Я бежала на тренировку по заснеженной Москве, стараясь не поскользнуться и не упасть. Спортивная сумка хлопала по боку, но я не обращала внимания – только бы успеть, не опоздать, иначе Ольга Петровна непременно позвонит матери и расскажет о нарушении режима, а это чревато очередным скандалом. Как раз сегодня в школе решили устроить генеральную репетицию предстоящей встречи с гостями из Англии. Я училась в специализированной школе с английским уклоном, очень престижной и элитной, попасть туда было сложно, но благодаря обнаружившимся способностям я без труда выдержала вступительные испытания. Нагрузки были аховые, уроков задавали столько, что приходилось сидеть с учебниками повсюду – по дороге на тренировку, с тренировки, в перерывах между занятиями и даже дома до глубокой ночи. Кроме того, я серьезно занималась теннисом, участвовала в соревнованиях и часто уезжала на сборы. Свободного времени не было совсем, ни о каких походах в кино или просто о прогулках с подружками не велось и речи – мать жестко следила за соблюдением режима и всякий раз наказывала за малейшие промахи. Мне уже в ту пору казалось, что мать мстит мне за развод с отцом. Уже в тринадцать лет я считала, что отец просто спасал свою жизнь и здравый рассудок, а потому и ушел из семьи, не вынеся постоянных придирок и скандалов. Мы часто виделись с ним, ездили отдыхать с его новой семьей, и всякий раз это вызывало у матери неконтролируемые приступы ярости. Но к тому времени я уже научилась не реагировать, отстраняться и не слушать оскорблений в свой адрес. Открытая и доброжелательная от природы, дома я превращалась в затравленного зверька, забивающегося в угол при звуке громкого голоса. «Папочка, пожалуйста, забери меня к себе, – просила я, сидя с ногами на подоконнике за тяжелой темно-красной портьерой среди любимых матерью фиалок. – Я буду нянчить твоих детей, буду убирать квартиру, чтобы это не приходилось делать Ларисе, я буду самой послушной – только забери».

Отец даже не догадывался о том, что происходит в его бывшей семье, – я никогда не жаловалась ему, никогда ничего не рассказывала, а в ответ на вопрос «как дела?» только пожимала плечами и бросала расплывчатое: «Все в порядке, папа».

…На тренировку я успела, забежав в зал буквально за минуту до начала. Во время занятий мне удавалось забыть о своих проблемах, отвлечься от них и целиком отдаваться любимому делу. Тренер была довольна успехами – в тринадцать лет я подавала большие надежды и даже выиграла пару довольно престижных турниров в стране. Однако после тренировки нужно снова идти домой – туда, где ничего, кроме крика и недовольства, меня не ждало.

Я любила мать и всякий раз пыталась найти оправдание ее поступкам. Я понимала, что одной, без мужской поддержки и внимания, тяжело, что она устает на работе, что старается дать мне все лучшее. Но порой так не хватало простой возможности сесть рядом на диван и рассказать что-то о школьной жизни, о тренировках, да просто прочитать, наконец, свои стихи, которых было написано уже две толстые тетради в клетку. Мать, холодная, неприступная, не давала такой возможности, и я довольствовалась одинокими посиделками на любимом подоконнике в детской.

Свою «крупную рыбу» я все-таки выловила. Это случилось в Каннах, куда Рома взял меня с собой на выставку для профессионалов рынка недвижимости. Он даже согласился везти меня туда за свой счет, так как считал, что это полезно для завязывания знакомств и более тесного неформального общения с чиновниками и профессионалами в области недвижимости. Рома, правда, не подозревал, что уже давно я выдаю себя за свободную женщину, потому что интуиция подсказывала мне, что так полезнее для бизнеса и завязывания знакомств – броская внешность сразу притягивала ко мне мужчин разных калибров, а тот факт, что я замужем, не всегда способствовал контакту. Нет, я не спала с потенциальными клиентами направо и налево, но от легкого флирта не отказывалась. Свою близость к Роме я оправдывала в глазах посторонних тем, что мы якобы брат и сестра – благо отчество у нас одно, и это служило дополнительным фактором, заставлявшим бизнесменов сводить знакомство со мной: Рома был широко известен как прекрасный журналист. А пиар значит много, и всем хотелось попасть «под перо» такого обозревателя, как Рома, заполучить интервью с фотографией в том издании, где он трудился. Словом, у нас с мужем было негласное соглашение – не влезать в то, что творится за кулисами бизнеса, и не мешать друг другу работать.

…В тот вечер на яхте, куда нас привезли после напряженного выставочного дня, я заприметила одного человека. Высокий молчаливый мужчина лет сорока заинтересованно посматривал в мою сторону, однако не проявлял явного интереса, приглашал танцевать пару раз, но при этом вел себя несколько отстраненно и словно бы вынужденно. Меня это задело – я привыкла к мужскому вниманию, а подобное поведение ставило меня в тупик. Кроме того, вокруг было полно куда как более привлекательных кавалеров, и интерес они проявляли завидный, однако я каким-то шестым чувством понимала, что этот молчаливый человек окажется именно тем, кто мне нужен. Рома мой веселился вовсю, флиртовал с приглашенными журналистками, пил, разумеется, и совершенно не обращал внимания на то, чем занята я. Мне же приходилось трудновато – я то и дело отмахивалась от становившихся все более настойчивыми предложений и при этом старалась не упустить из виду заинтересовавшего меня мужчину. Исподтишка наблюдала за его манерой разговаривать, улыбаться, пить – потому что такие мелочи тоже могут многое сказать о человеке. И попутно изобретала способ намекнуть ему на род моих занятий, заинтересовать, заставить задуматься о сотрудничестве. Возможно, это тот самый единственный шанс, который никак нельзя упустить.

Не придумав ничего умнее, я в конце вечера сунула ему в руку визитку с телефонами, и, когда он в ответ вручил мне свою, я, пробежав ее глазами, даже задрожала: именно то, что мне нужно. Мужчина оказался директором по развитию второй по величине в стране сети торговых центров. Фирма активно развивалась, открывала огромнейшие магазины по всей стране – а следовательно, проблема получения строительных площадок для нее была актуальна. И, разумеется, для их получения нужны связи… О господи, ну бывает же такое везение! Решив брать быка за рога сразу, я выложила ему, чем занимаюсь. Геннадий – так его звали – впервые за вечер посмотрел на меня не просто с интересом, а и с неким подобием уважения.

– Вы позволите проводить вас до отеля?

«А-а-а, сработало! Теперь аккуратно, чтобы не спугнуть…»

– Ну, если вас не затруднит… А то, смотрю, братец мой не собирается никуда идти, выпивка еще не вся закончилась, – как можно небрежнее бросила я, стараясь ничем не выдать охватившего меня волнения. Как мужчина он мне не слишком понравился – я любила другой типаж, ну немудрено – после Алекса… Но вот как в клиенте я была в нем очень заинтересована и готова на все. Ну, почти на все…

Мы шли по освещенной набережной Круазетт от пирса в направлении отелей, я лениво обмахивалась пальмовой веткой, как веером, а Геннадий неожиданно начал рассказывать о себе:

– Знаете, Марго, я ведь не всегда занимался этим бизнесом. Было время, когда наша страна нуждалась не в торгово-развлекательных центрах, а в крепких научных кадрах. Я физик-ядерщик. Работал на военном заводе, трудился, так сказать, на оборонку.