиться легкого пера: Певучая тоска о небе Звучит в нем звонче серебра. Сурова дань, чтоб жить крылатой, Не знать соблазнов и оков: Век биться, раненой, распятой В прорехе между двух миров. На земле не удержишь взгляда: – Бездны неба к себе зовут! А рассеянные Плеяды, Точно птицы, в ночи плывут. Голубиная стая! Мимо! Год от года привычный путь! Мне б звездою, для глаз незримой, По безмолвной волне скользнуть И тихонечко влиться в стаю, Просиять, где туман и мгла… Я страницы сейчас листаю — Точно слушаю взмах крыла. Пустышка иллюзорной славы, И снова бездорожье, дым… Как будто полевые травы — Противоядье от беды. Сбежать от всех и вспомнить радость, Раскрыться солнцу – как цветы! И большей не просить награды, Чем оградить от суеты. В сонном мареве плавится дом, Словно страсть все вокруг истомила: – Я сегодня тебе со стихом Роковым, как она! – изменила. Древней выдержки: сладок, певуч, Знойно выплетен, тайно-застенчив! Сердце трепетно трогает луч Бывших рядом – и брошенных женщин. Как вакханки, огни в зеркалах Пляшут ярко, дразня и волнуя… Стройных строф восхитительный лад Обжигает – и ждет поцелуя. Смех двойняшки Сафо – молодой, Безмятежной, ревнивой голубки! И томление розы седой, Слишком мудрой, печальной и хрупкой. Выводит хор: благословенна в женах! А я тебя тихонько помяну: Мерцающий насквозь и в глубину Далекий свет, стократно отраженный. За ним иду я, как по волоску, Извилистым путем меня уводит Знакомая тропинка в небосводе В твою мечту и давнюю тоску. Горит звезда волшебным фонарем, И льются звуки, все они из детства! Им суждено в мгновенье разлететься, Но просиять еще над алтарем… Все вобрала, ко всем ты прикоснулась, Растаяла, как праздничный псалом, Поворожив о дальнем и былом, Так никогда от грез и не очнулась И до сих пор блуждаешь по земле — Осеннее, рассеянное пламя! Стихами и тенями, голосами И бликами случайными в стекле… Платье синее со стразами, Смех – муранского стекла! Девочка зеленоглазая Слишком многих увлекла. По стихам порхнула бабочкой, Муза – и сама поэт, Трепетанью крыльев бантичных Вечно – восемнадцать лет! От восторга вздрогнув, ахнула: – Он! Живое божество! В веерах ресниц распахнутых — Острый ум и озорство. Всюду – море вдохновения, Праздник легкого пера! Встречи с мэтром, откровения И баллады до утра. В танцах искра электричества! – Быть в аду! – Сто раз права. Прилежанью ученичества Близок демон мастерства! Память воплотится книгами, Смерть – лишь старый шифоньер… Ты, в воспоминаньях прыгая, Радостно картавишь «р». Звонкая, рыжеволосая, Беспокойною листвой Разметавшаяся осенью Между Сеной и Невой. Растворилась в тьме сиреневой, В тайнах, в прошлом волшебстве, Словно том, закрыв Серебряный И непостижимый – век… Лунными тропами Все тревоги и тайны во мгле, Легкость вновь и души безымянность, Нет, не время царит на земле — Сны и странность. На кривых зеркалах пустоты Видят знаки тревожные дети, Да читает, как жизни, листы Вечный ветер. Отпусти себя в темную синь, Стань сиянием лунным в пространстве, Ничего у земли не проси, Снись – странствуй… Ночами пишется радостно! Ночами грезится сладостно! Дверь времени открывается Для разности и для равенства. Творец деревьями славится. Сирень – колдунья, красавица! Лбы пятилистником таинства Куст обжигает цветаевский… |
