Кев ничего не мог предложить Уин, кроме неизбежного падения в пропасть. Став женой цыгана, она превратится в парию. Даже Кэм Рохан был способен дать своей жене большее. Он по крайней мере мог обеспечить Амелии безбедное существование. Но у Кева ничего своего не было за душой, не было у него ни воспитания, ни образования, ни полезных связей – ничего, что представляло бы ценность для гаджо. Он был изгоем даже среди своих соплеменников по причинам, которые оставались для него загадкой по сей день. Но в глубине души он знал, что, должно быть, заслужил такое к себе отношение. Склонность к насилию была у него в крови. И зачем такому сокровищу, как Уин Хатауэй, любить того, в ком в любой момент может проснуться жестокий и беспощадный зверь?.. Он должен уберечь ее от себя самого.

Если здоровье позволит ей однажды выйти замуж, то муж ее должен быть джентльменом.

Во всех смыслах этого слова.

Утром Лео познакомился с гувернанткой.

Поппи и Беатрикс писали ему годом раньше, что у них появилась гувернантка. Звали ее мисс Маркс, и им обеим она нравилась, хотя по их описанию трудно было понять, с чего бы им могло понравиться такое во всех смыслах неприятное создание. Они писали, что она худенькая, неразговорчивая и требовательная. Еще они писали, что она помогала не только младшим сестрам, но и всей семье, занять подобающее положение в обществе.

Лео считал, что такого рода натаскивание – дело полезное. Полезное для всех, исключая его самого.

В том, что касается соблюдения этикета и морали, общество куда строже спрашивало с женщин, чем с мужчин. И если мужчина имел титул и умел пить, то мог делать и говорить почти все, что ему нравится, и при этом не опасаться остракизма со стороны высшего общества.

Судьба повернулась так, что Лео унаследовал титул виконта, тем самым обеспечив решение первой части уравнения. Теперь, после долгого пребывания во Франции, он научился ограничиваться одним-двумя бокалами вина за вечер. Что давало ему достаточно твердую уверенность в том, что его не обойдут приглашением на всякое пусть нудное, но зато респектабельное столичное светское собрание, посещать которое у него не было никакого желания.

Он лишь надеялся, что грозная мисс Маркс захочет направить его на истинный путь. Было бы забавно поставить ее на место.

Лео почти ничего не было известно о гувернантках за исключением того, что о них писали в романах, – серые мышки, имеющие склонность влюбляться в хозяина дома с неизменно трагическими последствиями. Однако мисс Маркс могла считать себя в полной безопасности. С его стороны ей ничто не угрожало. Устав от бесконечных побед, Лео решил для разнообразия временно никого не соблазнять.

В одну из своих вылазок с целью осмотра достопримечательностей Прованса, а именно того, что осталось от архитектуры времен упадка Римской империи, он повстречался с профессором, который преподавал ему в Академии изящных искусств в Париже. Знакомство возобновилось в результате случайной встречи, причем знакомство весьма продуктивное. После этой встречи Лео почти каждый день делал наброски, читал специальную литературу, занимался в студии профессора. Лео пришел к интересным выводам, которые намеревался проверить на практике по приезде в Англию.

Проходя по длинному коридору, ведущему к апартаментам Хатауэев, он услышал быстрые шаги. Кто-то бежал навстречу ему с противоположного конца коридора. Шагнув в сторону, Лео остановился, сунул руки в карманы и стал ждать.

– Иди сюда, маленький изверг! – возмущенно кричала женщина. – Ты, крыса-переросток! Погоди, поймаю вот и выпущу кишки!

Не слишком похоже на речь леди. Ситуация немного шокировала Лео, но куда больше развлекла. Шаги приближались. Но… он слышал только одну пару ног. За кем же, скажите на милость, гналась эта фурия?

Очень скоро стало ясно за кем она гналась. Юркий хорек несся по коридору, зажав в зубах некий предмет в кружевных оборках. Большинство гостей отеля пришли бы в замешательство, увидев бегущего прямо на них мелкого плотоядного хищника. Лео, однако, много лет прожил под одной крышей с Беатрикс и ее многочисленными четвероногими любимцами и не удивлялся, находя в карманах мышей, в туфлях – новорожденных кроликов, ежей, беззаботно прогуливающихся под обеденным столом. Улыбаясь, Лео наблюдал за хорьком. Зверек в спешке пронесся мимо.

Вскоре настал черед женщины в развевающихся серых юбках – она бежала за зверем на всех парусах. Но если дамская одежда и ограничивает в чем-то некоторых особ, то это в свободе перемещения. Отягощенная многими слоями ткани, женщина споткнулась и упала в нескольких футах от Лео. Очки отлетели к противоположной стене.

Лео уже через мгновение оказался рядом с ней. Присев на корточки, он попытался понять, сильно ли ушиблась незнакомка. Сделать это было нелегко, поскольку нащупать в ворохе юбок тело почти не представлялось возможным.

– Вы не ушиблись? Я уверен, что где-то тут имеется женщина… А, вот вы где. Эй, полегче. Позвольте мне…

– Не прикасайтесь ко мне! – сердито воскликнула незнакомка, набросившись на Лео с кулаками.

– Я вас не трогаю. То есть я трогаю вас с единственным намерением – о, проклятие! – с намерением вам помочь.

Ее шляпка – шерстяной лоскут, подбитый дешевой бязью, – упала ей на лицо. Лео удалось водрузить ее обратно на макушку, едва увернувшись от резкого удара в челюсть.

– Господи! Вы не могли бы на секунду перестать размахивать руками?

С трудом приняв сидячее положение, незнакомка злобно уставилась на Лео.

Он потянулся за очками и вскоре вернул их даме. Та вырвала очки из его рук, не сочтя нужным даже сказать спасибо.

Наконец Лео представилась возможность ее рассмотреть. Худая до неприличия и до неприличия взвинченная. Молодая женщина с прищуренными глазами, которые так и метали злобные искры. Ее светло-каштановые волосы были стянуты узлом так туго, что Лео невольно поморщился при мысли о том, как, должно быть, страдает ее бедный череп. На ум сразу пришло сравнение с веревкой, затянувшейся на шее висельника. Природа могла бы наделить ее хоть одной женственной линией, дабы уравновесить все эти острые углы и колючки: пару пухлых губок или симпатичный бюст, к примеру. Но увы, в наличии имелись только сурово сжатые губы, плоская грудь и худые щеки. Если бы Лео был вынужден провести с ней какое-то время, к чему, к счастью, его ничто не обязывало, то начал бы с того, что покормил ее.

– Если вы хотите помочь, – холодно заявила она, зацепив за уши дужки очков, – верните мне этого чертова хорька. Возможно, я гоняла его достаточно долго для того, чтобы вы смогли его поймать.

Все еще сидя на корточках на полу, Лео огляделся в поисках хорька, который, отбежав ярдов на десять, наблюдал за ними, блестя похожими на яркие бусины глазами.

– Как его зовут?

– Хитрец.

Лео тихо присвистнул и несколько раз прищелкнул языком.

– Иди сюда, Хитрец. Ты наделал достаточно бед на одно утро. Хотя я не могу упрекнуть тебя за пристрастие к… дамским подвязкам. Это ее ты держишь в зубах?

Молодая женщина, оцепенев, смотрела, как хорек, извиваясь длинным телом, стал подбираться к Лео. Что-то суетливо стрекоча, зверек заполз ему на бедро.

– Хороший парень, – сказал Лео, поглаживая гладкий мех.

– Как вы это сделали? – раздраженно спросила незнакомка.

– Я умею найти подход к животным. Они склонны принимать меня за своего. – Лео осторожно вытащил ободок с кружевными оборками из длинных передних зубов хорька. То была определенно подвязка, изящная дамская штучка, совершенно непрактичная. Он одарил женщину насмешливой улыбкой, протягивая ей отнятую у хорька добычу. – Вне сомнения, она ваша.

На самом деле он так не думал. Он полагал, что подвязка принадлежала кому-то другому. Невозможно было даже помыслить о том, чтобы эта суровая особа женского пола могла носить нечто столь фривольное. Но когда Лео увидел, как краска разлилась по щекам молодой женщины, он осознал, что подвязка действительно принадлежала ей, и был заинтригован.