Нет молитвы, лишь моря сон. Имя, вычеркнутое раз пять. Из наушников Моррисон, Голос – в сердце по рукоять. Раздвижение рук. Распять! До рассвета пылать костру. Память! Парус иных широт, От границ, от глазниц, от каст! Призрак близок и большерот. Я сейчас подпишу отказ, Темно-синий души атлас До сверкающих дыр сотру. Част навязчивый час расплат, Лук изогнутый – в звездный луг. Плотью сброшен забвенья плат: Раз крылат – никаких заслуг. Заповеднейший час разлук, Обрывающийся к утру. Закончим разгадки ребусов, Их смысл поймем едва ли! В глухую ночь на троллейбусе Прокатимся, на трамвае Московскими закоулками Продребезжим и врежемся C разбегу шагами гулкими В чужую жизнь – в реку прежнюю, Где чье-то шалит отрочество, Смолит за углом украдкою, А женское одиночество Весну проклинает краткую. Прикрытая занавесками, Луна стоит над балконами, И кажутся судьбы фресками В глухих дворах за колоннами, Где тени мелькают длинные Под выщербленными арками И кто-то зовет по имени Губами, когда-то жаркими… Я далека и ты далек, Над прошлым – горечи дымок. Меня ты защитить не смог, Единственный душевный друг! Через аркады лунных дуг Я давний исцелю недуг. Фигуры с шахматной доски Всего лишь дерева куски, Законы вечности – узки! В тисках предательств и дорог Ты дорог мне, ты одинок, Свидания не вышел срок. Мы порознь завершаем круг: Кому на сук, кому – на юг, Нет счастья от земных заслуг. Так выпьем средство от тоски! Пусть грешники, пусть игроки, Всю жизнь друг другу – маяки. Здесь рассыпается острог. На свете больше нет разлук, Ты видишь, мы опять близки… Ветер с океана Изначального моря соленый вкус! Я тянусь к тебе, я тебя боюсь, Ибо есть на свете такая грусть — Осязанье всеми забытых уз. Вздох морской! Ожиданье листа, холста И утробы, что до поры пуста… Незнакомок пресных считать устав, Горькой солью пронзили твои уста, И волны ответный родился всплеск: В сердце – то ли сосновый лес, То ли звезд, отраженных в пространстве, блеск! Потому-то уже не сумею – без!.. Откровенье – солью сожженных губ! Ожидание бури на берегу, Знаки моря всюду – в песках, в снегу, Я соленой кровью к тебе бегу! Из глубин ракушки мне шепчет куст, Вьюсь, как водоросли влажный ус, И в объятьях бьется не страсти пульс — Изначального моря соленый вкус! Душа не льнет к исповедникам: Язычница ли, шаман… Единственным собеседником Становится океан. Молитвенное могущество! Не ровня – земным царям. Над колыбелью сущего Сверкает небесный храм. Назад, к обретенью мудрости Во власти твоих стихий! Волнение изумрудности — Живая епитрахиль. Мне ветер полощет волосы. В пещерах подводных глыб Как локон, струится водоросль, Дразня разноцветных рыб. Так влажно, тепло и ласково Целуешь колени мне… Я только одна из раковин, Затерянная на дне. Чайка взмывает, падает. – Лево еще руля! Сладко летать на палубе Легкого корабля! В птичьих крылатых линиях Призрачна власть людей! Море такое синее, Небо – еще синей! Гребень волны – и пауза, В сердце восторг и страх, Так ли здесь шел под парусом Вдаль – молодой Неарх? Желтое солнце Азии, Знойные сны минут… Лишь кучевые айсберги Над головой плывут. В янтарных песчинках дно. – Чего на земле искала? А небо, как полотно, Кругом – облака и скалы. В тревожную пасть пещер Пытаюсь бежать от мира. Но здесь, в лабиринтах шхер, Прохладно, темно и сыро. Лишь с отмели скрип сосны Доносится еле-еле… Одежды давно тесны, Мне скучно и больно в теле. Миг – сброшены пояса, Прощальный привет причалу, И сверху все паруса — Как белые крылья чаек. |
