— Я взяла ее рубашку и пошла с ней в церковь Святого духа, где выполнила девятидневный молитвенный обет. Больше Като я не видела. Взамен она мне подарила один экю и колечко.

Мало-помалу, вопрос за вопросом председатель суда подбирался к долгожданной теме. Кто и когда должен был передать королю прошение? Кто лично должен был обработать это прошение? Палач вбил между досок очередной клин и вновь застучал молотком. Камера наполнилась визгом и проклятиями. Клинья разрывали тело, однако Монвуазен упорно молчала. Вспотевший палач удивленно взирал на колдунью и потянулся за пятым клином.

— Вы носили порошок в Сен-Жермен и Версаль? — вновь спрашивает судья. В ответ — лишь стон. Вбивается шестой и седьмой клин. Напрасно. Ведьма стонет, воет, визжит, плачет, однако стойко выдерживает боль.

Наконец председатель суда остановил допрос. Многострадальную ведьму освободили от сапог и уложили на матрац. Та не шевелилась и дико таращилась в потолок. Когда она слегка пришла в себя, судья опять вернулся к порошкам. Монвуазен повернула голову, посмотрела судье прямо в глаза и тихо сказала:

— Неужели я похожа на презренную тварь? И вы знаете, и я знаю, что меня ждет смерть. Я никогда бы не открылась вам, тем более на пороге смерти. Очень скоро я буду держать ответ уже не перед вами, а перед самим Богом. Так что не утруждайте себя и меня пытками.

Ее казнили тем же вечером. Подробности казни описал Ф. Поттешер в своих «Знаменитых судебных процессах»:

«Вечер опускается над Парижем. Ла Вуазен помогают взобраться на двухколесную повозку и сразу же везут на Гревскую площадь. Ла Вуазен отказывается приносить публичное покаяние перед собором Парижской богоматери. Повозка продолжает катиться, и толпа расступается, чтобы пропустить ее. Сегодня люди собрались посмотреть, как будут жечь ведьму, которая совершила столько преступлений, которая зналась с высокопоставленными особами и которой известно столько тайн!

Ее привязывают веревками к столбу. Потом забрасывают соломой. Она мечется, мотает головой, пытаясь отстраниться от соломы, которая не дает ей дышать. Открывает рот. Все думают, что она собирается что-то сказать. К осужденной подходит палач. Голова Ла Вуазен вдруг бессильно падает. Впоследствии очевидцы будут утверждать, что палач оглушил ее поленом. Длинные, яркие языки пламени взвиваются в небо Парижа.

Итак, 21 февраля 1680 года Ла Вуазен была заживо сожжена на костре. Ведьма поплатилась за содеянные преступления. Все, кто имел с ней дело, — и простолюдины, и знатные особы, — вздохнули с облегчением».

Двухэтажная вилла «Реми», расположенная в пригороде Парижа, хранит множество тайн. Она будет хранить их вечно. Ее легендарная хозяйка, которую расстреляли 15 октября 1917 года под Парижем, унесла в могилу ответ на многолетний вопрос была ли виновата Мата Хари?

Первая легенда рисует парижскую танцовщицу Мата Хари как супершпионку, выдававшую германской разведке важные военные секреты, которые гак или иначе были связаны с боевыми операциями первой мировой воины. На вилле «Реми» гремели не только балы и оргии, но еще и назначались тайные встречи. В одной из глухих комнат Мата Хари привечала и офицеров генерального штаба Германии, и французских дипломатов. С кем она вела основную игру? Особняк, щедро окруженный садом, был прекрасным местом и для оргии, и для шпионского промысла. Эта часть города не интересовала полицию и спецслужбу. Провинциальная улочка Виндзор дышала миролюбием и мещанским укладом. Она еще не застраивалась большими домами, лавками и кофейнями.

Писатель и журналист Марк Алданов, эмигрировавший из Киева сразу после революции, в начале 30-х писал о «Реми» так: «Я побывал в доме Мата Хари. В старинных уголовных романах Монгепена, Габорио, в разных „Тайнах Розового Дома“ описываются именно такие таинственные виллы. Сходство полное, вплоть до узких винтовых лестниц, соединяющих первый этаж со вторым. Может быть, помимо удобства, именно романтика этого особняка и привлекла внимание Мата Хари — ведь ее и погубила, главным образом, романтика».

На многие легенды имеются контрлегенды. Одна из таких контрлегенд выставляет хозяйку «Реми» как мученицу и неудачницу, жертву дьявольской интриги. Известная парижская актриса приревновала танцовщицу к своему мужу и коварно обвинила соперницу в шпионаже. Судебную ошибку завершил расстрел 15 октября.

По некоторым слухам, интриганка уже давно покаялась римскому папе и недавно умерла в страшных угрызениях совести. Однако слухи остаются только слухами. Судьба Мата Хари, украшенная легендами и недомолвками, освещалась во французских газетах десятилетиями. Упоминались известные фамилии, бичевались высокие должностные лица, выливался компромат с парламентской трибуны. Тот же Марк Алданов, изучавший многие архивные документы, не считает Мата Хари невинной овечкой. Шпионку выдала не артистка-ревнивица, а Эйфелева башня.

«Это была очень умная и одаренная женщина с необычайным темпераментом, жадно любящая жизнь, жадно любящая позы и эффекты, взбалмошная до истеричности и болезненно лживая. В Париже, Вене, Берлине по ней сходили с ума самые разные люди. Рассказывают, что среди се любовников были генералы, чиновники, один из высших служащих министерства иностранных дел, академик, военный министр, принцы и великие герцоги. Говорят даже о двух монархах. Сочетание всего этого обещало многое; однако из него нисколько не вытекала необходимость совершать тяжкое преступление.

Обстоятельства, при которых Мата Хари стала шпионкой, известны только германской разведке. Мы здесь вступаем в область догадок.

Успех танцовщицы Мата Хари в Париже, где обычно создается или закрепляется артистическая слава, обеспечил ей возможность гастролей по всей Европе. Она выступала в Вене, Берлине, Амстердаме, Риме, Монте-Карло. Платили ей по тем временам недурно. Мата Хари получала за выход в среднем около 200 золотых франков. Выступала она часто и, следовательно, могла бы жить и на свой заработок.

Хозяйка кофейни, расположенной на улице Виндзор рядом с домом Мага Хари, хорошо ее помнила. Она рассказывала, что этот дом всегда осаждали кредиторы. В 1914 году Мата Хари, покидая Париж, буквально спаслась от них бегством: она тщательно скрывала свой отъезд и выехала из дома ночью. Есть сходные указания и в печатных источниках. Она, по-видимому, не раз переходила от большой роскоши почти к бедности. Не слишком роскошной была ее квартира — та самая, на которой происходили оргии. Это и теперь видно по размерам комнат, по ванной, по разным мелочам. Мата Хари немало зарабатывала танцами, ее щедро оплачивали богатые покровители, ей платила германская разведка. Куда же девались деньги? Говорят, она играла в карты».

Так что же толкнуло танцовщицу на путь, который оборвался возле Венсенского полигона? Возможно, сама романтика шпионажа, манящая тайными встречами, внешнеполитическими кознями, двойной жизнью. Мата Хари жила нервами, оголенными чувствами, бурной фантазией. Казалось, что она крутит собственную жизнь, словно бульварный биографический фильм. Многие считают, что танцовщица завербовалась еще до войны. Назывался даже год (1914), но документально подтвердить этот факт пока никому не удалось. В германской агентурной сети Мата Хари проходила под псевдонимом «Н-21». Буква «Н» указывала на старого агента, работавшего во Франции. Позже, уже с началом войны, появился шифр AF. Летом 1914 года, за несколько недель до войны, Мата Хари приехала в Германию. Ее биограф Гейманс утверждал, что Мата Хари уже тогда «была совершенно осведомлена о военных планах Германии». С этим мнением можно было поспорить: зачем немецкому генштабу посвящать платного агента средней руки в свои боевые намерения? Да и сам император Вильгельм мог лишь подозревать о начале войны в августе. Зная о неминуемом начале войны, Мата Хари, скорее всего, предпочла бы остаться в родном. Париже.