Тоби замолчал. Не отрывая глаз от Марка, он безмолвно взял Кэролайн за руку и сжал ее.

— Нет, — сказал Тоби, — он никого не видел и не слышал. Сначала он был оглушен грохотом, затем у него все расплылось перед глазами. Он потерял сознание, но как-то смог выбраться из зала. Во вторник утром рисунок статуи Основателя по-прежнему красовался на полу, а рядом валялся металлический стержень. — Тоби покачал головой. — Джордж туда не возвращался. Оказавшись дома, он поведал семье всю эту историю. Жена уложила его в постель и вызвала врача. Во вторник вечером, продолжая семейные традиции, на работу вместо него вышел внук. Молодому Губерту, его внуку, минуло шестнадцать, и парень он толковый. Он не только обыскал зал. Он торчал рядом с ним на страже чуть ли не все ночи напролет. И вот что он поведал мне о последних событиях.

Тоби нервно вскочил с кресла.

— Давайте представим, как все это выглядело! Итак, суббота. Во второй половине дня, при ярком свете, Губерт кружит вокруг зала, держась недалеко от него. От вторника до субботы он ничего не видит и не слышит. Но однажды он различил звук, доносящийся из здания, и стал ломать голову, что это может быть. Губерт обогнул здание с северной стороны и осторожно влез в зал. Спустился к бассейну в подвале. Тут он понял, что это были за звуки. В бассейне, который должен был быть пустым, было полно воды. Причем наполнили его, видимо, только что: по воде еще шла рябь. Билли Коул, главный сантехник, обслуживающий нижний этаж, говорит, что любой, кто знает, что к чему, может без труда залить бассейн. В подвальном помещении, окна которого на уровне земли и скрыты деревьями, всегда стоит полумрак. В глубоком конце бассейна воды на десять футов, а он вместе с вышкой расположен ближе всего к дверям. — Тоби отдышался. — Губерт сразу же кинулся его осматривать. Он заметил, что вода еще колышется и вместе с ней — блики белых изразцов на дне. Подойдя к глубокому краю, он перегнулся через бортик. И тут кто-то из-за спины, кого он не видел, с силой толкнул его. А Губерт не умеет плавать. — И снова Тоби сделал паузу.

Выражение лица Тоби свидетельствовало о крайнем негодовании по поводу того, что он должен был рассказывать. Об этом говорила даже его артикуляция. Открытая сигаретница, серебряная настольная зажигалка, серебряная же пепельница гипнотически поблескивали, отражаясь в полировке кофейного столика.

— Марк, — резко бросил он, — я никогда не видел, чтобы ты так плохо выглядел.

— Меньше всего я думаю о том, как выгляжу. Ты хочешь сказать, что мальчик там погиб? И никто ему не помог?

— Нет! — гневно буркнул Тоби, но тут же взял себя в руки. — По счастливой случайности или, может, по милости Божьей, тот самый Билли Коул как раз проходил по Тропе Привидений. Он услышал крик и плеск воды. Билли выбил окно в подвале и пролез внутрь. Губерт уже опускался на дно, когда Билли нырнул за ним. Он спас ему жизнь, тут же стал делать искусственное дыхание. Он спас его буквально чудом. Просто чудом!

— Ты говоришь, это было сегодня днем? Сейчас он в порядке?

— Насколько может быть в порядке человек, который чуть не утонул и натерпелся таких страхов, — да.

— Думается, я встречал этого парнишку Джонсона, то есть Губерта. В шестнадцать лет он получил право учиться в Куин-колледже. Я и не знал, что он не умеет плавать.

— Да никто не знал, — пожал плечами Тоби. — Считается, что все умеют плавать, да? Это наше неоспоримое американское убеждение. Губерт никому не говорил, что не умеет держаться на воде, потому что стеснялся. Но мы столкнулись с классным шутником, который отколол этот номер в спортзале. Верно?

— Ради всех святых, Тоби! — вскричала Кэролайн. — Стоит ли так на этом зацикливаться?

— Да! Стоит! В этом-то все и дело. — Он повернулся к Марку. — Об этой истории — когда Джордж потерял сознание — перешептывались по всему Куиншевену. А теперь о ней говорят не только шепотом; она стала общеизвестна. И декан, и мастер — оба в отпуске. Будь тут современное учреждение, делом занялись бы их заместители, помощники. Но здесь… О боже! Разбираться поручили отцу Кэролайн. — При этих словах Тоби ударил кулаком по кофейному столику. — Поймите меня правильно. Доктор Кент — прекрасный человек. Хороший историк. Но он придерживается одного мнения об этом деле, а я другого. Так что мы договорились, что судьей в этом деле будешь ты.

— Польщен, — совершенно искренне ответил Марк. — Конечно же я к твоим услугам, если ты считаешь, что я могу чем-то помочь.

— О, еще как можешь! На этот счет не беспокойся. Просто выслушай мою версию. Вот как эта история может выглядеть.

— И как же?

— На первый взгляд, — стал излагать Тоби, — некая уважаемая личность в колледже или в Куиншевене — на самом деле маньяк со склонностью к убийствам, он и пытался убить двух человек и едва не преуспел в этом. Так?

— На первый взгляд да.

— Хорошо! В таком случае рисунок статуи Основателя не имеет никакого смысла. Разве что как приманка. Сначала маньяк нарисовал его на западной стене и захихикал, как привидение, чтобы напугать Джорджа. Как этот мерзавец и предполагал, Джордж попытался стереть рисунок. Все шло, как и задумывалось. Маньяк заставил Джорджа два дня маяться над загадкой. Затем он намалевал рисунок на полу под балконом. Когда Джордж ползал по полу, его голова на фоне светящейся краски была отличной мишенью. — Тоби брезгливо поморщился. — То же самое относится и к Губерту: мальчишка попал в очередную ловушку, подстроенную убийцей. Готовясь вечером использовать бассейн, маньяк решил наполнить его водой. Где-то в подвальном помещении он оставил бы еще несколько светящихся пятен, чтобы подманить Губерта к глубокой части бассейна. Но Губерт еще днем услышал, как наполняется бассейн, и маньяку представилась неожиданная возможность. Он столкнул Губерта в воду, чтобы тот утонул. Как бы там ни было, это был всего лишь один из способов убить его. Точно ли я изложил ситуацию?

— Да, — признал Марк, переводя дыхание. — Думаю, что довольно точно.

Тоби Саундерс поднялся на ноги.

— Верно! — усмехнулся он и кивнул. — А теперь я должен сказать тебе, здесь и сейчас: я не верю ни одному слову из того, что было сказано. Я не думаю, что шутник вообще собирался кого-то убивать.

Кэролайн вскинула голову. Застыв на месте и приоткрыв рот, она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Тоби! Ты серьезно? Отец считает…

— Я знаю, что он считает. Но ведь ты не слышала, что я говорю. — И снова Тоби, который так и не присел, внимательно посмотрел на Марка. — Если шутник в самом деле собирался убить такого безобидного старого человека, как Джордж, почему же он этого не сделал? Имея при себе тяжелый металлический стержень и ясно видя цель, как он мог промахнуться? Как получилось, что он промазал… — Тоби широко развел руки, — почти на полтора фута. То же самое и с Губертом. Я согласен, что, когда шутнику представилась неожиданная возможность, он столкнул Губерта с бортика. Но неужели затем, чтобы убить его? Нет! Я намекну вам. Кто знал, что Губерт не умеет плавать? Его родители, может, дедушка с бабушкой. И больше никто. А ведь мы, все мы, убеждены, что любой здоровый шестнадцатилетний мальчишка должен плавать, как рыба. Я прав или ошибаюсь?

— Скорее всего, прав, — признал Марк.

— Этот шутник, может быть, и маньяк. Думаю, он таков и есть. Может, он хотел до смерти перепугать Джорджа и Губерта — что, собственно, он и сделал. Но это всё!

Кэролайн тоже вскочила на ноги.

— Если все так, Тоби, то почему тебе не приходит в голову мысль о каком-то сумасшедшем?

— Может, и приходит.

— А если он не хотел ни убивать, ни причинять им вред, чего же, ради всех святых, он хотел добиться?

— В том-то и дело, — честно признался Тоби. — Я не знаю.

— Тоби, это смешно!

— Признаю. Да и меня эти игры со смертью пугают, как настоящее убийство, — вот что на самом деле я пытаюсь сказать. Но даже у весельчака со сдвигом по фазе есть причины поступать так, а не иначе. Кто-то почему-то вдруг изображает статую Основателя. Кто-то — и тоже непонятно по какой причине — промахивается по замечательной мишени… Ведь попасть по ней — как дважды два. Но кто это делает? И почему?