— Показательные выступления, что ли? — засмеялся Иван.

— Какие там показательные… Хотя показать можешь кое-что из своего умения, когда со шпаной разделываться будешь.

— Э, дядя, — присвистнул Иван. — Да ты никак меня в дружинники вербуешь? Сообразил…

— Ума мне у других не занимать, милок. Среди тех, кто меня хорошо знает, я не зря Хмырем прозываюсь. А на видной службе все меня Владимиром Илларионовичем Хныровским величают. Так и запомни. И словами я не бросаюсь. И работу чистую имею в виду…

— Это как же понять?

— Хорошее дело предлагаю. Коммерсантов новых охранять от вымогателей разных.

— Против рэкета, значит, бороться?

— Вот именно! Не давать им дань собирать…

— Дело благородное, — о чем-то своем раздумывая, проговорил Иван. — Только такой заработок для меня мелковат. Я, может, сам в коммерсанты примеряюсь…

— Так поверь мне, знающему человеку, что покрутиться тебе в этой среде как раз на пользу будет, не на голом же месте свое дело начинать.

Иван, прикидывая в уме выгоду предлагаемого, спросил:

— Ты откуда такой ушлый?.. До срока вышел или свое отбыл?

— А вот это тебя не касается, — насупился Хмырь. — Такое спрашивать не принято. Меня сейчас на работе уважают. И тебе не пристало с такими вопросами лезть, ежели хочешь карманы наполнить…

— Ладно, — хлопнув Хмыря по плечу, сказал Иван. — Посмотрим, что за дело ты мне предлагаешь.

Вскоре они с Владимиром Илларионовичем обходили частные киоски-палатки и магазинчики, которые выросли как грибы после объявленной приватизации и разрешения свободной торговли.

— …С этих мелких коммерсантов мы и начнем, — подзадоривал Ивана Хмырь.

Первым клиентом их частной охранной «фирмы» стал магазинчик, в котором продавались и обменивались видеокассеты.

Усатый хозяин его, чем-то походивший на запорожского казака с картины Репина, договорился с ними об оплате охранных услуг.

Вдохновенный успехом Хныровский отправился в соседние киоски, а Иван задержался, прикидывая какими видеокассетами можно воспользоваться.

— Ну-ка, подвинься! — услышал он за спиной низкий голос.

— Чего надо? — повернулся Иван.

— Вали отсюда, ублюдок, сгинь, если не хочешь клопом раздавленным стать, — пригрозил басом здоровенный детина с лохматой шапкой рыжих волос и обратился к «запорожцу»:

— Ну что, подумал, дорогой, больше времени на раздумье не полагается… — отталкивая Ивана в сторону и нисколько не стесняясь при свидетеле заниматься вымогательством, начал рыжий.

При этих его словах Иван повернулся к нему лицом, подался вперед с выпадом правой руки, угодив кулаком рыжему в кадык, и, сразу же согнувшись в поясе, сделал полный оборот на одной ноге, вытянув другую, и со всего размаха ударил рэкетира в мохнатую голову тяжелым ботинком. Тот мешком свалился на пол.

— Здоровеньки булы! — восхитился торговец. — Как вас будем величать, «защитник»?

— Иван Ромов.

— А по отчеству?

— Васильевич.

— Васильевич, значит. Совсем как русский царь, «Грозным» который, прозывался. Ты, видно, тоже грозен.

— Черный пояс каратэ, — пояснил Иван.

Появился Владимир Илларионович. Увидел силящегося подняться рыжего детину и восторженного хозяина магазина. Поняв, что произошло, наклонился к охотнику за чужими деньгами и проговорил:

— Э паря! Понятие надо иметь, куда соваться.

— Так я же не знал, — потряхивая головой, пробормотал тот.

— Пахану своему скажи, что место тут занято, а ежели не поверит, то объясним лично. Понял? — говорил Хмырь, выпроваживая под локоть рыжего из магазина.

— Ну спасибо, Иван Грозный, — улыбался в усы хозяин магазинчика.

— Почему «Грозный»? — удивился Хмырь.

— Потому, что Иваном Васильевичем зовется, как и царь, который Грозный. К тому же Ромов, а это вроде сокращенно Романов.

— Так Иван Грозный не Романов был, Рюрикович.

— А все одно! У царей фамилии не спрашивают. А ты, видно, тоже грозен… Это звание к нему теперь прилипнет.

И прилипло. Особенно после пары схваток при разделе сферы влияния. С той поры в этой среде его иначе не называли.

Иван Ромов и Хныровский всегда встречались для очередного подведения итогов своей деятельности в отдельном кабинете ресторана «Буран», где посетителям, любителям рулетки, вкусных блюд и зрелища сильно обнаженных танцовщиц, гарантировалась безопасность могучей охраной из команды Ивана Грозного.

Иван и Владимир Илларионович рулеткой и девочками не увлекались. За закрытой дверью своего кабинета они начинали другую, более крупную игру.

— …Хватит тебе отмалчиваться, Владимир Илларионович. Скажи толком, в каком заведении ты работаешь, где тебя уважительно величают по имени-отчеству? — спросил Ромов. Постучав, вошел официант, принесший напитки и закуску, Пропустив пару рюмок и прожевав кусочек семги, Хныровский признался, что работает главным инженером в ЖЭКе.

— Да ты что? — удивился Иван. — Совсем мое уважение потерять хочешь?

— Так ведь, Иван Васильевич, на мне висела отсидка за злоупотребление хозяйственной деятельностью. И за такое место сто раз хлопотавшим за меня «спасибо» говорил.

— Нет, так не пойдет! — решительно заявил Иван. — Ты мне в другом месте нужен.

— To eсть как это?

— Пора нам с тобой перестать мелочью заниматься.

— А чего же ты хочешь? — удивленно спросил Xныровский.

— Я думаю в банк тебя определить. Такое мое решение.

— Решение? — спросил сбитый с толку Хмырь. — Кто меня в банк возьмет?

— Это для меня не проблема. Знакомых отца подключу, да и у меня самого кое-какие связи имеются. Другое дело — можно ли на тебя в этом деле положиться?

— А зачем я тебе в банке понадобился?

— Акционерное общество хочу создать. Назовем его «РОХ» (Ромовы и Хныровский)! Нравится?.. В нефтяное дело деньги пустим. Мудрецы от реформ от внешней торговли отказались, этим теперь частные фирмы занимаются. Так вот мы нефть и будем туда загонять по мировым ценам, а наши потребности будут удовлетворяться по тутошним. Понял?

— Моя-то роль какая в этом деле?

— А вот теперь слушай внимательно! Сейчас все расчеты между предприятиями ведутся коммерческими банками. Чуешь? Одни перечисляют через банк, а другие это перечисление от банка ждут. Можно сделать так, чтобы ждали столько, сколько нам потребуется. За это время немалые средства в оборот можно пускать. Прибыль будем за рубежом в швейцарском или каком другом банке держать, а перечисленные задержавшиеся российские деньги рубль в рубль (без учета инфляции, конечно) вернем ожидающему перечислений. Вот это твоей работой в банке и будет. Что скажешь?

В ответ Хныровский только пыхтел, обтирая свою лысину, словно после тяжелых упражнений.

— Не пыхти, должен справиться, — засмеялся Иван. — Все остальные проблемы я на себя беру.

Официант принес на блюде фазана, распустившего на хвосте перья веером. Сменив блюда на столе, спросил:

— К мороженому кофе подать или еще коньячку?

— Коньячку. И занавески открой, девочек на эстраде не видно, — распорядился Иван.

— Посмотреть есть на что, — отодвигая занавески, рекламировал зрелище официант. — Даже стриптиз в программе значится.

— Чего толку, когда для всех раздеваются, — безразлично ответил Иван.

— Если желаете отдельно, то это тоже можно устроить, — понизив голос, предложил официант.

— Ладно, иди, браток. Мы тут об этом подумаем еще.

— Как будет угодно господам, — поклонился вышколенный слуга.

Когда он ушел, Ромов, разделывая ножом фазана, сказал:

— Так ты понял, что oт тебя требуется. Я жду ответа.

— Понять-то понял… Но вот ежели директор или как там… управляющий заупрямится, не даст временно воспользоваться суммой перечисления?

— Да ты, друг, ничего не понял. В этом и будет заключаться твоя работа, чтобы coгласился. Наши средства информации держат в курсе население обо всем происходящем. Не слышал, как банкиров щелкают?.. Конечно, вспомнить придется тебе кое-кого из мест не столь отдаленных… Наймешь кого надо… Они свое дело сделают, если согласия банковского руководства не получишь. А ты еще при этом на более высокий пост продвинешься, — засмеялся Иван.