— Что с ней? — спросила Лаурелла.

Мир вокруг потемнел. Рассвет снова сменился ночью. Дарт внезапно очутилась в другом месте и в другом времени. Только что она сидела в экипаже, но вот уже под ней покачивается лодка.

Покачивается, покачивается и покачивается.

В одиночестве.

Нет, совсем не в одиночестве.

Она представила себе крохотное существо, которое примостилось у нее на животе и сосет, елозит носом. Как раз там, где сейчас так ужасно болит.

— Щен, — простонала Дарт. — Нет…

— О чем она бредит? — раздался издалека голос Яэллина.

— Так зовут то создание. Я однажды его видела. — Слова Лауреллы мельтешили в пустой голове Дарт. — …Говорила… всегда рядом…

— И оно все еще при ней? — прошипел Яэллин. — Почему мне никто не сказал?

— Пропал… — выдавила Дарт. — Остался… за стеной…

— В саду! — воскликнула Лаурелла. — Наверняка он остался там!

— Заперт… — задыхаясь, упорствовала Дарт. Она во что бы то ни стало должна заставить их понять. Но ее мир потемнел, его разрывала боль. — Нужен…

До нее донесся скрежет открываемого окошка и приказ Яэллина повернуть.

Дарт казалось, что все происходит слишком медленно. Она все глубже соскальзывала в забытье.

Но вот карета развернулась. Девочку окутало густое, тягучее тепло. Боль не проходила, но потихоньку начала отступать. Экипаж тащился в гору, возвращаясь. Хотя Дарт не видела, куда они направляются, она ощущала приближение к саду всем телом. Натяжение в пупке ослабевало, и, хотя мир по-прежнему окутывала болезненная тьма, она снова могла дышать.

Яэллин вернулся к сиденью, положил руку ей на колено.

— Я видел его в твоем сне, — сказал он.

— В ее сне?

Лаурелла задала вопрос, который сама Дарт не могла озвучить из-за боли.

— Услышав о разбившихся осветильниках, — отвечал ей Яэллин, — я начал подозревать, кто такая Дарт. Невероятной волей случая занесенная именно туда, где ей никак нельзя находиться. Но я хотел убедиться в этом. Поэтому две ночи назад пробрался в ее покои и наложил на нее благословение вещего сна.

Дарт простонала. Так значит, действительно Яэллин побывал в ее покоях.

— Я пробудил ее самые ранние воспоминания. Я видел мою мать и отца… Они увозили ее откуда-то. Ее глазами я видел крохотное создание, связанное с ней.

— Это демон? — спросила Лаурелла. — На нее наложено заклятие?

— Я не уверен.

Несмотря на мучения, Дарт уловила замешательство в голосе их спасителя. Он что-то недоговаривал, но у девочки не осталось сил вмешаться в разговор.

— Должно быть, разлука с тем созданием причиняет Дарт боль. Надо вернуться как можно скорее, — взволнованно закончил Яэллин.

Экипаж катился к саду Чризма. С каждым поворотом колес к Дарт возвращались силы. В черноте перед глазами начали проступать серые тона.

— Как мы будем его искать? — спросила Лаурелла. — Неужели снова пойдем в сад?

— Нет, это слишком опасно. Найдем какое-нибудь убежище рядом с кастильоном. Мне потребуется время, чтобы хорошенько поразмыслить…

На окно обрушился удар, и все вздрогнули. Дарт приподняла раскалывающуюся голову и увидела, что на окошке кареты примостилась птица. В ответ на ее взгляд ворон склонил голову сначала на один бок, потом на другой.

Дарт ахнула и отшатнулась. Самые сокровенные страхи в ее жизни были связаны с воронами. Ей вспомнился птичник, где целая стая этих птиц молча смотрела на ее позор.

Темная птица застучала клювом в стекло, и Дарт вернулась в настоящее.

— У него письмо! — воскликнула Лаурелла, указывая на привязанную к ноге птицы белую трубочку.

Яэллин открыл задвижку на окне, потянул раму вверх.

— Нет, — застонала Дарт.

Не обращая на нее внимания, он впустил ворона. Тот тут же вспрыгнул на протянутую руку.

— Он осенен Милостью воздуха. — Яэллин заметил светящиеся глаза птицы. — И отправлен лично мне.

— Может, послание от Чризма? — испуганно спросила Лаурелла.

— Нет. Он помечен знаком Ташижана. — Он указал на символ, украшающий правое крыло. Ворон прерывисто и часто дышал распахнутым клювом. — Должно быть, он искал нас в верхнем городе, пока не прекратилось действие состава.

Яэллин бережно отвязал трубочку с письмом. Дарт все еще пугало присутствие ворона. Она пыталась отодвинуться от него подальше.

— Печать смотрительницы Ташижана, — нахмурился Яэллин. Он сломал воск на трубке, вытряхнул оттуда крохотный свиток, развернул его и про себя прочел. Ворон выбрал этот миг, чтобы прыгнуть в окно и распахнуть крылья.

Дарт обрадовалась исчезновению птицы.

Закончив читать, Яэллин заново скатал письмо. Его лоб сморщился еще сильнее.

— Кажется, не одни мы пустились сегодня в путь. Меня просят о встрече. Кое-кто, кому я доверяю… И кому доверял мой отец. Не думаю, что нам угрожает опасность, зато у нас появилась возможность укрыться неподалеку от кастильона.

— Где назначена встреча? — спросила Лаурелла.

— В Конклаве. — И Яэллин во второй раз оповестил кучера об изменении маршрута.

Лаурелла облегченно вздохнула: девочка обрадовалась возможности вернуться туда, где так долго чувствовала себя в безопасности.

— Возвращаемся в школу.

Дарт молчала. Яэллин переговаривался с возницей, но она слышала только хлопанье вороньих крыльев.

— Даржон. — Тилар оттолкнулся от перил. Грудь и плечо горели от впившихся арбалетных болтов. Каждый вдох разрывал его на части, обжигая легкие огнем.

На него ринулось сразу трое рыцарей. Двое отбросили ненужные уже арбалеты и выхватили мечи. Меч третьего, Даржона сир Хайтаура, с грозным свистом описывал низкую дугу.

В нападении не было ни изящества, ни доблести. Лишь быстрая и жестокая свалка. Даржон предугадал, что Тилар попытается покинуть Ташижан на утреннем флиппере. Тилару припомнилась ловушка, в которую они с Роггером и Делией угодили при побеге с Летней горы. Тогда Даржон едва не убил его.

Судя по пылающему взгляду, сейчас рыцарь намеревался завершить начатое.

Катрин метнулась наперерез нападающим, завертелась в сполохах теней. Ее клинок со звоном отразил удар Даржона.

— Катрин… — позвал Тилар.

На губах стоял вкус крови. Он оттолкнулся от перил, чтобы помочь ей.

— Стой там, — каменным голосом приказала она.

На Тилара надвигались двое подручных Даржона. Тилар не осмеливался вызвать наэфрина — на стене и крыше кабины замысловато переплетались стеклянные и стальные детали механизма, что управлял полетом. Одного прикосновения к ним демона будет достаточно, чтобы флиппер охватило пламя неминуемой гибели.

Поэтому Тилар выхватил из-за пояса кинжал и метнул его чуть заметным движением. Нож вонзился в горло одному из рыцарей, тот рухнул, захлебываясь кровью.

Катрин тем временем продолжала опасный танец теней и стали с Даржоном. Она считалась одним из самых искусных в игре теней рыцарей. Пусть удар ее меча и уступал по силе мужскому, зато мало кто мог сравняться с нею в проворстве. Она сражалась плащом и клинком, на ходу создавая сложные комбинации и молниеносные выпады.

Второй противник прыгнул вперед. Тилар чуть замешкался: клинок просвистел по воздуху, и живот Тилара прорезала тонкая полоса огня. Его отбросило спиной к поручню — невыгодная позиция.

Следующий выпад пришелся сбоку. В руках высокого рыцаря меч доставал далеко. Тилару ничего не оставалось, как перевалиться через перила, что ограждали смотровое окно судна. Ему хватило сноровки, чтобы приземлиться на ноги, но скользкая поверхность изогнутого освещенного стекла тут же ушла из-под ног, и Тилар грохнулся на спину.

Противник перепрыгнул через поручень следом за ним, но сперва зацепил за перила край плаща и спустился вниз плавно, как планирующая на сонные воды пруда стрекоза. Острие меча нацелилось на барахтающегося Тилара.

Он оттолкнулся ногами и отъехал в сторону. Из раны на плече по руке сочилась кровь, размазывалась по стеклу. Даже если нельзя вызвать демона, ничто не мешает ему воспользоваться другим даром Мирин. Он приложил правую ладонь к окровавленному стеклу и мысленно пожелал самое яростное пламя, представляя раскаленный пар, поднимающийся из кратера вулкана. Окно стало стремительно нагреваться. Заклятия не хватит на то, чтобы расплавить толстое стекло. Для этого потребуется гораздо больше крови и в придачу слезы, чтобы усилить действие.