Она не успела додумать свою сумбурную просьбу, как в крошечное помещение, где они мило проводили долго тянувшееся время, едва протиснулся давешний мальчик с потупленным взором, принесший громадное блюдо с дымящимся мясом. Он едва взглянул на гостью, слегка кивнул ей, сделав попытку слабо улыбнуться, и выскользнул за тяжелую дверь, обитую серым металлом.

Чаша стояла строго между ними. Чудовище все так же, не мигая, наблюдало за Светкой, став похожим на изваяние. Чудище слегка пошевелилось, при этом позади него что-то глухо бухнуло, и девушка увидела длинный крокодилий хвост! Она замерла в ожидании броска: вот сейчас прыгнет, словно подброшенный пружиной — и сожрет ее, клацая челюстями, а варевом закусит.

Шли минуты, ничего не менялось. Парило варево на столе, сводя Светкин желудок голодными судорогами. Комната с низким потолком наполнялась мясным благоуханием, вытесняя прежние миазмы. Наконец, когда спина и руки совершенно затекли, а мысли стали путаться, Светлана решилась. Она протянула руку — страшилище взглянуло заинтересованно и настороженно — и, выбрав наугад кусочек парной плоти, с аппетитом отправила его в рот. Пропитанное неизвестными приправами, мясо оказалось так восхитительно нежно, так незаметно таяло на языке, исчезая в недрах ссохшегося от вынужденного поста желудка, что девушка с наслаждением закрыла глаза, проникаясь непостижимым вкусом только что отведанного блюда. А когда открыла их, натолкнулась на ошеломленный взор визави. "Нельзя, — вспомнились ей слова монаха в храме Бога Солнечной Удачи. — Это жертва". "Может, и это — жертва, — подумала Светка, судорожно вцепляясь в следующий кусочек. — А если жертва — то что с ней делать?! С рук его кормить, что ли, этого ящера?!" Она привстала и, отчаянно труся, протянула приправленную травами плоть монстру, сидевшему напротив. Каково же было ее изумление, когда страшилка послушно разинул пасть и вытянул короткую, поросшую круглой, размером с пятирублевую монету, чешуей шею в ее направлении! Конусообразные зубы, торчащие из непропорционально большого рта, смиренно приняли пищу, шея встала на место, пасть захлопнулась, сделав несколько жевательных движений, и тут страшный визави начал меняться на глазах. Клочья темной шкуры лезли с его плеч, рук, осыпались все стремительнее, а из-под них открывалась безупречно белоснежная, совершенно человеческая кожа! Он вновь потянулся всем телом в ее направлении, Светлана снова протянула ему мясо, и после второго куска перед ней оказался идеально сложенный атлет с русыми волосами.

— Ты странная, — его голос звучал, словно струился ручей в горах. — Ты все сделала удивительно продуманно! Я едва не растерзал тебя, едва ты притронулась в жертве! Но ты оказалась мудрее прочих, породнившись со мной через вкушение. Теперь я вдвойне должен опекать тебя — еще и как родич, вкусивший из одной миски!

И он поведал ей странную историю.

Когда-то давно, в далеком детстве, он рос нормальным ребенком. Мать его была истинной эльфийкой, а отец, как говорили в поселении, самим Наследником. Правда, мальчик никогда не видел его, да и не слишком заботился об этом. Многие дети росли под присмотром нянечек и учителей, их родители либо погибли при странных обстоятельствах, либо уплыли разведывать остров средь морей — и не вернулись, так что изгоем он себя не ощущал. И все шло прекрасно, пока однажды ночью ребенок не проснулся от странного ощущения: его кости ломило, мышцы растягивались, а по коже прокатилось ощущение страшной чесотки, ему некогда было даже крикнуть — мальчик скоблил тело до тех пор, пока не почувствовал, как кожу скребут не обычные его пальцы со слегка отросшими ногтями, а лапа со все заостряющимися когтями. Да и кожа становилась совершенно непохожей на ту, что он привык ощущать: она словно обросла крупной твердой, как панцирь чешуей. И вот тогда он стал кричать, звать на помощь взрослых, однако из горла его вырвался лишь оглушительный рык, прерванный шипением. Испугавшись, он попытался снова, но лишь выпустил из пасти огненную струю, мгновенно подпалившую комнату. Причем, мальчик не чувствовал жара огня.

Ворвавшиеся в помещение няньки, увидев его, бросились наутек, а он потерял сознание. Очнулся от покачиваний и прохладного прикосновения легкого ветерка к телу. Открыл глаза — его окружали облака, а над ним нависло темно-коричневое тело невиданного зверя, крепко державшего его за шкирку в когтистых лапах, высоко над ними взвивались мерно вздымаемые гигантское крылья. И невиданный звереныш снова отключился.

Как он оказался в Городе Великих — мог только догадываться. Открыл глаза у Всемирного Ока, один, никого вокруг. Долго бродил по пустынным улочкам, пока не вышел за его пределы. В лесу обнаружил магрока, бросился на него и загрыз в мгновение.

А потом явились тени, с ними — слуга. Ему пояснили, что к нему вернулся истинный облик, он стал истинным Наследником, и негоже ему охотиться самому, тем более, что случайно могут пострадать невинные из народа. Ему надлежало являться в зримый мир тогда, когда требуется помощь и спасать простых обитателей. Жил он в особом, тайном месте, так же, как и его второй Наследник, с которым Светлана виделась совсем недавно.

— За все время обитания никто из истинных не приходил, — сообщил сын дракона.

— А как же ведьма из Протэса? — возразила Светка.

— Ведьма? — переспросил озадаченный человеко-ящер. — Ах, та женщина из магов… Она простая, им нельзя находиться здесь.

— Значит, народу нельзя помогать в их проблемах? — возмутилась Светлана. — Как у вас тут все просто: простой, значит, вон отсюда, да еще и слепой, лишенный всяких способностей. А ведь она нарабатывала их, способности! Эх вы… Сливки общества…

Она едва не заплакала от обиды за старуху, которой отказали в помощи, и лишь кивком поблагодарила за протянутую юношей тряпочку с чешуей, позволяющей принимать помощь дракона, едва только потребуется.

— Зачем мне, скажи, твоя помощь в мире, если у меня есть другой помощник, более быстрый, верный и непритязательный. Которого на свою голову создал сын той ведьмы, Стелбуурн… К тому же, он мой настоящий друг.

Прощаясь, ошеломленный ее отповедью человеко-ящер дал ей слово, что силы Богов будут теперь на ее стороне. Пропавший было посох явился вновь, как только Светлана вышла за порог. Так же, как и ее магия, эта вещь появлялась в нужный момент: теперь как опора.

Разочарованной в здешних порядках и возмущенной девушке идти пришлось недалеко — всего лишь в нескольких шагах от дома человеко-ящера она увидела собственные кроссовки, стоящие в центре тротуара.

— Надевай, — прозвучал знакомый голос давешнего проводника-монаха. — Теперь можно.

Девушка приветливо помахала ему рукой, натянуто улыбнулась трем его бледным копиям, безмолвно зависшим невдалеке, обулась и двинулась вперед. Ее посетила мысль, что спасения для миров здесь не дождешься. И вообще ни к чему все эти похождения — одна трата времени. Разве что магов припугнуть. Хотя для этого можно было и Серого Друга попросить… Она двигалась, не зная пути, но чувствуя, что идет правильно.

Так она шла и рассуждала про себя о превратностях судьбы, столь странно распорядившейся ею, сопровождаемая небольшим эскортом из четырех плывущих следом бледных бестелесных созданий, то поглядывающих на "подопечную", то переглядывающихся между собой после каждой ее мысли. Ей совсем уж стало казаться, будто она прогуливается, как земля под ногами слегка подалась, принимая ее в свои недра, Светлана запрыгала, балансируя, но лишь глубже провалилась. "Зыбучие земли!" — ужаснулась она, вспомнив провалившихся собак. В этот момент сопутствовавшие ей безгласные духи окружили ее, взялись за руки, несколько раз ритмично взмахнули ими. И Светка провалилась вниз, успев подумать, что вот оно, идиотское наказание вездесущих богов за крамольные мысли…