Как только медиум начинает ощущать склонность к трансу, он проходит настоящее обучение. Он отправляется в террейро, культовый дом, где предпринимается попытка идентифицировать проникшее в него божество. Если удается понять, о ком идет речь, божество и медиум заключают пакт. Это напоминает практикующуюся у многих племен свадьбу с супругом-духом. При посвящении послушница должна получить новые силы во время купания в крови, так как она еще не в состоянии по всем правилам принять в себя божество. Всю ночь она остается лежать неподвижно, пока кровь не высыхает, и тем самым контакт с божеством считается закрепленным. До этого ученица должна совершенно одна жить в маленьком помещении внутри террейро, говорить как можно меньше и не иметь никаких сексуальных связей. Регулярно она принимает травяные ванны. Купания эти, как говорит «Мать богов» Мария, посвящены поселившемуся в ней божеству, и ее собственная личность во время этих купаний «стирается» шаг за шагом. Она выходит после всего этого как бы вновь рожденной, она очищена, освящена, освободилась от прежней собственной личности и становится постепенно «Мао», «супругой божества».
Вскоре послушница переживает впервые состояние транса. Божество и его «дитя» объединяются. Поются молитвы божеству, и одетая во все белое послушница принимает своего божественного супруга одна, в центре террейро. Она движется по кругу, и в нее входит божество. Зажигаются фейерверки, и все аплодируют. «Мать богов» проводит горящей свечой по подмышкам посвящаемой, чтобы проверить, в самом ли деле та в состоянии транса. Если это состояние обманно, посвящаемая обжигается, если нет — пламя лишь лижет кожу, не оставляя ожогов. Девушка вновь возвращается в обычную жизнь. Она не покидала террейро во время всего обучения. Ее семья должна выкупить ее, то есть вернуть затраты на инициацию — те деньги, которые расходуют на жертвы во время больших всеобщих праздников.
Брамли спрашивает «Мать богов», может ли стать посвящаемым иностранец. «Я не знаю, — отвечает она. — Это зависит от самой личности. Но почему, собственно говоря, нет? Хотя точно я не могу сказать. У иностранцев в головах часто существуют барьеры. Предрассудки, которые их сковывают, которые мешают раскованно передвигаться, полностью предоставлять себя в чье-то распоряжение, в достаточной степени освобождать голову, чтобы там смогло разместиться божество.
Иностранцы в целом слишком сильно испорчены своим воспитанием. Наши танцы, наши жертвы пугают их. Кроме того, они опасаются унизиться, если должны принять что-то, что рассматривают как чистое суеверие. Если они воспринимают что-то глазами, они отрицают это у себя в голове. Их тело соглашается, их разум защищается от того же самого. Они, как шитом, прикрываются мыслью, что для таких вещей в цивилизованном мире нет места» [62].
Конечно, измененное сознание находится в противоречии с обычным, одно исключает другое. Поэтому Мария-Джозе говорит:
«Макумба ничего не объясняет, можно оценить только ее влияние. Инструмент ее действий не голова, но тело. То, что ты чувствуешь, важнее, чем то, что ты думаешь. Если бы люди учились следовать только своей интуиции, они были бы гораздо счастливее» [63].
Так мы приходим к сути измененного сознания, к макумбе, к миру, рожденному из интуитивной высшей мудрости тела и духа. «Макумба — это стержневая ось, центр, вокруг которого в определенной гармонии располагаются действия людей» [64]. И далее Мария-Джозе говорит: «Все может служить предсказанию. Нужно только быть внимательным. Универсум полон знаков. Если ты учишься правильно воспринимать вещи, ты поймешь, что я имею в виду. Форма облаков, полет птицы, звуки природы, неожиданные встречи: все это несет весть, которая оповещает о воле богов. Универсум является неким целым, которое построено логически, сохраняется в исполненных смысла формах и развивается дальше» [65].
Здесь, как и во всех родовых обществах, мы находим представления об универсуме, в котором всё обо всем может давать информацию, и все сущее в своей основе является мощной знаковой системой. Транс является первым шагом на пути к разгадке этой знаковой системы. Под разгадкой понимается отказ от программ нашей культуры, нашего мышления и нашей системы чувств, подобно тому, как стягивают перчатку с пальцев:
«Человек живет в заранее подготовленном универсуме, не так ли? В некоем ирреальном универсуме, который ему навязала его культура, его воспитание. Он позволяет поместить себя на эти подпорки и воображает, что теперь обладает миром собственных мыслей. А это действительно важно, периодически обращаться к своей внутренней сути [66].
Мышление, напротив, убивает жизнь, сын мой. Оно вытягивает силу из вещей. Спроси наших приверженцев. Они не смогут объяснить, что делают или ощущают. Но не нужно все объяснять. Через мою голову проходит множество мыслей. Но я верю только тому, что я испробовала на практике. Наша религия постигается на практике, а не в теории. По этой причине я не понимаю твоей книги. Она напоминает песнопение, в котором известен лишь текст. А я говорю тебе: самое существенное — это ритм» [67].
Если ритм барабана синхронно совпадает с ритмом мозговой активности, то, как это показывают новейшие исследования, проще достичь состояния измененного сознания: этому способствует универсальное значение звучащего барабана, ритма и песнопения в родовых культурах… К этому добавляется, как показывает пример Ларри Петерса, мужество совершенно отказаться от себя самого. Наш архаический страх все время препятствует нам в этом. История человечества, можно сказать, это борьба между отказом от самого себя и строгими рамками недремлющего сознания, стремящегося обеспечить надежность рассудочностью поведения. Если бы захотели взглянуть на историю с этой точки зрения, то ее пришлось бы написать заново.
Одной из форм введения в транс является вдыхание можжевелового дыма, как это делается в Хунза, маленьком королевстве в Каракоруме. Транс, доведенный до высшей точки, как это происходит в Хунза, переходит затем в опыт иного рода, за пределами тела. Битан, шаман Ибрагим из Алтит, приобрел свою шаманскую силу уже в 15 лет на высокогорном пастбище в Чикизо Рунанч. Он покидает тело и вместе со своим духом отправляется к феям, к Великой Матери, к владычице природы, нашей внутренней природы. От нее он получает силу шамана, он выпивает ее в форме синего молока, из синего стакана. Вновь синий цвет, он всегда появляется в связи с мотивом приобретения силы и необычной энергии.
«Когда я получил свое «битанство», то мир узнал от меня: в Алтите один стал битаном. Наш король отдал в связи с этим приказ: пусть новый битан в Алтите танцует. Я танцевал, и если до того перед моими глазами возникали три феи, то в тот день, когда я танцевал в Алтите, я увидел семь фей. Через три дня я танцевал в Веришале. Три дня спустя меня привели на двор князя. С этого момента у меня вообще больше не было никакого общения с людьми… Когда народился новый месяц и пришли духи-защитники, я больше не мог себя сдерживать. Мой дух покинул тело и поспешил к горе. Я оставался там с феями в течение пяти дней. Они давали мне синий стакан с синим молоком. Я пил молоко. По истечении пятого дня в Алтите был большой праздник и еще один в Суриасе. Но я ничего не замечал. Затем великая Мать дала мне разрешение вернуться. Я пришел со всеми феями. Одна была Галзали, другая — Забарамгул. Они положили меня под ореховое дерево у источника в Алтите. Когда меня увидели мои родные и друзья, они очень обрадовались. Я ведь вернулся и не был пропавшим. Я отправился с ними домой, но не мог ничего есть. Я все еще был с феями, и мои чувства были у них.
