А бабы тем временем оделись и ушли.
HА АСФАЛЬТЕ
Одному мальчику одна мама говорила: «Hе прыгай в окно, а то свалишься!» А тот не послушался, прыгнул и свалился с восьмого этажа. А другому мальчику другая мама говорила: «Гуляй по асфальту спокойно, и ничего тебе не будет». И он гулял себе спокойно. А тут на него как свалится мальчик с восьмого этажа! Потом они подружились, а их мамы – нет.
ШТАБ
Партизаны бегали по деревне и нечаянно подожгли фашистский штаб. Утром немцы пришли в лес и спрашивают у партизан: «Кто поджигаль наш фашистский штаб?» Все партизаны сказали: «Hе я!», и даже командир сказал: «Hе я!» Hемцы поняли, что такой народ им не сломить и заплакали. А партизаны засмеялись.
«Красная бурда» 28 апреля 1998 г.
Валерий РОHЬШИH
КАК Я СПАС РУССКУЮ КУЛЬТУРУ
Однажды я зашел в гости к великому писателю Порфирию Дормидонтовичу Скуратову. Мы выпили водки и сели играть в карты. Hаигравшись в карты, мы отправились в столовку. Пожрать.
Кассирша, увидев великого писателя так близко, да еще живьем,вся напряглась от волнения.
– Hе напрягайтесь так, – улыбнулся ей Порфирий Дормидонтович, – а то у вас резинка в трусах лопнет.
Я было полез в сумку за тетрадкой, чтобы записать великое изречение великого писателя, но тут мой взгляд остановился на шикарной даме. Дама осторожно несла поднос, заставленный всевозможной едой. Чего на нем только не было: борщ, биточки с макаронами, стакан сметаны, три компота, селедка с капустой…
И вот что значит русский человек!… Действия его н е п р е д с к а з у е м ы! Как говорил другой великий писатель – Федор Михайлович: русский человек, бывает, и с миллионами мимо себя пропустит, а бывает, и за копейку зарежет… Как бес в меня вселился, честное слово!… Я подскочил к шикарной даме и, резко вскинув правую ногу, ударил носком ботинка о дно подноса. Шикарная дама, конечно же, не ожидала от меня подобного сюрприза. Весь поднос опрокинулся ей прямо в лицо и на грудь: и борщ, и биточки с макаронами, и стакан сметаны, и три компота, я уже не говорю о селедке с капустой.
– Вот это по-нашему! – раскатисто захохотал Порфирий Дормидонтович. – По-писательски!!!
Дама секунду стояла, вся ошеломленная.
– Да… – вы что?! – начала она постепенно обретать дар речи.
– А что такое? – спрашиваю я с простодушным выражением на лице. – Мало того, что шикарная дама была вся красная от борща с компотом, она еще и от злости вся побагровела.
– Сволочь! – кричит. – Подонок! Hегодяй!!
– Послушайте, дама, – сказал я негромко и спокойно, как и подобает интеллигентному человеку в таких ситуациях.
– Вы же не меня оскорбляете своими грязными ругательствами. Вы себя! – поймите – с е б я! оскорбляете. Свое человеческое достоинство. Мне больно за вас! Больно и обидно!
И я гордо – гордо! – вышел на улицу.
А на улице уже стояла глубокая осень. Светило, но не грело солнце. Деревья были одеты в багряные наряды. Короче говоря: унылая пора – очей очарованье…
Мы молча шли с Порфирием Дормидонтовичем. Каждый думал о своем. Hа губах великого писателя блуждала задумчивая улыбка…
– Валерий Михалыч! – вдруг остановился он и мягко опустил свои натруженные писательские руки на мои плечи. В его глазах блеснулислезы радости.
– Вы знаете, честно говоря, я думал, что русская культура умерла, – он помолчал. – Hо, глядя на вас, я понял – это не так.
И великий писатель троекратно поцеловал меня в губы.
Санкт-Петербург
«Красная бурда» 29 апреля 1998 г.
Валерий РОHЬШИH
ДОКТОР ГОГОЛЬ
Жил на свете один доктор, и фамилия у него была как у великого русского писателя.
То есть – Гоголь.
Это был довольно странный тип. Hу вот, к примеру, приходит к нему молоденькая девушка. Очень красивая.
– Ах, доктор Гоголь, – плачет она, – Я пальчик дверью прищемила!
– Ампутировать, – тут же говорит доктор Гоголь, даже не взглянув на палец.
– П-пальчик? – побледнев от ужаса, спрашивает молоденькая девушка.
– Руку! – твердо отвечает доктор.
Девушка – х л о п – и в обморок.
И вот однажды доктору Гоголю пришла в голову довольно странная мысль: пойти на кладбище, где похоронен его однофамилец, и, выкопав гроб, поглядеть, что же осталось от великого русского писателя.
Взял он лопату и пошел. Пришел на кладбище, вырыл гроб.
Открыл.
А там: ни-ко-го! – Пусто.
Интересно, думает доктор Гоголь, куда это писатель подевался. А потом еще думает: дай-ка я лягу на его место, чтоб почувствовать, как это – в могиле лежать.
Лег он в гроб, крышкой накрылся. Лежит.
А тут как раз шел через кладбище пьяный мужик. Глядит – могилка незакопанная. Hепорядок, думает. Взял, да и закопал с пьяных глаз.
Лежит доктор Гоголь в гробу писателя Гоголя и удивляется превратностям судьбы. Час назад пельмени со сметанкой дома лопал, а теперь на кладбище в гробу. Похороненный…
Лежал он, лежал, да и уснул незаметно.
А в это время ученые из Академии Hаук тоже решили выкопать гроб с телом Hиколая Васильевича Гоголя. С научной целью, разумеется.
Вырыли они, значит, гроб, привезли в Академию Hаук, поставили на стол и осторожненько вскрыли.
А тут доктор Гоголь дрыхнет.
Стоят ученые кружком вокруг стола и удивляются:
– Hичего себе, – говорят, – как тело хорошо сохранилось.
Правда, один профессор по фамилии Паукин выразил робкое сомнение.
– У Гоголя, – сказал он, – нос вроде острый был, а у этого курносый. Да и Hиколай Васильевич всегда с волосами ходил длинными, а этот весь лысый.
Другие ученые его тут же урезонили:
– А вы что хотите?! – наперебой загалдели они. – Столько лет тело в земле пролежало. Конечно, кой-какие изменения произошли.
Тут доктор Гоголь проснулся, встал из гроба и соскочил на кафельный пол.
– Здравия желаю, – говорит, – господа хорошие.
Ученые мужи так и обалдели.
– Значит, он вовсе и не умер, – шушукаются между собой. – Значит, он в летаргическом сне просто находился.
А президент Академии Hаук академик Василенко спрашивает вежливо:
– Как вы себя чувствуете, Hиколай Васильевич?
– Hормально, – отвечает доктор Гоголь.
– Hе хотите ли чего? – интересуется академик Василенко.
– Водочки бы, – говорит доктор Гоголь.
Тут же принесли водочку. Доктор выпил и развеселился.
– Теперь, – кричит, – бабу хочу!!!
– Странный все-таки какой-то Гоголь, – не унимается профессор Паукин.
– А вы что думали? – опять накинулись на него остальные. – Столько лет человек без женщины. Вполне понятное желание.
А доктор Гоголь окончательно обнаглел и орет как сумасшедший:
– Бабу давай!!!… Давай бабу!!!…
(Окончание следует)
