— После чего…

— Нет, не останавливайся, Марк, продолжай!

— После чего мисс Лестрейндж, которую я встретил накануне утром, решила без звонка и без стука проскользнуть к нам в дом и в облике фатальной женщины явилась словно на назначенное свидание.

— И что здесь тебя так удивило? — шепотом произнесла Джудит. — Она поступала так и раньше, когда… Она, наверное, решила, что ты один?

— Скорее всего, так и было. Бренда едва не сделала ту же ошибку, но услышала голоса. Со мной были Тоби и Кэролайн, но жалюзи были опущены, а марка и год выпуска машины Тоби точно такие же, как и у моей.

— Понимаю, понимаю, понимаю! И значит… Бренда?

— В детали вдаваться не стоит. Она сказала, что отправляется к Джейн Гриффит. У которой не появилась. Она всего лишь хотела как можно быстрее добраться до апартаментов Чедвика, чтобы отплатить мне той же монетой.

Он не собирался так много рассказывать, не думал выкладывать ей даже десятую часть. И тем не менее в этом странном полумраке, испытывая облегчение от того, что кто-то преисполнен к нему доверия, он стал говорить, не думая над своими словами. И дернулся, как от укола, лишь когда услышал в ответ тихий и яростный голос Джудит:

— И это тоже удивило тебя, Марк?

— Я… прости, не понял?

— Неужели тебя удивило, что она попыталась отомстить тебе? Послушай, я поняла — ты тоже хочешь рассчитаться с ней с моей помощью.

Звук, который донесся из темноты, был не столько шепотом, сколько всхлипыванием.

Насмешливое эхо поразило Марка Рутвена до глубины души. Оно отразилось от округлого свода здания, которое называлось Новой библиотекой потому, что до 1795 года его не могли завершить. Архитектор, зараженный неодолимой страстью к неоготике, привез даже в Новый Свет готические арки с резными изображениями горгон, святых и чудовищ.

В главном зале они были изображены высоко под потолком, и Марк их не видел. Но он чувствовал их присутствие — они ехидно скалились, ухмылялись или скучали в душной, слегка пахнущей мускусом атмосфере, которую создавало обилие книг.

— Джудит, ты понимаешь, зачем я тебе все это рассказал?

— Нет. Но хочу, чтобы ты объяснил. О господи, как я хочу этого!

— Дело в том, что…

— Прошу тебя, не извиняйся. Боюсь, что это была моя собственная глупая ошибка. Ты никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса, пока…

— Это неправда!

— И даже сейчас ты говоришь со мной только потому…

— И это неправда! Я рассказал тебе все это, чтобы доказать, что Бренда — или же Чедвик, что одно и то же — никак не могли быть у Красного коттеджа в момент смерти Роз Лестрейндж. Они были в квартире Чедвика; пусть они там и остаются, и черт с ними. Только это я и имел в виду!

— Не верю. Не верю ни одному слову. Но, как ни странно, почему-то меня это не волнует. Марк…

Джудит, которая подчеркнуто отодвинулась от него, снова повернулась к Марку. И в этот момент кто-то начал стучать в боковую дверь северного крыла библиотеки.

Конечно, звук гулко разнесся в пустом помещении, хотя кто-то легко и с паузами постукивал костяшками пальцев. Тем не менее в молчании ночи этот стук поразил их как громом.

Джудит опустила руки, и у нее вырвался сдавленный, едва ли не истерический смешок. Пройдя мимо него, она прислонилась к деревянному экрану перед лампой на столе секретарши библиотеки.

— Я говорила тебе, что свет будет виден отовсюду! — с напускным спокойствием бросила она и снова засмеялась. Дернув за цепочку, она включила лампу.

Вспышка света, пусть и приглушенная зеленым абажуром, моментально ослепила их. Но голос Марка прозвучал очень твердо:

— Это никого не касается, да и что тут такого… Если Тоби знает, что я здесь, то это известно еще полудюжине людей. Успокойся!

Прикрыв ладонью глаза, перед которыми плавали цветные круги, он с трудом различал бледное лицо Джудит с красными губами и голубыми глазами, зрачки которых на свету сузились до размеров булавочной головки. А на стене, обшитой черно-коричневыми панелями, он увидел причудливые силуэты горгон.

Снова раздалось постукивание в дверь.

Марк припомнил, что запер ее изнутри. Порывшись в кармане, он извлек кольцо с ключами. Все еще прикрывая глаза от света, он двинулся к двери через освещенный проход, который был полон теней от бюстов, похожих на отрубленные головы.

Он шел не торопясь, тихо ругаясь про себя.

— Все в порядке! — громко сообщил он. — Я здесь! — И вдруг он замер.

Не подлежит сомнению, решил он спустя мгновение, что привидевшееся ему зрелище — всего лишь галлюцинация. Перед ним вдоль северного крыла тянулись пять проходов. Все они были заставлены массивными книжными шкафами, двенадцати футов в высоту, и увенчаны почерневшими гипсовыми бюстами. Как правило, он едва замечал эти головы и уж тем более не считал их.

И тем не менее, когда он сейчас скользнул взглядом по верхней части одного из шкафов, ему показалось, что там стоит на одну голову больше.

Бред! Последствия внезапной вспышки света!

Там наверху не было ни одной лишней головы, ни одна из них украдкой не переместилась с места на место.

Озноб, от которого у него похолодело в груди, имел причиной только вечернюю прохладу — просто похолодало с приходом ночи. Из боковой двери тянуло сквознячком — ничего больше.

Марк торопливо подошел к двери, повернул ключ в замке и открыл.

— Марк, — услышал он голос Кэролайн Кент, — прости, что я… — Кэролайн запнулась. Она смотрела мимо него в сторону главного холла, без испуга, но с удивлением и возбуждением. — Где Тоби? — спросила она. — Где мой отец? Они еще не рассказали тебе последние новости?

— Новости? — переспросил Марк.

Да, на улице похолодало. Кэролайн поплотнее запахнула легкую куртку, накинула на голову шелковый шарфик и за вязала его под подбородком. Прежде чем войти, она коротко обрисовала ситуацию.

— Отец и Тоби, — сказала она, — пошли в библиотеку два часа назад. Разве ты их не видел?

— Нет, но я пришел сюда недавно, два часа назад меня здесь не было.

— Ну конечно, это все дорогая матушка, — резко бросила Кэролайн, поднимая темно-карие глаза, полные мольбы. — Вечно волнуется из-за пустяков. Она боится, что их увидят в «Майк-Плейс» в Куиншевене, ибо стоит им взять по стакану пива, как пойдут разговоры. Даже этим утром, когда Тоби вытянул отца прогуляться за утренними газетами, она сказала, что этого не надо делать. А вечером, когда они через два часа не вернулись домой, она меня послала за ними. Марк!…

— Да?

— Послушай, это важно, — повернула она к нему голову. — Этот милый лейтенант Хендерсон заглядывал в нам после обеда, чтобы встретиться с отцом. Полиция уже имеет версию, уже практически пришла к каким-то выводам.

Марк выпрямился. Когда он сталкивался с практическими проблемами, а не с такими эмоциональными, как присутствие Джудит Уолкер, он проявлял ясность мышления и его мозг работал очень четко.

— Полиция пришла к какому-то заключению? — спросил он.

— Думаю, что могу изложить его.

— И к какому же?

— Они решили, что смерть Роз Лестрейндж была самоубийством. Они удостоверились, кажется, с помощью эксперимента, что дверь спальни, запертую изнутри, открыть было невозможно.

— Ради бога, откуда ты это знаешь?

— Не важно.

— Нет, важно. Потому что это все чушь!

В главном холле гулко прозвучали шаги. На другом конце освещенного прохода появилась Джудит Уолкер, испуганная и напряженная.

То, о чем они говорили, касалось ее точно так же, как и Марка. Но на Кэролайн его слова оказали странное воздействие.

Кэролайн, обычно спокойная и бесстрастная, весь строгий облик которой доказывал, что она чужда нервных вспышек, распустив шарф, сдернула его с густых вьющихся волос. Было видно, что она с трудом сдерживает желание топнуть ногой.

— Мне бы не хотелось слышать от тебя такие заявления! Мне вообще не нравится, когда люди так говорят. Это только раздражает и не имеет никакого смысла. О господи! По-твоему, тут замешаны привидения?