Его низкий голос эхом отдавался под сводами готических арок. Марк убрал письмо в папку и засунул ее в карман.

— Понимаю! Теперь я все понимаю! — пробормотала Джудит. — Но… Марк! Если Коллинз придумал историю закрытой комнаты в 67-м году… или в 69-м?

— Идея пришла ему в голову в 67-м году, когда он работал над замыслом «Лунного камня». Но до 69-го года он не собирался писать второй роман.

— Продолжение предыдущего?

— Да! А теперь вспомним: в начале ноября 1867 года Диккенс едет в Америку с курсом лекций. В декабре Коллинз пишет три письма. Они датированы различными числами, но отправляются в Америку все вместе. Он описывает замысел романа, построенного на тайне закрытой комнаты, сознательно умалчивая о разгадке, и это лишь разжигает любопытство Диккенса. А вы знаете, где был Диккенс в день своего рождения, 7 февраля 1868 года?

Джудит пожала плечами:

— Наверно, я должна бы знать, но не помню. И где же он был?

— Здесь, в Вашингтоне. Он останавливался на Двенадцатой улице, в ее пересечении с самым началом Пенсильвания-авеню, почти напротив Казначейства.

— И там Диккенс получил эти письма? — заволновалась Джудит. — А ты спустя восемьдесят лет проследил их путь?

— Просто мне повезло, вот и все. Но неужели ты не понимаешь…

В густом сумраке библиотеки их охватило ощущение, будто появившаяся из прошлого рука складывает кусок за куском труднейшую головоломку

— …ты не понимаешь, — горячился Марк, — все: от мельчайших деталей до целого замысла, представленного Диккенсу, — говорит о том, что человек сам все это сделал.

Тихий смешок Джудит раздался в почти полной темноте.

— Марк, — сказала она, — я тоже кое-что знаю о нем. Тот еще был тип твой Уилки Коллинз. Помню, я читала, как он вел себя в роли крестного отца на крестинах: маленький толстенький человечек, до неприличия упившийся шампанским и бренди, держит на руках ребенка и удивленно моргает сквозь очки: «Ребенок пьян! Господи помилуй, да ребенок пьян!»

Марк кивнул:

— Могу рассказать тебе еще историю о нем, Джудит. Этот анекдот обнародовал он сам: как он познакомился со своей любовницей, когда она в нижнем белье убегала от преследовавшего ее злодея, который…

Кэролайн Кент вскочила на ноги. Хотя говорила она негромко, видно было, что девушка едва сдерживает гнев.

— Марк Рутвен, прекрати нести эту смешную чепуху! С меня хватит! Я этому не верю!

Марк уставился на нее:

— Чему ты не веришь? Что ему пришла в голову совершенно новая идея?

— Нет, нет, идеи здесь ни при чем! Я хочу сказать… о господи, напиться на крестинах! Бежать за женщиной в белой рубашке!

— Кэролайн, дорогая, — взмолилась Джудит; у нее был слегка смущенный вид, но она преодолела неловкость, — не надо быть такой щепетильной, из-за того что Тоби Саундерс придерживается таких взглядов! Марк, в отличие от тебя, понимает, что нельзя рассказывать студентам о викторианских романах, пока не объяснишь им, каков был человек, написавший их. Нижнее белье и пикантная история наверняка миф, но любовница была на самом деле. У нее было такое же христианское имя, как у тебя. Она жила с Коллинзом…

— Джудит Уолкер, я не верю тебе ни на грош…

— Не веришь? — вспыхнула Джудит. — Тогда я попробую доказать тебе. И не научными изысканиями. Общедоступным рассказом — воспоминаниями Кэйт Диккенс Перугвини о Глэдис Стори — они описывают, как воспринимали «дорогого Уилки» и его подругу все, кто знали их. Они есть тут, в библиотеке, и я принесу их.

— Джудит, ты так хорошо знакома с библиотекой? — удивился Марк.

— Ты не забыл, что я была женой Дана Уолкера? Книга стоит в северном крыле, из которого мы пришли. Не помешало бы побольше света, но я найду ее и так.

— Джудит, не стоит… — снова начала Кэролайн, но ответом ей было только эхо удаляющихся шагов.

Кэролайн с отчаянием махнула рукой. Запахнувшись в легкую куртку, накинув на голову черный шелковый шарф и завязав его под подбородком, она так пнула стул, что тот подскочил и упал.

— Я иду домой! — заявила она.

— Послушай, Кэролайн, — попытался мягко урезонить ее Марк. — Никто не собирался читать тебе лекцию о викторианской морали. Но, согласись, сюжет с запертой комнатой в самом деле любопытен. Письма Коллинза, его заметки по этому поводу — все хранилось в незапертом шкафу в моем кабинете.

Убийца Роз Лестрейндж прочел их, воспользовался ими — и в соответствии с этим замыслом все сделал так, чтобы убийство походило на самоубийство.

Кэролайн повернулась к нему.

— Ты не понимаешь, — сказала она, с трудом удерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — Да никто из вас этого не понимает!

— Чего именно?

— Ты не знаешь, что меня беспокоит. Не имеешь ни малейшего представления. Если ты заявишь, что произошло убийство, то тем самым лишь навлечешь кучу неприятностей на людей, которые мне очень дороги. А это не убийство! И убийцы не было! Никто даже и не пытался…

Но тут вся библиотека словно замерла от ужаса.

Грохот, который они услышали, поразил их, как удар по голове. Он разразился как внезапный гром; от него задребезжали высокие готические окна, выходившие на восточную сторону к Лужайке, дрогнули входные двери, и отзвуки удара заставили колыхнуться портреты по стенам и высокие книжные полки у южной стены главного зала.

Эхо еще не стихло, когда Марк услышал, как кто-то спрыгнул с высоты на пол. Этот звук донесся из северного крыла. Сразу же вслед за этим Марк уловил удаляющиеся шаги и как сумасшедший бросился в Старую библиотеку.

Из пяти имевшихся здесь проходов теперь освещены были два.

В среднем проходе боком к нему и задрав голову кверху стояла Джудит Уолкер.

Держа в руках открытую книгу, она, парализованная страхом, замерла лицом к стене.

По всему проходу разлетелись детали и обломки потемневшего гипсового бюста — его с силой сбросили, а не уронили, — и он пролетел всего в футе от головы Джудит. В воздухе еще висела легкая пыль от упавшего светильника.

Джудит, очнувшись от оцепенения, задрожала. Книга выскользнула у нее из пальцев, задела полку и свалилась в груду осколков, лежавших у ее ног. Марк, споткнувшись об один из кусков гипса, успел подбежать к ней и подхватить на руки прежде, чем у нее подломились колени.

Кэролайн, которая в любой критической ситуации быстро приходила в себя, подбежала к ним. Джудит была очень испугана, но, похоже, не собиралась падать в обморок: она выпрямилась, высвободилась из рук Марка и попыталась засмеяться. Марк передал ее на попечение Кэролайн и кинулся вслед за таинственным посетителем библиотеки. Джудит крикнула ему вслед что-то неразборчивое.

На бегу Марк прикидывал: «Этот гад спрыгнул вон с того книжного шкафа. Побежал к боковой двери и увидел, что она заперта. Значит, он повернул налево к…» 

Да! 

Марк, добежав до северного конца прохода, обернулся и посмотрел налево. Освещения хватило, чтобы увидеть, как бесшумно закрывается дверь книгохранилища.

Марка Рутвена охватило яростное ликование. На дверях современного книгохранилища был автоматический американский замок, и расположен он был с наружной стороны. В данный момент он был открыт. Марк опустил стопор и защелкнул замок. А затем бегом вернулся к женщинам.

— Джудит! Кэролайн!

— Со мной все в порядке, — уверенно сказала Джудит. — Говорю тебе, я в полном порядке.

Его с новой силой охватило смущение.

— Джудит, ты уверена?

— Да, да, да! Все нормально! Только…

Светло-рыжие волосы Джудит, на которые падал луч света от упавшей лампы, засияли, когда она откинула их со лба. На бледном лице губы казались еще темнее.

— Кто-то смотрел на меня. Высунулся с самой верхней полки и взглянул на меня.

— Ты видела, кто это был?

— Нет. Когда я подняла голову, свет ударил мне прямо в глаза. А потом… ну, ты знаешь.

— Марк, — вмешалась Кэролайн, — в чем дело? Что у тебя на уме?

Он перевел взгляд с одной на другую — Джудит явно оправилась, а вот Кэролайн, кажется, не в себе, хотя старается выглядеть решительной и спокойной.