— Простите?

— По большому счету ваше открытие ничего не даст. Оно лишь откупорит новую бутылку с джиннами — мотив для убийства мог иметь кто угодно.

— Например?

— Ну как же! Взять хотя бы Фрэнка Чедвика. Когда в Куиншевене у аптеки Барни я спросил его о Роз, он замялся, и было видно, как все его тщеславие полезло наружу. Когда мужчина полон такого чванства, как Чедвик, женщина не должна слишком полагаться на себя.

И снова Марк остановился — на этот раз, чтобы поразмыслить.

— Хотя подождите, — спохватился он. — Дело не в этом! Чедвик тут ни при чем. Он заботится о Бренде: он обеспечивает ей алиби надежное, как крепость. И сейчас я понимаю, что мы оказались в куда худшем положении, чем думали.

— Бросьте, Марк! Конечно же все не так плохо! Фелл что-нибудь выяснил?

— Он реконструировал картину убийства, если не считать мелких деталей, касающихся загадки закрытой комнаты. Он установил, что в полночь убийца был в спальне. Я думаю, он догадывается, кто убийца, но ручаться не могу…

— Фелл знает, кто убийца? — резко перебил его доктор Кент.

— Повторяю: ручаться не могу. А ведь полиция, полагаю, подозревает нас. Доктор Фелл…

В этот момент он появился в проеме полуоткрытых дверей.

Во время своего диалога они слышали, как он прохаживается по коридору. По всей видимости, он успел осмотреть и маленькую комнатку для завтраков, и кухоньку в задней части дома; был слышен скрип дверей.

И теперь он вдруг застыл у дверей гостиной, что невольно заставило Марка напрячься; он продолжал стоять в ожидании чего-то, потом наконец ткнул тростью в дверь, распахнув ее.

Боком пройдя в комнату, он вскинул подбородок и пытливо посмотрел на них поверх криво сидящего пенсне. Сэмюел Кент сразу перешел в наступление.

— Это так, Фелл? Мне страшно хочется выжать из вас всю правду, — выпалил доктор Кент, — какая бы она ни была. Марк все правильно понял? Вы в самом деле знаете убийцу?

— Нет! — ответил доктор Фелл. Он ткнул наконечником трости в изящный ковер и странно взглянул на Марка. — При всем обилии вариантов, — пробормотал он, — есть два человека, которых всерьез можно подозревать. Но если я сейчас назову их, вы запустите канделябром мне в голову. Но дело не только в этом! Два аспекта этого дела должны сойтись воедино без сучка и задоринки — лишь тогда мы увидим истину. Ваше поведение меня не удивило, Марк, но, клянусь Богом, меня удивляет Сэм Кент! — Теперь он смотрел на доктора Кента в упор. — Вам, сэр, больше не хочется выжать из меня всю правду? Ну, спасибо! Моя благодарность простирается от океанских глубин до небесного свода. Особенно учитывая вашу крайнюю заинтересованность в информации…

— Фелл! Я старался изо всех сил! Когда я в первый раз позвонил вам в Нью-Йорк, я сказал…

— Вы много что мне сказали. Вы взывали к здравому смыслу и, что бы ни было у вас на душе, взволнованно говорили о происходящем. Итак, если не считать убийства, что для вас главное во всем этом деле?

Доктор Кент поджал губы.

— Та личность, — буркнул он, — которую не совсем удачно окрестили «шутником из спортзала».

— Вот как?

— Да! Конечно, мисс Лестрейндж не могла быть этим шутником. Версия Тоби Саундерса была абсурдной с самого начала. Но мисс Лестрейндж знала, кто на самом деле был им. Испытывая болезненное пристрастие к чужим тайнам, она таки выяснила, кто из нас развлекался таким образом. И убийца заколол ее, чтобы заткнуть ей рот… Этого вы не можете отрицать?

Доктор Фелл не ответил.

— Я спрашиваю — этого вы не можете отрицать? — повторил доктор Кент.

— Я…

— Я не знаю, кто этот шутник, — не дал ему ответить доктор Кент. — И не собираюсь делать вид, что знаю. Но вы пойдете по неправильному пути, если будете постоянно употреблять слово «шутник». Как я утверждал с самого начала, в спортивном зале произошло два неудачных покушения на убийство. Кто-то непонятно по какой причине попытался убить сначала старого Джорджа Джонсона, а затем юного Губерта Джонсона. Фелл, неужели и теперь кто-то может считать это шуточками? Мисс Лестрейндж была убита потому, что знала правду. И разве вы забыли, что прошлой ночью в библиотеке кто-то попытался сбросить на голову Джудит Уолкер сорокафунтовый гипсовый бюст? В данный момент миссис Уолкер находится у себя дома, но до сих пор не осмеливается рассказать, что же потом ее так напугало.

Сложив дужки очков и засунув их в нагрудный карман, доктор Кент кивнул в сторону окон гостиной. На них висели портьеры густого винного цвета. Но их редко опускали; подняты они были и сейчас. За открытыми окнами стояла теплая сыроватая ночь, полная стрекота сверчков; был виден стоящий напротив дом Джудит, в котором горели почти все окна.

Оттуда не доносилось ни звука.

— Думаю, не было необходимости объяснять все это, — вздохнул доктор Кент, когда и доктор Фелл, и Марк промолчали. — Черт побери, Фелл, полагаю, что вы согласны со мной!

— Хм! Как сказать… Почти согласен…

— Почти?… Когда мы были в «Майк-Плейс», после того, как Марк вышел встретить молодого Чедвика, вы, помнится, уже согласились. Мисс Лестрейндж, сказали вы, никак не может быть тем шутником из спортзала. Вы отказались тогда от этого предположения. Нельзя не признать, что она способствовала распространению скандальных слухов вокруг своего имени и даже тайно посетила изолятор в компании Фрэнка Чедвика…

— Изолятор? — удивив собеседников, выкрикнул Марк. — Изолятор!

Оба академика уставились на него.

— Если то, что вы сказали о Роз Лестрейндж, соответствует действительности, — заявил Марк, — то это полностью объясняет ее поведение. Сюда не вписывается только тайное посещение изолятора.

— Я отказываюсь понимать… — пробормотал доктор Кент, но Марк прервал его.

— У нее вообще не было любовников! — возбужденно произнес он. — Верно?

— Конечно, верно, — кивнул доктор Кент.

— Чедвик постоянно наносил ей визиты; мы предполагаем, что он пытался завоевать ее. И я могу представить — я просто в этом не сомневаюсь! — он приходил в ярость, когда понимал, что она всего лишь потешается над ним. Не так ли? Нет, я не утверждаю, что произошел скандал, этого еще не хватало! И в то же время… э-э-э… в то же время у меня нет сомнений, как примерно развивались события. И зачем она будет тайно пробираться в изолятор с Чедвиком или каким-то другим мужчиной? Это какая-то чушь! Невозможно поверить! Или вы думаете, что Джудит Уолкер выдумала всю эту историю?

Сэмюел Кент поднял на него глаза.

— Это вам рассказала миссис Уолкер?

— Ну… Джудит говорит, что видела их. Роз Лестрейндж открывала ключом дверь изолятора. А вы считаете, что Джудит все сочинила?

— К сожалению, Марк, я уверен, что она ничего не придумала. Ох, черт побери! Миссис Арнольд Хьюит, жена нашего шефа, сама видела, как мисс Лестрейндж вместе с каким-то неизвестным молодым человеком именно таким образом проникла в изолятор.

Едва Марк попытался взять слово, как доктор Кент вскинул руку.

— И я прошу вас, — остановил он Рутвена, — не задавать мне вопросов, почему эта дама вела себя столь странно. Думаю, какими-то скромными знаниями человеческой натуры я все же обладаю. С другой стороны, я не детектив, каковым можно считать Гидеона Фелла. И все же рискну высказать смелое предположение. Выясните причину этого тайного посещения изолятора — и вам откроется вся истина.

Доктор Гидеон Фелл, который стоял, опираясь на обе трости, с шумом перевел дыхание.

— О господи, — прошептал он.

Сэмюел Кент, взглянув на него и встретившись с ним глазами, помрачнел.

— Я знаю вас тридцать пять лет, — сказал он, — но никогда раньше не видел у вас такого выражения лица. Вы расстроены? В чем дело? В том, что я совершенно не прав?

— Нет, нет, нет! — трубно ответил доктор Фелл. — Дело в том, что вы можете оказаться совершенно правы — хотя вы этого не понимаете.

Откуда-то с другой стороны Лужайки, уже затянутой влажным ночным туманом, донесся женский вскрик.