Я устроилась на скамейке среди цветущих деревьев, у океана. Хотелось наслаждаться экзотикой острова. Но воспоминания не отпускали меня...
Чем больше я взрослела, тем печальнее становились мои глаза. Я подрастала, а отношения между родителями ухудшались. Мне было всего восемь лет, когда между папой и мамой стали происходить серьезные ссоры. Они все чаще переходили в настоящую драку. Папа продолжал ездить отдыхать в санатории, на курорты по путевкам, которые ему давали на комбинате. У него появилась другая женщина. Он все реже бывал дома.
Мама практически никуда и никогда с ним не ездила. Она очень много работала, всегда приходила домой поздно, уставшая, садилась на кухне у окна и в одиночестве пила... Потом она долго сидела молча, с безразличием глядя своими голубыми потускневшими глазами в окно. Лицо ее осунулось и постарело.
Она тщательно скрывала свое состояние на работе, где ее по-прежнему уважали и очень ценили. Но, приходя домой, вновь погружалась в свою душевную боль, заглушая ее алкоголем. На нас, детей, родители все меньше обращали внимание. В последние два года перед окончательным разрывом между родителями дома стало совсем холодно и пусто. Перестали собираться гости, все реже звучал смех. В воздухе витало ощутимое напряжение.
Я плохо понимала, что происходит, но на душе было тревожно и пасмурно.
Не стало веселых выходных, когда мама по воскресеньям пекла свои фирменные пироги или жарила вкусные беляши, выкладывая их большой горкой в эмалированную миску. Ароматные и еще шипящие от раскаленного масла, они наполняли весь дом вкусным, аппетитным запахом. Мы, детвора, усаживались вокруг стола и начинали их есть, запивая сладким чаем. Беляши были всегда очень сочные и сытные. Для нас такой день становился маленьким праздником.
Семья перестала вместе выезжать за город, на балконе больше не цвели роскошные цветы – все медленно приходило в упадок.
Мама, моя родная, дорогая мамочка, что могло так повлиять на твою жизнь, почему ты так быстро сломалась душевно и морально? Как могло произойти, что из цветущей талантливой женщины ты медленно превращалась в человека, опустившего руки и расписавшегося в своем бессилии? Очень часто я задавала этот вопрос сама себе и долгие годы не могла ответить на него. Со временем я поняла только одно – слабой быть легче, чем сильной. Такую жизненную проверку я лично прошла сполна, и каждый раз у меня было много поводов опустить руки, уйти в депрессию и полностью потерять интерес к себе, близким. Скажу честно, к жизни меня каждый раз возвращали безграничная вера и желание начать что-то менять.
Но самым сильным моим двигателем, моей энергией в первую очередь был мой сын. Когда я видела его грустные глаза и свою беспомощность, мне очень-очень хотелось сделать что-то ради него, ради его заливистого смеха. Повторить судьбу своей матери, начать жить в полном безразличии к себе означало предать себя и моего любимого сына.
Возможно, одной из роковых причин ситуации с мамой стала ее работа в торговле. Ведь тогда именно работники этой сферы жили на широкую ногу. В торговле было нормой после каждой проверки, ревизии или снятия остатков товара устраивать большие застолья. Мама в то время была руководителем, а также являлась членом областной ревизионной комиссии и активно принимала участие в этих проверках. Она часто ездила в Челябинск с отчетами, и каждый раз во время и после работы у нее и ее коллег была тысяча возможностей принять участие в застолье. И все чаще и чаще она приходила домой с работы навеселе. Возможно, была и другая причина – разлад в отношениях с близким и любимым ею человеком, отцом ее детей, с мужчиной, с которым она пошла под венец, которого очень сильно любила и делала все, чтобы их семейная жизнь была интересной.
Жаль, что не нашлось у нее сил пройти это испытание с достоинством, приобрести веру и продолжать жить на радость себе и своим детям, несмотря на проблемы в личных отношениях с мужем. Как часто я встречаю таких женщин, сломленных обстоятельствами, неудачным браком или просто находящихся в огромной обиде на весь мир, своих родителей, живущих с потухшими, как у моей мамы, глазами и считающих, что жизнь – это вечное страдание.
Мне понятна их душевная боль, потому что я слишком рано испытала это на собственном опыте. В своей судьбе я в какой-то степени начинала повторять судьбу собственной матери: несчастная женщина, ждущая любви извне, так и не нашедшая ее в своем сердце, прежде всего по отношению к самой себе.
Самое главное, в годы поисков ответа на вопрос «В чем смысл жизни?» я долго не могла понять, что важно воспринимать мир таким, каким он является на самом деле, не идеализируя его и в то же время не делая его трагичным. Только с годами ко мне пришел бесценный опыт – принимать жизнь такой, какая она есть.
...Последний год перед разводом родителей был тяжелым морально и душевно не только для них, но и для нас, детей. У отца с матерью начался длительный и унизительный бракоразводный процесс.
Почти ежедневно они выясняли отношения, мама – в пьяном угаре и обиде, папа – в злости и ненависти. После громких продолжительных оскорблений друг друга они часто дрались, что вызывало у меня невероятный страх. Каждый раз, возвращаясь из школы, я в тревоге ожидала прихода родителей. Редкий день обходился без ссор между ними. Как только родители начинали драться, я, перепуганная, бросалась к младшей сестре, уводила ее в самую дальнюю комнату или спешно закрывала в ванной, чтобы она этого не видела, а сама бросалась разнимать родителей, умоляя их прекратить драку. В доме стоял невероятный шум, грохот, крики. Во время драки в ход шло все, что попадалось под руку: дорогая посуда, вазы, какие-то статуэтки. Все крушилось, кололось. Точно так же и наша некогда крепкая и дружная семья разбивалась, разлеталась вдребезги.
Родители во время ссор мало обращали внимания на детей, они стремились что-то доказать друг другу. Их в тот момент не волновало, какие страдания и потрясения переживают их маленькие девочки. Брат в это время молча исчезал из дому, забирал вещи и ночевал у бабушки, которая жила в другом районе города, предпочитая ни во что не вмешиваться.
Во время ссор мама, как всегда пьяная, постоянно кричала отцу:
– Ненавижу тебя! Что б ты сдох!
– Что ты сказала?! Повтори... Тварь! Убью! – кричал ей отец. И пускал в ход руки.
А я, дрожащая от страха за их жизнь, стараясь перекричать обоих взрослых, визжала что есть мочи:
– Мамуля! Папуля! Миленькие мои, родненькие мои! Умоляю! Не убивайте друг друга!!!
Своими детскими ручонками я пыталась разнять разъяренных взрослых, державших друг друга мертвой схваткой.
– Миленькие! Хотите, я встану перед вами на колени, только не деритесь!
Девочка-подросток всерьез опасалась, что любимые и самые близкие ей люди могут убить друг друга. Это был детский крик ужаса перед происходящим и полной беспомощностью что-либо изменить...
Влезая между ними, я всегда пыталась заслонить своим телом того или другого родителя, при этом очень часто попадая под кулаки матери или отца, но в накале своих разбирательств родные мне люди даже не замечали этого. На детский крик, который разносился по всему подъезду, всегда сбегались соседи и начинали разнимать родителей, а когда они, несмотря ни на что, не унимались, вызывали милицию.
Мне приходилось принимать на себя огонь ярости и ненависти любящих когда-то друг друга людей. Трудно было понять: почему зерно злости было посеяно и взросло с такой силой в их сердцах? Люди, которые столько лет прожили вместе, любившие друг друга, обвенчавшиеся перед алтарем, создавшие семью, дом полный радости и достатка, родившие на свет троих детей, в одночасье все разрушили. Эти два человека не нашли сил и желания сохранить то хорошее, что у них было, изменить к лучшему свою жизнь. И тем самым просто-напросто искалечили детские души, оставив в сердце каждого своего ребенка боль от разрушенного детства, страх перед жизнью и неспособность верить в людей и в себя. Это горькая правда, с которой я долго шла по жизни, не имея возможности доверять близким и самое главное – себе.
