Людей, которые знают, что произойдёт в будущем, гавайцы называют «икэ папалуа». «Папалуа» значит «двойное зрение», род второго лица. Эти люди видят то, что происходит в отдаленных местах. Они обладают врожденным даром, маной, сверхъестественной властью, которая исходит от богов. Но мана остается для них Э эпа, то есть чужеродной и непонятной. Эскимосы из Св. Лоренса [144] называют людей, которые обнаруживают телепатические способности и могут отыскивать потерянные предметы, «duenn» [145]. Не каждый «тонкий» человек является шаманом, но все шаманы — «тонкие» люди [146].

Многие паранормальные способности зависят от осознанного отделения души от тела, то есть связаны с внетелесными переживаниями. В Северном Демпирленде в Австралии целитель Д, альнге, обладает вторым Эго или жизненной силой, как Рай, дитя духа, ещё не явившееся на свет, то есть в предродовом состоянии. Эта жизненная сила соединена с плацентой и оказывает влияние на все человеческие жизненные ритмы, управляет всеми заболеваниями и даже смертью; а то, что называется смертью, является ни чем иным, как высвобождением второго Эго из тела [147].

Австралийские доктора племени «Черный товарищ» [148] или Бан-ман обладают способностью йа-йари, то есть посылать свои души в «Валькабу», в даль и глубину земли или воды с тем, чтобы выспрашивать у Унгуд, дождевой змеи, о творческом принципе извлечения новых кристаллов. Высылая свои души, доктора получают информацию, которая недоступна им в нормальном состоянии сознания; они предвидят, что за посетители придут из дальних и ближних мест, они ставят диагнозы больным и вызывают дожди. Эти сновидческие путешествия впоследствии инсценируются. Один Бан-ман отправился со своим йа-йари в Перт, удаленный на 2000 километров. Он представил свои переживания в виде театрализованного представления. Участникам спектакля лица были выкрашены в белый цвет, они должны были иметь шляпы, идти позади друг друга или рядом, чтобы продемонстрировать, как движутся по городу белые люди. Этот целитель никогда не выходил за пределы окрестностей [149].

Когда Кнут Рамуссен спросил великого гренландского исследователя, эскимосского шамана Ауа, куда уходят люди после смерти, тот сделал ему набросок картины с изображением заклинания духов во всех драматических моментах происходящего, с присущим суггестивным настроением и всеобщим усердием перед лицом открывающейся тайны, и всё это в обрамлении бесконечного одиночества и стоического величия истерзанного жестокими условиями арктического ландшафта.

Великие заклинатели духов часто посещают «страну дня», потусторонний мир. Когда они решают предпринять такое путешествие, они устраиваются на задней части скамьи для спанья. Завеса из шкуры оленя скрывает их от людей, собирающихся в доме. Люди скрепляют руки на спине, а голова привязывается к коленям. Когда все приготовления заканчиваются, берут на кончике ножа раскаленного рыбьего жира из лампы, и все в доме закрывают глаза. Так сидят долго в глубоком молчании; через час начинают раздаваться незнакомые звуки. Слышится шипение, которое исходит откуда-то сверху, из воздуха и мурлыкающие звуки флейты. Внезапно вступает заклинатель духов, кричащий изо всей силы: «Халала, халалале, халала, халалале!» И тотчас же все в доме должны закричать: «Але, але, але!» Затем по заснеженной хижине проносится свист, и все по этому звуку узнают, что образовалось отверстие для прохода души заклинателя духов, отверстие узкое и круглое, как дыхательное отверстие тюленя. Через него душа заклинателя духов взлетает в небо, поддерживаемая всеми звездами, которые когда-то были людьми. Они взлетают и опускаются на пути души, как бы сохраняя его открытым для заклинателя духов. Одни летят вниз, другие вверх. Воздух заполняется вновь звуками флейты: фт, фт, фт. Это звезды, поющие на флейте для души заклинателя духов, и теперь люди в доме должны попытаться отгадать человеческие имена этих звезд, те имена, под которыми они жили ещё на земле. Если им это удается, то раздаются два коротких свистка: пфт, пфт и после этого тонкий сильный звук, который теряется в небесном пространстве. Это отклик звезд и их благодарность, что о них ещё вспоминают на земле.

Всегда царит великая радость, когда заклинатель духов отправляется в страну дня и в то же самое время души умерших покидают свои дома. Но у этих домов нет ни прихожих, ни входа и выхода, поэтому души выходят оттуда, откуда взбредет им в голову — через стену или крышу. Они быстро проходят сквозь стены дома, и хотя их можно увидеть, они являют собой ничто. Они нематериальны, и поэтому им не нужны какие-либо отверстия, через которые они могли бы входить и выходить. Они торопятся навстречу любому пришедшему, с радостью служат ему, счастливые тем, что могут его встретить, так как полагают, что он, как и они, является душой умершего человека. Лишь когда он скажет: «Я ещё из мяса и крови», они разочарованно отворачиваются. Если заклинатель какое-то время находился среди радостных усопших, он возвращается домой уставшим и задыхающимся. И спустя какое-то время рассказывает обо всем, что он пережил.

В страну узких граней попадают все люди, которые умерли дома или в палатке естественной смертью от какого-либо заболевания. Это большая страна, лежащая в открытом море, где проводится большая охота на все виды морских животных. И сюда может поехать заклинатель духов; но такие путешествия только развлечения. Путешествия, преследующие определенную цель, ведут вниз, к владычице моря, когда она, скупясь, караулит своих тюленей, заставляя людей испытывать нужду. Приготовления к такому путешествию вниз напоминают те, что предшествовали посещению страны дня. Все лампы в доме гасятся, и слышатся лишь стоны и вздохи людей, которые давно умерли. Эти вздохи слышатся так, словно духи, подобно тюленям, живут внизу, в воде, и слышится также плесканье и пыхтенье животных, которые переводят дыхание. Все в доме поют всего лишь одну волшебную песню, которая все время повторяется:

Перед великими заклинателями духов открывается путь, проходящий сквозь землю и ведущий, как труба, к морскому дну. Так они попадают в жилище владычицы моря, которое выглядит, как обычный человеческий дом. Но у него нет крыши, и всё открыто вверху так, чтобы морская хозяйка могла осматривать со своего места у лампы жилища людей. Всевозможные виды промысловых животных, обычные и бородатые тюлени, моржи и киты, собираются справа от её лампы в полынье, где лежа переводят дух. Перед узким проходом в дом лежит злой пес, который должен быть отогнан, чтобы в дом сумел войти чародей. Если последнему удается попасть внутрь, то может случиться, что Великая Хозяйка моря для выражения своего гнева садится спиной к лампе и ко всем животным, которых она тогда посылает к людям наверх. Её волосы не прибраны и взъерошены, и всем своим видом она наводит страх. Заклинатель духов должен тотчас же схватить её за плечо и повернуть лицом к лампе и животным. Затем он должен дружелюбно погладить её по волосам, пригладить их и сказать при этом: «Те, там, наверху, не могут больше ловить тюленей». На это дух моря отвечает: «Их собственные проступки преграждают им путь». Заклинатель духов должен применить все свое искусство, чтобы смягчить её гнев. Когда она вновь добреет, она берет зверей одного за другим и дает им упасть на пол. Это должно изображать то, что снаружи у входа в дом возникает водоворот, и звери исчезают в море. Это означает для людей большой улов и изобилие. Тогда для заклинателя наступает время возвращения назад в родные места, к своим, ожидающим его наверху. Они еще издалека слышат его возвращение. Они слышат свист, что сопровождает его при движении вверх на пути, открытом для него духами. Сопровождаемый мощным «плю-а-ж-ж!», он появляется на своем месте за занавеской и издает «плю-плю». И тотчас же под нажимом его могучих легких из глубины выбрасывается тюлень. Мгновенье всё тихо. Никто не должен прерывать эту тишину до того, как начнет говорить заклинатель: «Мне надо кое-что сказать». Все в доме отвечают: «Дай нам послушать, дай нам послушать». И заклинатель продолжает говорить, выражаясь приподнятым слогом духов: «Слово должно взойти». Тем самым дается знак, что всеми в доме признается снятие табу, которое было принято и которым они замолили гнев морского духа. «Это, верно, моя вина! Это моя вина!» — раздается вокруг наперебой. Женщины и мужчины кричат так из страха перед голодом и неудачным ловом. Называются имена тех, кто присутствует в доме: каждый должен признаться в своей вине. Так узнается многое из того, о чем никто не имел ни малейшего представления, так узнаются тайны других. Но несмотря на то, что произносится, может случиться так, что заклинатель не будет вполне доволен. Он представляется несчастным, не узнавшим всей правды, и то и дело разражается причитаниями и жалобами.