- Я вижу ты готов меня добить? - не веря в это, все же говорю ему.

   - В конце концов, мы договорились, что вопросы буду задавать я, - резко замечает он, - Тем более, что я втащил тебя сюда, можно сказать, авансом. Заметь, мы двигались в сторону Ашенген.

   С чувством юмора у него все в порядке. Я б тоже посмеялся, если бы... Нет, надо его отсюда хоть на время убрать. Иначе я не смогу сосредоточиться и компенсировать все это. Пусть и он восстановиться заодно. Может еще раз поддержит? Нет, не решусь даже просить. Но объясняю на сколько хватит его помощи и для чего, как бы заодно предлагаю ему выйти и наесться издыри. Хорошо хоть представляет что это. Да выметайся же ты.

   Ну, когда еще человеку может быть так хорошо как не после того, как было очень плохо? Неожиданно постигаю для себя эту истину. Боли - нет. Слабость - прошла. Пусть тоже не надолго. Но это еще кусочек моей жизни и я рад, что пока живой. А там... Доживем сначала. Вернется парень или нет? Идет! Как же я рад его видеть. Дубинку принес. Стало быть меня опасается как и я его... Ну да ладно, будем просто говорить. Я, может быть, последний раз в этой жизни могу кому-то что-то рассказать. А он слушает охотно и, вроде, даже, готов поверить. Нет, я-то ему не лгу, но вряд ли он раньше слышал подобное. Любопытный, но надо заканчивать. Первая весточка отказа саморегуляции - изнутри словно мурашки посыпались. Надо объясниться. Нет, дорогой утром - поздно и нам могут помешать. Ну, что еще. Да сочувствую... Это ж надо было нам с тобой так жутко неудачно выйти навстречу друг другу. Гвардия, пограничная война... Не удерживаюсь и пытаюсь ему раскрыть глаза. Впрочем...

  -- Так ты собираешься исполнять клятву? - говорю в конце своей речи.

   Он тут же выбирается наружу и помогает мне. О, черт, сегодня был день в преддверии встречи лун. Вот оно я и попал. Никогда ведь не верил в них!

   - Идем кро... - бросает он.

  -- Меня, кстати, зовут Нияст - не даю я ему договорить. Так оно как-то спокойней.

   Он не находит нужным мне отвечать и тем более представиться, но дубинку забыл. Уже хорошо.

   Вот и Ашенген. Последнее, что я увижу, будет пропасть. Может не спешить? А этот... Я, кажется, простил его за все. Это потому, что сейчас у меня ощущение, что я восстановился. Почти... Мурашки не в счет. А ведь скоро все для меня закончится. Жаль.

  -- Знаешь, ты хороший парень, - решаю напоследок проинструктировать я его. Пусть хоть он еще поживет, - Вот что я тебе скажу на прощание...

   И говорю, говорю, то, что поможет ему выжить в первую очередь.

   - Это все? - он смотрит на меня словно ждет продолжения.

   - Тебе хватит, - отрезаю я. - Все равно больше не запомнишь. Ну разве что еще болтай поменьше о том, что произошло если жить хочешь. Прощай.

   - Может еще свидимся? - с какой-то непостижимой надеждой в голосе говорит он.

   О, Боги... Горло перехватил спазм. Ладно, пусть ничего не знает. Я показываю ему жестом уйти. Он понимает и поворачивается спиной. Я ничего не вижу - слезы застилают глаза. Но надо, надо идти, боль возвращается. Тут всего несколько шагов. Вытираю глаза. Шаг, еще шаг. Наверно так плохо еще и потому, что внутри меня все противится тому, что я собираюсь совершить. И тут... Передо мной снова он, перегородил путь. Зачем? Сил нет стоять - сажусь. Отстань... я пытаюсь убедить его уйти. Мешать он мне будет... Прижал к земле мою раздробленную ладонь. Да нет, не страшно - мог бы и не извиняться. Такая мелочь по сравнению с остальным. Фон нарастает, вот это - кошмар. Объясняемся... И вдруг боль буквально пронзает меня насквозь. И мое тело невольно выгибается. Может я и не смогу чуть позже сделать этой пары шагов.

   - Видишь, скоро уже все... Пропусти... - продолжаю его убеждать.

   - Подожди, я не клялся, я только обещал... Ну я дам тебе кровь, понимаешь, дам. Сколько надо, - говорит мой мучитель словно в запале, - Это, оказывается, может быть не так ужасно... Я не знаю, может ты один такой, но я не могу, не могу дать тебе умереть. Я хочу чтобы ты жил! Пусть я не друг тебе и не могу им стать, но я понял одно - вы нападаете не из злобы, не из забавы. Вам это действительно нужно. Может я зря... Нет, я даже сейчас не могу думать кто и насколько прав. Просто я понял, что твоя смерть не излечит моего приятеля, но, возможно, вернувшись, поговорив с тобой, я смогу ему помочь... Но я не хочу дать сгинуть тебе ... Нияст.

   Он первый раз называет меня по имени... Неужели это возможно то, что он говорит? Боюсь поверить.

  -- Друзья зовут меня Ней... - тем не менее представляюсь я еще раз.

   Нет, я должен его предупредить, если он заартачится после я сломаюсь окончательно. Выкладываю все начистоту и о том, что надо идти на нашу территорию, и о том, его не сразу отпустят, и что он, возможно, будет плохо себя чувствовать после всего.

  -- ... И может все-таки уходи, - ужасаясь тому, что сам все порчу, говорю я в конце.

   Но... он обещает остаться. Мне везет? Он, кажется, рассчитывает что-то полезное узнать? Намекаю, что объяснить откуда эти знания ему будет невозможно. Нет, он, правда остается... Самый опасный момент.

  -- Я боялся обмануться, но ты меня убедил... - осторожно намекаю я, - У тебя больше нет ран, значит я должен прокусить...

   Объясняю, как он должен себя вести... Он, вроде, готов подчиниться. Но, о Боги, как он напряжен, готов сорваться прочь в момент. У меня даже нет сил на такой удар, чтобы пробить его руку... Не говоря уже о том, что он мне этого не позволит. Никто бы не дал.

   - Ну, давай же... не тяни, - сквозь зубы цедит он.

  -- Ты меня не понял - я не смогу, - честно отвечаю я.

   Неужели безнадежно? Я смотрю в его лицо и пытаюсь угадать, что он сейчас чувствует. Рискнуть или нет? Кажется, немного расслабился. Все-таки придется слегка ударить. Ну, врежет другой рукой, отпихнет, выломает клыки, так что ж. Выбора нет. Впиваюсь. Нет, он лежит, будто ничего не почувствовал. Пользуясь этим, напиваюсь досыта и отхожу в сторону под тень скалы. Он все еще лежит. Ложусь и я.

   Его линна, растворяясь во мне, не дала ни жгущего точками страха, ни давящей боли ненависти. Только чуть качнулась внутри волна отчаяния, да пожалуй, разбежались от охватившего тепла тянущие точки словно душевной боли. Что у него там, в голове? Точно не поймешь, можно только предполагать. Видно разрывается между желанием исправить то, что сделал со мной и осознанием того, что ради этого надо подпускать к себе нелюдя. Первое взяло верх. Это-то и рождает боль в его душе. Мне стало даже его немного жаль. Пусть уходит! Не стану его звать. Сейчас я, наконец, понял, как хочу жить. Пусть через сутки опять провал в беспомощность и боль, пусть стыд перед своими, что в этот нелегкий относительно линны период, моим товарищам придется всеми правдами и неправдами искать способ не дать мне полностью исчерпать регуляторный механизм. И все только из-за моей самонадеянности. И пусть только ближе к концу лета появится возможность приступить к реальному восстановлению, которое затянется, скорей всего не на один год... Да, пусть даже в итоге мой организм может все равно сдаст окончательно и я попаду в башню стариков. Даже тогда это несколько месяцев жить... Опять эти слезы на лице. Нет, последнего не хочу, но и в пропасть уже тоже прыгнуть не в силах. Он сломал своим невероятным предложением во мне последние капли воли. Будь что будет - я иду в Сатри. Вот только сейчас успокоюсь...

   Он подошел ко мне и смотрит удивленно и как-то не по-аллиольски, с понимающим сочувствием. Словно догадался, что я думаю и немного удивлен моим слезам. Что он ждал? Что с моей стороны затянуть его к себе - просто продуманная хитрость? Я признаюсь ему, что не верил, что он даст мне напиться и не отшвырнет. А он спрашивает куда надо идти и даже предлагает поспешить. Я понимаю, насколько рад, что он остался со мной. Это какое-то безумие, но он вызывает у меня настоящую симпатию. Словно... словно он просто помогающий мне человек, а не дикий изуродовавший меня аллиол. Человек.