Жалко, что не кончила. Меня только одна мысль утешала, что это я делаю пока, и как тогда понимала, думала, выведу мужа из дезертирства. На акушерские курсы я поступила в 1921 году, с дипломом Рабочего факультета. Я была оставлена на повторный семестр. Окончить не сумела — много времени отнимали хлопоты за мужа. Но я все знала. Я посмотрела программу Акушерского курса, там первый курс совпадал с последним на Рабочем факультете. И я подумала, что это можно совместить. На Акушерских курсах пробыла один семестр.

Вышла замуж, и меня схватила болезнь, а планы были такие: наука, по-моему, есть не что иное, как храм, я вообще к науке с большим уважением отношусь, и вообще наука — для меня святыня. Больше всего люблю естественный факультет, а в связи с поступлением на Акушерские курсы хотела на медицинский перейти. В Петровской Академии есть естественное отделение или агрономическое. Как крестьянке, мне все это знакомо. Я больше всего люблю природоведение, естественный факультет, но и химический тоже. Здесь есть у них какая-то связь с медициной. Я пошла бы на доктора, но меня это не удовлетворяет. Там все строится на предположении, а не на доказательстве, как в естественных науках. Мне очень нравится химия. Хотя она несколько суха, но имеет свою красоту. Когда учила анатомию, то мне было приятно познавать себя: что у меня лежит такая-то мышца, такой-то нерв и прикрыта им такая-то кость».

Любопытная личность Насти Е. была подвергнута психологическому анализу, который обнародовали 4 декабря 1923 года на конференции. Н. Гедеонова в своей книге «Преступный мир России», изданной в 1924 году, изложила некоторые аспекты из прошлого подсудимой:

«В 1919 году она поступила на Рабочий факультет. Здесь знакомится со своим будущим мужем. Этот юноша значительно ниже ее по интеллекту, но не лишенный своеобразных способностей (например, очень хороший чертежник), не сразу завоевывает ее симпатию. Только на полевых работах от Рабфака он добивается ее склонности умелым предупредительным подходом, нежностью, веселостью. Она помогает ему учиться, руководит им. Это несколько материнское отношение к нему объясняет ее большое участие в ее судьбе.

По его настоянию она живет в семье его родителей (отец — сапожник, мать служит), не имея с ним физической связи. Ждет лекального брака, очень дорожа своей девственностью. Всецело отдавшись заботам о нем (укрывая его), она манкирует занятиями на факультете. Принужденный скрываться, он знакомится с лицами сомнительной профессии. Поставить его на твердую дорогу — вот главная задача жизни Насти. И он сумеет отблагодарить ее за это нежностью и ласками (особенно характерны в этом отношении его письма к ней в этот период). В 1921 году Настя поступает на акушерские курсы. Он прикидывается припадочным. В январе 1922 года она отдается ему до брака, думая таким образом повлиять на его раздраженный совместной жизнью с нею темперамент и излечить его припадки. В июне 1922 года она заболевает, болезнь локализуется в половых органах — признаки венерического заболевания. Он отрицает свою виновность. В августе 1922 года он призывается в армию. После демобилизации в феврале 1923 года они регистрируют свой брак в комиссариате. Вскоре после этого Настя узнает, что он был женат уже до нее и что у него есть ребенок, которого он, однако, не признает своим. Здесь начало ее мучений. В июне она уезжает в деревню отдохнуть (первая разлука). Он ей не пишет, как обещал. Встревоженная, она возвращается в Москву через 3 недели и тут же узнает, что муж завел любовницу. Новые терзания. В августе болезнь (венерическая) достигает крайней остроты. Муж отрицает свою вину; время проводит вне дома. Насилуя себя, она старается не упрекать его, но сама переживает драму.

Она не решается делиться своими переживаниями ни с кем: ее родные (мать, сестры — замужние рабфаковцы) были против ее брака с ним, считая его недостойным ее. Они ее обожают. Родители мужа балуют и укрывают своего сына и, считая ее „ученой“, по уровню своего развития не всегда понимают ее и интимно не близки с ней, иногда недоброжелательны. В сентябре 1923 года она решается пойти к его первой жене и убеждается, что ребенок похож на мужа. Возвращаясь домой, она считает свою жизнь окончательно разбитой. Возникает мысль о самоубийстве; совсем не думает о том, чтобы как-то отомстить ему. 26 и 27 сентября — приступы жестокой боли. Слабость. Сваливается в постель. Он остается при ней. Предупредителен. Помогает ей спринцеваться. Вечером 30 сентября она чувствует себя очень плохо, температура 39. Страшные боли. Частые позывы мочиться. Как всегда — ложатся вместе на одной кровати. Беседуют о его новой любовнице.

Ей все время хочется рассказать ему о своем визите к его жене и бросить: „а ведь мальчик-то похож“. Сдерживается, боясь вывести его из себя. Предлагает ему расстаться, он отказывает. Потом он ласкает, берет ее. „Он умел взять ее“. Первое сношение этой ночью вызывает боль. Последующие — боль нестерпимую, мучительную. Она крепится, не показывает ее. Муж засыпает. Он спит всегда крепким, непробудным сном, поэтому стал типографом (ночная работа), на другую службу опаздывал — просыпал. Боли усиливаются. Она сползает с постели — мочится и не может занять своего прежнего места. Кричит. Он ее не слышит. Так несколько раз. В 7 часов утра ослабленная, с резкой болью в теле, падает на его ноги. Она видит его обнаженный член и — близко около кровати на столике — отточенный нож (рядом с хлебом). С мыслью „вот причина всего“, она бессознательно хватает нож и приходит в себя лишь тогда, когда быстро отхваченный острым ножом член остается у нее в руке. Кровь бьет из раны. Его возглас: „Что ты наделала!“ Она ложится рядом с ним и стремится унять кровь салфеткой, заткнуть рану. Зовет на помощь мать мужа. Велит вызвать карету скорой помощи. Его увозят в больницу. (В настоящее время после нескольких операций он вполне здоров и служит на прежнем месте. Медицинский анализ устанавливает, что его член отрезан на 3/4 см от лобка. Бактериологический анализ показал, что в ампутированной части и в мочевом пузыре содержится большое количество гонококков.)

Она арестована и помещена в тюремную больницу с температурой 37,8… В течение месяца температура колеблется от 36,5 до 38,2. Психиатрический анализ не установил в психике Насти ни малейшего признака психической дегенерации. Конституция слабая, несколько анемичная, внутренние органы, так же, как и нервная система, не представляют собой никакой аномалии. Диагноз характеризует исследуемый момент как случай короткого замыкания».

В июне 1993 года молодая супружеская чета из Манассаса (США, штат Вирджиния) получила скандальную известность, которая вряд ли могла бы вызвать зависть. Фотографии Джека Боббита и его двадцатичетырехлетней жены Лорены обошли десятки газет, на половину из которых Боббит намеревался подавать в суд. Такие дивные страсти вокруг обычной американской семьи разгорелись после того, как Лорена оттяпала Джеку его единственный детородный орган. А дело начиналось так.

Уроженка провинциального эквадорского городка Лорена имела неосторожность выйти замуж за бывшего морского пехотинца Джека Боббита. Вся горесть ситуации заключалась в том, что супруг после добросовестной армейской службы стал нервным и задиристым. Он мог сгоряча отутюжить свое второе «я» чем-нибудь тяжелым или же просто заехать кулаком в ухо. Такая живость натуры не позволяла Джеку подолгу задерживаться на одном рабочем месте. За последних два года он трудился и портовым грузчиком, и вышибалой в ресторане, и плотником в бюро похоронных услуг, и разнорабочим на ферме.

Житейские передряги нисколько не сказывались на потенции Боббита, который каждый божий вечер буквально силком затаскивал Лорсну на супружеское ложе. Чаще всего половому акту предшествовала короткая борьба, где супруги кряхтели от натуги, лупили друг дружку кулаками, царапались и кусались. Вечер 23 июня не стал исключением. Джек бесцеремонно оторвал Лорену от телесериала и потянул в спальню. Та закричала. Не столько от обиды, сколько от того, что ее волокли за волосы. Борьба продолжилась в партере. Джек, полагая, что супруга орет от возбуждения, увлекся и едва не задушил ее подушкой. Бывший морской пехотинец старательно изнасиловал Лорену, зевнул, потянулся, завалился набок и через пять минут уже храпел. Женщину стошнило прямо на простыню. Отплевываясь и утираясь, она побрела в кухню. Там ее взгляд упал на длинный нож для резки хлеба. Лорена машинально повертела тесак в руках, отрезала пару кусков хлеба и застыла в задумчивости. Затем пошла в спальню, где слышался могучий храп любителя жесткого секса. Супруга откинула простыню и положила руку на член. Джек вдруг открыл глаза, приподнялся и загоготал: