– Ну конечно. Мы же говорили уже об этом, – и он продолжал гладить ее волосы. Они были распущены и свободно касались ее плеч.

Зашел доктор с сестрой. Сел на стул и начал рассказывать о том, что операция прошла нормально. Показатели хорошие. Через несколько дней можно начинать снимать повязку и приучать глаза видеть. И еще много разных терминов и непонятных выражений. Ясно было одно, Санна будет видеть. Возможно, потребуются очки. Потребуется каждый час закапывать в глаза лекарства и ни в коем случае не пропускать. Главное позади, но предстоит еще много работы и так далее и так далее.

Санна была счастлива. Она все время улыбалась и гладила Родиона по руке.

Наконец они опять остались одни и сразу обнялись. Родион был очень серьезен и пытался скрыть это от Санны. Но она заметила, и он объяснил, что волнуется за нее, и уже она его успокаивала и обещала, что все будет хорошо.

И все действительно было хорошо. Девочка начинала прозревать.

Из серого мрака начали проступать силуэты, из белого тумана первые цвета и, наконец, расплывчатые очертания предметов и людей. Родион был всегда рядом, и еще не раз ему приходилось успокаивать ее и радоваться вместе с ней.

Повязку сменили темные очки. Стекла очков светлели, и она увидела его, того, кто всегда был рядом, и кого она любила, как самого близкого человека.

Когда это произошло, она долго стояла перед Родионом, рассматривая его лицо, глаза. Подносила к глазам его руки. Отходила в сторону и, не отрываясь, смотрела на него. Родион испытывал беспокойство, и даже волнение. Он сосредоточенно наблюдал за Санной, пытаясь уловить изменения в ее настроении, но она только улыбалась.

Из клиники они ехали очень долго. Санна попросила таксиста ехать медленно, а сама неустанно смотрела в окно. Родион сначала отвечал на ее вопросы: «А что это?», а затем, прижавшись к ней, лишь показывал пальцем куда-то и произносил слова:

– Дом, деревья, дорога, автомобиль, люди, реклама, автобус, птицы.

И так до самого дома бабушки, куда они поехали в первую очередь. Бабушка, конечно, опять плакала, а Санна начала ходить из комнаты в комнату и все осматривать. Временами она закрывала глаза и ощупывала какой-нибудь предмет. Садилась на диван и тут же вставала и шла на кухню. Открывала шкафчики и трогала все, что попадалось руками. Обнимала бабушку и вглядывалась в ее лицо.

Долго рассматривала фотографию родителей на стене. Она напоминала ребенка, попавшего в магазин игрушек первый раз. И как ребенок, быстро устав, она прилегла на диван и тут же уснула. Бабушке осталось только укрыть ее пледом.

Родион ушел к себе. Было около двух часов ночи, когда он понял, что не сможет заснуть. Он лежал и думал о том, что его жизнь теперь может сильно измениться. Это его пугало. Он чувствовал себя как вор, которого могут в любую минуту разоблачить. Он снова и снова возвращался к воспоминаниям о благородстве своих поступков, но это не утешало его. Он представлял себе будущее Санны. Чем она могла бы заняться. Ее жизнь, наполненную светом, себя рядом с ней. Но чувство тревоги только усиливалось. До него начинало доходить то обстоятельство, что теперь, обретя зрение, Сана значительно меньше будет нуждаться в нем или даже совсем не будет нуждаться, и он может ее потерять. При ее внешности и характере она легко может уйти из его жизни. А для него это смерть.

Вот так безрадостно размышлял он, и долго еще его сознание рождало различные ситуации и варианты развития событий, пока под утро он не уснул.

Утром его разбудил звонок в дверь. Он вскочил, смутно догадываясь, кто это может быть. На пороге стояла Санна и улыбалась.

– Вот я и пришла. Ты рад?

Он обнял ее, забыв, что стоит на лестничной клетке в одних трусах. Все тревоги предыдущей ночи испарились. Она любит его. И он облегченно вздохнул.

Она приготовила завтрак. И они весело разговаривали. Точнее, Санна рассказывала о своем путешествии к нему. Что она видела. Кого она видела. Как она видела. Ей не терпелось выйти с ним на улицу. Пойти куда угодно, чтобы видеть, видеть и видеть. Она ходила из комнаты в комнату, то и дело, расспрашивая о том, что видела.

Наконец они вышли из дома и решили идти в ближайший торговый центр.

Много людей, витрин и музыки вначале ошеломили Санну, но через полчаса она уже улыбалась и с увлечением рассматривала витрины магазинов. Видимо, это у женщин в крови.

К Родиону вернулось беспокойство, но, возможно, это было связано с большим количеством людей и его нелюбовью к общественным местам. Он был подавлен и неразговорчив.

После трехчасовой прогулки по магазинам, Санна наконец согласилась идти домой, но на это ушла еще пара часов. Она все хотела знать и непрерывно задавала вопросы. А дома, едва поев, она легла на диван и сразу уснула.

Родион смотрел на ее лицо, красивое, спокойное, счастливое и чувствовал тяжесть в животе. Это был признак сильного волнения. Счастье, которое испытывала Санна, было связано не с ним, а с враждебным ему миром. И он начинал чувствовать, что теряет Санну или мог потерять ее, если она уйдет из его мира.

– Иди ко мне, – Санна проснулась и протянула к нему руки. И все, больше никаких мыслей и никаких тревог. Она его. Она его.

Прошло совсем немного времени и, наблюдая за Санной, невозможно было сказать, что совсем недавно это была другая девушка, настолько она освоилась в новом качестве. Неизменными оставались ее веселость, романтизм и наивность, что добавляло ей обаяния и привлекательности.

Она совершенно легко научилась читать и писать. Сложнее было с компьютером, но благодаря Родиону она и с ним справилась. И приступила к поиску работы.

Первым делом она обратилась по телефону, который увидела по телевизору в объявлении о курсах при телеканале. Ей назначили собеседование, на которое они с Родионом опоздали.

Стоя в коридоре перед дверью, они намеревались уйти, но из кабинета вышел молодой человек и, посмотрев на Санну, спросил:

– Вы на собеседование?

– Да, но мы, наверное, опоздали, – по-детски наивно ответила Санна и скривила рот.

– С вашей внешностью вы никогда не опоздаете. Проходите.

Санна посмотрела на Родиона, тот кивнул ей, и она вошла в кабинет.

– Присаживайтесь, – сказал молодой человек, закрывая за собой дверь.

Он сел за стол, она напротив, в кресло.

– Хотите работать на телевидении?

– Я хочу быть диктором.

– Меня зовут Антон. Я занимаюсь набором персонала. Расскажите о себе. У вас есть резюме?

– А что это?

Антон откровенно улыбался. Он и не мог по-другому отреагировать. Невозможно было не улыбаться, глядя на это потрясающее создание. Удивительно красивое лицо, с открытым взглядом и умными проницательными глазами, и в тоже время такие по-детски наивные интонации. Мельком, возникала мысль, что перед вами хорошая актриса, но она тут же исчезала, и вы верили, что перед вами честный и искренний человек. И еще. Не совсем верилось, что такое бывает.

Антон всегда был в среде привлекательных и красивых людей. Это была его работа. Он привычно воспринимал красивых женщин, регулярно проводя кастинги для нужд теле– и кинокомпаний, и его сложно было удивить женской привлекательностью, но это был тот случай, когда перед ним была безусловная звезда, и нельзя было терять время.

Он продолжал задавать какие-то вопросы, не обращая внимания на ответы и лишь неотрывно глядя на Санну. Скромно одетая девушка. Не избалованная успехом и не развращенная деньгами. С такой внешностью.

– Вы откуда приехали? Давно в Москве?

– Я родилась тут и живу с… – она замялась, – с бабушкой в Сокольниках.

Антон сделал пару звонков и тут же предложил ей провести фотосессию.

– Хорошо. Только мне надо Родиона предупредить.

Они вышли из кабинета. Она подошла к молодому человеку и что-то ему сказала. Он кивнул головой и дал ей маленький пластиковый флакон.

– Я готова, – сказала Санна, подходя к Антону и поправляя волосы.

Поднявшись этажом выше, они вошли в большое помещение, увешанное металлическими конструкциями и прожекторами. Посередине возвышалась небольшая сцена, ярко освещенная. На ней сидел мужчина с длинными волосами и с фотоаппаратом на шее. Еще пара камер стояла тут же на штативах.