- Это большая глупость. Законы должны быть дифференцированы: интеллектуальная собственность интеллектуальной собственности рознь. И законы не должны вступать в конфликт с желанием творцов, правообладателей. Иначе получается, как в футболе, штрафной в пользу провинившегося. Музыкант хочет, чтобы его музыка была выложена бесплатно, он хочет, чтобы она была доступна повсюду. По большому счету ему за это не нужны никакие деньги. А допотопные, ставшие абсолютно бессмысленными законы о защите авторских прав настаивают на оплате даже независимо от желания исполнителя - это абсурдная ситуация.

Законы эти давно пора менять, причем не в локальном российском смысле - глобально, принципиально менять основы построения всего мирового законодательства об авторском праве и интеллектуальной собственности. Надо делать то, что говорит Лоуренс Лессиг: законы должны работать на творцов и на будущее, а не цеплять их граблями прошлого века.

Что же касается России… Знаю, что Россия, в связи с ВТО и прочими подобным делами, находится под очень серьезным прессингом со стороны американских лоббистов, которые ведут нас в абсолютно бесперспективном и деструктивном направлении защиты интересов не столько авторов, сколько корпораций. И тем не менее полагаю, что Россия должна если не откреститься от этого дела, то хотя бы взять вежливый тайм-аут. Просто не реагировать на это бессмысленное лоббирование, которое само собой закончится, думаю, года через два-три. Когда эти так называемые правообладатели сами собой обанкротятся.

Смешение понятий

Согласно Закону об авторском праве и смежных правах (ЗоАП, ст. 7), программы приравниваются к литературным произведениям. Так и написано: "литературные произведения (включая программы для ЭВМ)". Очевидно, таким образом законодатели пытались заделать ту огромную логическую дыру, которая на Западе в конечном счете привела к появлению всего "опенсорсного" направления. Дело в том, что перед американскими законодателями в начале 1980-х стояла нетривиальная задача: с одной стороны, у них потребовали, чтобы программы как-то охранялись. С другой стороны, то, что в программах действительно стоит охранять, подозрительно легко подпадает под определение "идеи, методы, процессы, системы, способы, концепции, принципы" и т. д., которые никакой законодательной охране не подлежат. Иначе давно нашелся бы умник, захотевший запатентовать теорему Пифагора или закон Бойля-Марриота.

Вот законодатели и вывернулись: вроде бы алгоритм есть "идея", которая не охраняется, но сама программа уже охраняется. Совсем скоро все забыли, зачем это делалось, и фактически в программах стали охранять все. Не смирившиеся с таким положением вещей Столлмен со товарищи организовали Free Software Foundation, ну и далее по тексту. Но сам парадокс остался: в ЗоАП даже специально написано, что программы охраняются, будучи выражены "на любом языке и в любой форме, включая исходный текст и объектный код". Украсть программу, переписав ее, например, на другом языке, не получится - все в точности так же, как и с переводами литературных произведений.

Но на самом деле у программ и литературы можно, да и то с некоторой натяжкой, найти лишь одну общую черту: и то и другое представляет собой текст. В остальном сходства у них не больше, чем у матраса и матроса (оба в полоску). Если литературное произведение, как и упомянутая Троицким музыка, представляет собой конечный продукт, на который можно любоваться, поставить его на полку, оценить эстетически или объявить идеологически вредным, то программу можно оценивать только как инструмент. Инструмент тоже может быть красивым, но по большому счету важно одно: насколько он функционален, пригоден "для"… ну, например, для создания тех же литературных произведений. И вопрос о бесплатности и платности, открытости и закрытости программного кода - совершенно иной вопрос, нежели проблема копирайта для литературы или музыки.

Автор: Леонид Левкович-Маслюк

Материалы в рубрике "Образование" завершают тему предыдущего номера. Там были приведены справочные сведения по ряду ведущих вузов страны, представленных в различных рейтингах и добившихся успеха в недавних конкурсах. Здесь читатель может ознакомиться с мнениями экспертов - преподавателей и работодателей, и начинаем мы с преподавателей. Двум профессорам, авторам популярных учебников и монографий, регулярным участникам конференций и совещаний по ИТ-образованию, мы предложили ответить на четыре вопроса о положении дел. Анатолий Шалыто, заведующий кафедрой "Технологии программирования" СПбГУ ИТМО, в данном случае представляет, условно говоря, "столицы". Николай Непейвода, доктор физико-математических наук, профессор математического факультета Удмуртского Госуниверситета, представляет столь же условные "регионы".

1. Какие вузы (не более десяти) можно порекомендовать выпускникам школ (в первую очередь в "регионах") по ИТ-специализациям и куда они могут пойти работать, закончив их? Есть ли такие вузы в регионах или только в самых крупных центрах (Москва, Питер, Новосибирск…)?

2. Насколько востребованы ИТ-специалисты в регионах?

3. Насколько востребовано дистанционное ИТ-образование?

4. Каким набором знаний должен владеть выпускник вуза для успешной профессиональной карьеры в области инфотехнологий (или - если это не одно и то же - для того, чтобы быть уверенным в высоком качестве своей профессиональной подготовки в области ИТ)?

1–4. Прежде всего скажу об образовании. Это весьма болезненная проблема, поскольку образование вообще крайне инерционная область (последствия изменений можно оценить лишь через двадцать лет) и к ней неприменимо понятие прогресса (улучшив одно, обязательно что-либо потеряем). Повторю положение, которое не учитывается авторами большинства советов и особенно противозаконных образовательных стандартов и примерных учебных планов: в ИТ бессмысленно понятие инновации и погони за модой, поскольку, начав на первом курсе учить новейшим технологиям, на выходе мы получаем выпускника, владеющего технологиями, уже вышедшими из моды либо морально устаревшими. Россия всегда побеждала (если побеждала) не числом и дисциплиной, а умением и инициативой.

Поэтому у нас готовить кодеров просто бессмысленно (наши дороже и не столь дисциплинированны и поладливы, как индийцы или китайцы). Далее, само понятие набора знаний ошибочно. Знание предполагает прежде всего возможность собственной модификации. Теперь перейду к ответу на вопрос о содержании образования.

Выпускник должен владеть фундаментом, организовать у себя на его базе СИСТЕМУ знаний и умений и уметь применять эту систему ко всему, что ему встретится в жизни. Это, как показывает наш опыт, гарантирует ему профессиональную карьеру (отнюдь не обязательно в области инфотехнологий, но умения в этой области очень пригождаются). Он востребован везде, где нужно творческое мышление вместе с высокой техникой работы.

Если ты вышел из университета, научившись критически мыслить на высоких уровнях и быстро учиться всему, что окажется необходимым, а также получив опыт применения этих фундаментальных основ к достаточно сложным и разнообразным задачам, ты не пропадешь и тебя учили правильно.

Конечно, есть и такое понятие, как традиционный престиж вуза. Скажем (пример условный), выпускник МГУ будет востребован, несмотря на реальное качество образования в МГУ в данный момент (для преодоления инерции восприятия обществу потребуется не менее тридцати лет).